Отчасти магия Бури начала, по недавнему выражению Тотланта, «выветриваться». Толстый аквилонский торговец, все-таки сделавший необычное приобретение в трактире «Танцующая лошадь» и выкупивший у кмета десятиглавого гуся, уныло наблюдал, как дополнительные головы со временем исчезают. На третье утро купец превратился во владельца обычной бело-серой птицы с редкостно сварливым характером и крепким клювом. С досады гуся зарезали и съели.
В бурге, однако, продолжали шуметь и распространять невероятные слухи. Охотники, принесшие на продажу звериные шкуры с Полуночи, поведали в трактире всем желающим, что видели спускавшихся с гор нордхеймских мамонтов (причем желтых в полоску и с двумя головами). После произведенного в их сторону неприцельного выстрела из арбалета мамонты поднялись на крыло (вернее, использовав в качестве крыльев широкие уши), выстроились косяком и полетели в сторону Аквилонии. Такие рассказы, по общему убеждению, следовало проводить по ведомству белой горячки. Что не говори, а пиво у Барли Бютта крепкое…
Когда варвар с компанией въезжал в бург, на воротах пришлось остановиться и вызнать последние новости у десятника Гарта, дружка Эртеля с Велланом. Он как раз стоял на страже вместе со своим отрядом, охраняя деревянную надвратную башню Брийта. Конан осторожничал, и не зря – уж больно крепко запомнились ему слова оборотня, убитого день назад. Если Бешеный вожак начал охоту на столь досадивших ему людей, то теперь следует быть крайне осмотрительным. Зная, впрочем, возможности Бешеного, Конан полагал, что Вожак действовал в большой спешке, желая отомстить за поражение в горном храме как можно быстрее. Подготовь он засаду правильно, трупы киммерийца, оборотней и стигийского мага уже давно остыли бы… Но если же нанятый Бешеным немедиец действительно принадлежит к гильдии наемных убийц, то он обязательно постарается довести дело до конца, иначе пострадает честь и самой гильдии, и ее члена.
Гарт не сказал ничего нового. Суматоха, вызванная Бурей Перемен, начала постепенно стихать, на Закатном тракте объявилась шайка разбойников, числом до полутора десятков человек, ополчение уже выслали – найти и перебить. Что еще? Вчера Брийт едва не взбунтовался: особо ретивые поселяне потребовали от управы собрать по округе всех имеющих возможность носить оружие мужчин и сходить за горы, в Гиперборею. Чтобы колдуны, значит, больше не шутили столь пакостным образом. Сегодня, однако, народ протрезвел и понял, что поход на гиборийских магов есть дело столь же гиблое, как, допустим, попытка объявить войну Немедии или сыграть в кости с выходцем из Шадизара.
– А у вас, почтенные, каково? – поинтересовался десятник. – Забили чуду?
– Забили, – горделиво ответил Веллан. – Такая, скажу я тебе, тварь была… Необыкновенная.
Оборотень пошевелил пальцами в воздухе, пытаясь показать, какой именно была тварь – зубастой, кусачей и страшной.
– Езжайте в управу, – ответил Гарт. – Вы хоть голову-то звериную приволокли? А то не поверят.
– Мне – поверят, – веско сказал Конан и слегка толкнул лошадь пятками в бока. – Тотлант, пойдешь со мной. И ты, Эртель, пожалуй, тоже. Как-никак, родственник короля, человек… э-э… авторитетный…
– Данное слово по отношению к нашему другу Эртелю, – прощебетал Тотлант, – простите, к его королевскому высочеству принцу Пограничья, неприменимо. Эртель, хотелось бы узнать, почему ты не сменил одежду? От тебя даже на морозе кровью несет.
– Лишнее доказательство наших подвигов, – объяснил Эртель. – Вот, мол, какие мы герои!
– Кто герой, а кто вонючка, – добавил Веллан. Ранн засмеялся.
– Вот что, – Конан, узрев появившиеся из-за поворота дом управы, рыночные ряды и «Танцующую лошадь», приостановил коня. – Веллан, Эмерт, отправляйтесь в трактир, скажите, чтобы Барли баню приготовил. Изгаженные шмотки отдайте тамошним девкам стирать. Мы с Тотлантом и Эртелем скоро вернемся. Ранн, хочешь, иди с дядей Велланом, хочешь – оставайся со мной.
– Я с тобой, – уверенно ответил Ранн.
Оставив лошадей у коновязи, живописная четверка авантюристов под предводительством Конана вломилась в дом старейшин. Чтобы нагнать пущего страха, варвар открыл дверь пинком и нарочито громко прогремел сапогами по выложенным тонким слоем соломы половицам.
– Где наши деньги? – сказал киммериец вместо приветствия и плюхнул на стол все того же седоватого управителя окровавленный тряпичный сверток, в котором что-то шевелилось. Старика будто тараном отбросило к стене. Перепугался, бедняга.
– Убили? – горестно вздохнул он, словно не был рад появлению охотников за чудовищами. Оглядел разорванный, плохо починенный балахон Тотланта и покрытого коричневой коркой крови Эртеля. – Вы этого месьора специально во что-то макали? Доказательства?
Конан развернул холстину, в которой колыхалось здоровенное, окруженное ореолом магических огоньков, сердце. Старейшину перекосило. Теперь точно придется платить. Украсть такую штуковину на ближайшей бойне невозможно. Сердце очень большое, раза в полтора крупнее бычьего. И огнем харкается. Но хоть для виду посопротивляться нужно.
– А голова где? Голова нужна, почтеннейшие.
Конан уже набрал в легкие воздуха для яростной и неприличной отповеди скупердяю, но его отстранил Тотлант. Уперся кулаками о столешницу и проникновенно взглянул на главу управы.
– Драгоценный мой, – наиласковейше сказал волшебник, – в этом… э-э… органе сосредоточена магия такой силы, что, если я проткну его ножом, ни от этого дома, ни от Брийта камня на камне не останется. Зверюга скушала Бурю Перемен.
– И подавилась, – буркнул сзади Эртель. Тотлант продолжал:
– Голова и прочие части тела чудовища сожжены. Знаете старый дом углежогов в полуденной стороне от Вольфгардского тракта? Там все и случилось. Можете сходить проверить. Работа выполнена. Будешь платить или нет?
На столе появился договор, написанный Конаном.
– Шестьсот пятьдесят остатка, – ныл старец, вытаскивая из сундучка мешочки с аквилонским золотом. – Сотня вознаграждения лично от господина Тимро, принес тут намедни. Всего семьсот пятьдесят. Получите, почтенные… Глаза б мои вас больше не видели.
«И двести аванс, – подумал Конан. – Почти тысяча. Живем! Главное, чтобы Эмерт теперь был поразборчивее и повнимательнее с девицами…»
– Больше заказов не будет? – на всякий случай вопросил варвар. Старик всхлипнул. – Тогда мы пошли. Да, а сердце мы забираем с собой. На память о гостеприимном Брийте.
– А что я предъявлю совету? – заахал старейшина. – На что, мол, такая куча золота потрачена?
– Расписка от наследника трона королевства пойдет? – Конан развернулся и глянул на Эртеля. Тот сник и, наклонившись к уху киммерийца, смущенно шепнул:
