– Больше заказов не будет? – на всякий случай вопросил варвар. Старик всхлипнул. – Тогда мы пошли. Да, а сердце мы забираем с собой. На память о гостеприимном Брийте.
– А что я предъявлю совету? – заахал старейшина. – На что, мол, такая куча золота потрачена?
– Расписка от наследника трона королевства пойдет? – Конан развернулся и глянул на Эртеля. Тот сник и, наклонившись к уху киммерийца, смущенно шепнул:
– Я грамоты не знаю…
Конан, едва не сплюнув прямо на пол, быстро составил расписку по всем правилам, начертал внизу «Эртель, сын Теодобада, принц крови Пограничного королевства» и отдал ее оборотню. Эртель подумал, нарисовал внизу крестик и, смочив палец в чернилах, оставил отпечаток.
– И как после этого называть Пограничье культурной страной? – втихомолку фыркнул Тотлант.
– 19 -
Этим вечером и ночью отдыхали без приключений. Почти. Только Веллан подрался с кем-то в трактире, отчего Конану и Барли Бютту пришлось разнимать забияк, но такой случай оставался вполне в порядке вещей и не вызвал никакого удивления. Эмерт на девиц даже не смотрел, а отмывшийся Эртель, наоборот, собрал вокруг себя целое сонмище красавиц, наконец-то уяснивших, что приехал племянник нового короля. В Пограничье не питали к трону Вольфгарда восторженного почтения, как, например, в Аквилонии, а общее мнение посетителей заведения месьора Барли вынесло недвусмысленный вердикт: старый Эрхард продержится королем от силы год-полтора, потом его либо свергнут, либо отравят, и вновь начнется чехарда правителей, на которую в Пограничье никто и никогда не обращал внимания. Впрочем, знай люди, что Эрхард будет править королевством почти двадцать лет, превратив Пограничье в достойное уважения сильное государство, а затем благополучно передаст корону племяннику Эртелю, к молодому оборотню отнеслись бы с куда большим вниманием. Но сейчас предположить, что судьба страны круто изменилась, было невозможно, а любого предсказателя высмеял бы каждый разумный человек.
Переночевали, отъелись, отогрелись. Утром Тотлант взял у Эмерта полторы сотни золотых и с самым таинственным видом отправился на базар, искать гномов. Прихватил с собой Ранна.
– Почтенный, а зачем нам понадобились гномы? – спрашивал мальчишка по дороге. – Покупать драгоценности?
– Наподобие, – туманно отозвался волшебник. – Увидишь.
Бородатые обитатели подгорного королевства во многом способствовали торговле Пограничья – гномы старались не уезжать далеко от родного Граскааля и привозили на рынки Брийта, Вольфгарда, других крупных бургов свои великолепные изделия, до которых были охочи как перекупщики (прибывавшие ради такого дела от рубежей величайших держав Заката, с Полуденного побережья и из Турана), так и дворяне, желавшие приобрести несравненное оружие, не знавшее сносу и ржавчины. Посему на базаре Брийта гномы держали несколько постоянных лавок – оружейных, ювелирных, каменотесных, а заодно и полдесятка кузниц.
Тотлант выбрал прилавок ювелира. За стойкой громоздился рыжебородый гном с хитрыми зелеными глазками и заплетенными в косички усами. Он, в отличие от торговцев-людей, не надрывался в голос, расхваливая свой товар. Знал, что рано или поздно его изделия будут обязательно куплены.
– Граненые изумруды есть? – вопросил Тотлант, рассматривая сверкающее великолепие, лежащее перед гномом. – Большие?
– Извольте, господин хороший, – прогудел гном, нагнулся, вытащил из-под прилавка мешочек и вытряхнул его содержимое на чистую тряпочку. Острые грани камней полыхнули всеми оттенками зеленого и зелено-голубого. – По разным ценам. Все зависит от отделки, чистоты воды, размеров…
– Мне подошел бы вот этот, – выбрал Тотлант и продемонстрировал Ранну изумруд величиной с ноготь большого пальца. – Только хотелось бы сделать из этого камня подвеску на цепочке. И в оправе, конечно.
– Какой металл? – деловито поинтересовался гном. – Золото, серебро, платина? Оружейная сталь? Черное железо, выплавленное на Изначальном Огне? Могу и попроще – медь, бронза, да только тебе, как магу, простые металлы не подойдут.
Гном тотчас определил род занятий Тотланта – выдавал балахон особого покроя и изображение чаши в кругу, вышитое на груди.
– Пожалуй… Ранн, не трогай ничего, пожалуйста! Пожалуй, серебро. Сделаете? Все должно выглядеть очень скромно – никаких излишеств. Цепочка запаянная, покрепче.
– Сто тридцать кесариев за камень, оправу, цепь и работу, – просто сказал карлик. – Вам когда надо?
– Немедленно.
– Тогда еще десятку за срочность.
– Дороговато, – точь-в-точь Конановским голосом пробурчал Ранн, но волшебник его одернул, шепнув:
– Никогда не берись торговаться с гномами. Они всегда назначают честную цену и не уступят даже жалкой медяшки. У твоего папы может, и получилось бы, но только за счет своего упрямства…
Тотлант отсчитал деньги, гном передал изумруд подмастерью, который исчез за занавесью в глубине лавки. Волшебник ради интереса начал считать удары своего сердца, чтобы проверить легенды о работоспособности гномов. Тридцать два, тридцать три, тридцать четыре…
– Примите, – коротко сказал ювелир. – Если понравится, обязательно приходите еще. Семья Нали, сына Торира, всегда к вашим услугам.
Тотлант надел цепочку на шею, взял Ранна за руку и заспешил к трактиру. На его груди зеленовато посвечивался крупный изумруд овальной формы.
Остальные давно собрались. Вещи были упакованы в седельные мешки, приглашенный месьором Барли кузнец перековал лошадей, заново проверили наличие всего самого необходимого. Как выразился Конан, «нельзя забыть теплую одежду, шатер, подорожные, золото и собственные головы». Оставалось лишь выехать из Брийта через Полуденные ворота, миновать Белые холмы, обогнуть их и выйти на тракт, ведущий к границам Бритунии.
Киммериец вчера вечером и сегодня с утра не терял времени даром. Пусть он не заметил ничего подозрительного, но история с наемным убийцей Конана по-прежнему беспокоила. Он привык исполнять прямо противоположную роль. Обычно варвар сам на кого-нибудь охотился или искал требующегося ему человека. Сейчас искали его и охотник за людьми вовсе не собирался угощать Конана пивом. С гильдией наемных убийц киммериец предпочитал не связываться. Себе дороже.
Варвар подробно расспросил Барли Бютта, который замечал и запоминал все, как бы не тяготился работой по трактиру. Хозяин потер ладонью лысину, окруженную венчиком седоватых волос, подумал и припомнил, что действительно несколько дней назад в «Танцующей лошади» останавливался благородный месьор с немедийским акцентом (а язык Пограничья складывался из чудовищной помеси бритунийского, нордхеймского и, как ни странно, гандерландского наречий). Да, правда, незнакомец был похож на дворянина. Нет, девицами не интересовался. Встречался с какими-то парнями, вроде бы из рода оборотней. Вместе с ними и уехал. И вообще, сударь, под ваше описание подойдет кто угодно. Видите во-он тех торговцев пушниной? И волосы светлые, и борода, и стрижка, как принято в Немедии. Не отыскать вам теперь вашего друга. Уехал, должно быть.
