В этот раз табор встретил не повседневной суетой, а гомоном, яркими юбками, костром и музыкой, - словом, тем, чего от подобного типа вещей всегда ожидаешь. Если не жил в нем месяц и не знаешь, что на самом деле скрывается за всеми этими танцами, плясками, хохотом и детскими играми. Но зачем развенчивать мифы? Легенда всегда красивей жизни, какой бы замечательной та ни была.
Кстати, в чем неоспоримое преимущество того, что тебя привел не абы кто, а цыган, так это в том, что к тебе никто не лезет "погадать - всю судьбу рассказать", а если попросишь сама - то гадать тебе станет не обычная уличная цыганка, а матерь рода, действительно слышащая карты. Впрочем, я предпочитала судьбы своей не знать: какая есть - такая и будет. А если узнаешь раньше времени - какой интерес жить?
К нам с Манхо подбежала запыхавшаяся Румтша и тут же начала щебетать что-то о праздничном сбитне и шашлыках.
– Кстати, а я весь день гадала - куда ты ушел? А ты, оказывается, вон за кем ушел! Мне она, между прочим, тоже сразу понравилась - она хорошая!
– Слушай, солнышко, а не могла бы ты быстренько куда-нибудь испариться, а? - досадливо тряхнув кудрями, спросил цыган.
– Ну… А, ты не хочешь, чтоб я вам мешала? Тогда пожалуйста!
Я тихонько рассмеялась. Надо же, какие ещё наивные дети бывают!
– Не обращай на неё внимания. Она того… Воспитания ей не хватает.
– Тем лучше. Странно смотрятся дети, у которых в десять лет язык за зубами и взгляд волчий.
Он вскинул на меня глаза и долго изучающе смотрел в две черные бездны.
– Немногие так считают.
– А ведьм сложно назвать "многими".
– Да, пожалуй, - сбросив серьёзный тон, согласился Манхо. - Пойдем к костру.
Костер… Ммм, лучше - кострище. Взвивающийся до самого неба, из города он наверняка казался пожаром. Вокруг в неясных бордовых, алых, оранжевых бликах танцевали цыганки, носилась ребятня, играли на гитарах цыганы. Какое-то ощущение нереальности, сказочности, древнего сказания всегда окутывало меня на таких цыганских вечерах. Окутывало, уносило, разбивало оковы и в дикой пляске, песнях у костра, в неясных огненных бликах рождалась новая Иньярра.
Без внешней шелухи, без дурацких принципов, без защитных "иголок" - просто ВЕДЬМА - во всей ярости её магии, во всей силе её любви, во всем великолепии её красоты. Такой меня видят кошки. Такой меня видят ведьмы. Такой меня видят те, кого я полюбила. Такой меня видят немногие…
– Иньярра? Ты ещё здесь? - голос Манхо вклинился в возрождение полной ведьминской сущности, внеся туда переполох и смятение.
– Здесь, - с мудрой, всезнающей улыбкой настоящей ведьмы ответила я. - Если бы ты только знал, наско?лько я здесь…
– Ну а раз ты здесь, то, может быть скажешь, что ты будешь есть и пить? Или мне Румтшу позвать - пусть погадает?
– А сам не можешь?
– Могу. Но не люблю. Так что ты будешь?
– Всё что угодно!
– Много бы толку вышло от гадания, - подмигнул мне Манхо и, попросив никуда не уходить хотя бы пять минут, испарился.
Люблю цыган. Люблю цыган не меньше, чем странников. Здесь никто не упрекнет тебя за неподобающее поведение или неприличное количество выпитого вина. Единственной мерой того, как ты должна вести себя, служит внутреннее ощущение: тебе должно НРАВИТЬСЯ быть такой. Делай, что хочешь, живи, как хочешь, просто не мешай другим заниматься тем же самым.
– А вот и я! Берите, ведьма, ваш заказ! - на двух тарелках Манхо умудрился притащить столько еды, что хватило бы на пятерых.
– Ты что, с ума сошел? Мы не съедим столько!
– Ага, - улыбнулся цыган, - сошел. С рождения.
– Ни хоть не одна я такая!
Примостившись на одном из бревен, мы вцепились в шашлыки. "Интересно, куда делось жаркое по-цыгански?" - возмущенно попыталась я призвать желудок к ответу. "Ага, с вами, ведьмами, попробуй только не поешь, пока дают, - потом месяц без еды сидеть будешь!" - плотоядно улыбнувшись, огрызнулся тот. "Неправда, до месяца ни разу не доходило!" - я обиженно попыталась оправдаться в его глазах (кстати, интересно, а где они у него?), но подлый интриган был так занят усвоением питательных веществ, что реплика осталась без ответа. "Ну кворр с тобой!" - мысленно решила я, смело отхлебнув из кружки со сбитнем.
– Вкусно?
– Очень! - немножко виновато улыбнулась я. - На глинтвейн похоже, только холодный.
– Рецепт примерно один, - кивнул Манхо с беспокойством глядя мне за спину.
– Привет, Манхо! - красивая цыганка с ярко накрашенными губами и густо подведенными черной краской глазами соблазнительно улыбнулась цыгану. - Не познакомишь меня со своей спутницей?
Уничижающий взгляд в адрес "спутницы" выразил всё, что она думала о наглых ведьмах, отбивающих цыган прямо из-под носа. В том числе и то, КАК далеко она бы хотела меня послать.
Ну что, ведьма, как тебе перспектива? Хороший добрый цыган, злая, покинутая им цыганка и ты, летающая над всем этим безобразием на помеле (я умею, кстати!) и вопящая: "Возлюбите друг друга, дети мои! Возлюбите друг друга, дети мои!"
– Привет, Акра?я. - Нарочито спокойно сказал Манхо. - Познакомьтесь. Это - Иньярра. Ведьма. Это - Акрая. Лучшая гадалка во всем таборе.
"Очень неприятно!" - чуть было не брякнула я, но вспомнила, что скандалы - дело громкое, утомительное, бесполезное - и сдержалась.
– Иньярра, пойдем танцевать! - спас неловкое положение Манхо, схватил меня за руку и потащил в освещенный пляшущими языками пламени круг.
– А как у вас танцуют?
– Танцуй как нравится. А я просто постараюсь поменьше наступать тебе на ноги.
– Ловлю на слове!
Легко сказать - танцуй как нравится. За свои восемьдесят с лишним лет я успела перепробовать если не всё в жизни, то многое. Из искусств мне бойкот объявили рисунок, лепка, живопись. Не смертельно - но порой неприятно. Например, когда приходится по нескольку часов объяснять, как выглядела укусившая меня нежить, вместо того, чтобы в три штриха зарисовать эту сквирьфь.
С танцами подобных проблем не замечалось: я могла станцевать почти любой от эльфийского вальса и до тролльей "мумбы-юмбы", но вот при постановке вопроса "танцуй как нравится" почему-то совершенно растерялась.
Впрочем, ненадолго. Манхо танцевал прекрасно, я тоже быстро втянулась в магию гитары, и импровизация на тему "цыган и ведьма" понравилась и нам самим, и наблюдавшим за развитием событий цыганам. Не понравилась она лишь одному. Точнее, одной. Акрая стояла с таким видом, словно я только что заставила её съесть живую лягушку.
– Да, ведьма, ты танцуешь неплохо.
Перекошенный рот, обвиняющий тон… Похоже, всё-таки скандал. Но почему его обязательно надо устраивать в десяти метрах друг от друга и с криком на весь табор? Неужели тихо-мирно нельзя?
