— Алекс! — завизжала Тина.
Александра с трудом повернула голову и увидела, как бывшая посудомойка разъяренной кошкой бросилась на возчика. Мужик встретил ее сильным ударом в грудь. Легкое тело отнесло на несколько шагов. Девушка запнулась и упала, раскинув руки.
— Ты, госпожа, даже не думай, — предупредил Сайо возчик, крепко затягивая ремни на кистях Алекса. — А то и тебя свяжу.
— Я сразу смекнул, кто ты, — продолжал Гильд. — Когда уезжал из замка, соратники всю телегу обнюхали, беглую преступницу искали.
Не слушая его, девушка бросилась к Тине. Бывшая посудомойка смотрела на нее широко раскрытыми глазами, в которых плескалась боль.
— Госпожа, — тихо прошептала она. — Госпожа… Умираю я…
— Нет, — растерянно пробормотала Сайо. — Ты не можешь… Не должна. Как же это?
— Больно, — на мертвенно-бледных губах Тины показалась капелька крови. — В груди больно. Как же мне больно, госпожаааа!
Она заперхала, выплевывая красную пену и силясь вздохнуть.
— Спаси… Спаси… Его спаси..
Кровь хлынула ручьем, глаза закатились, по телу прошла дрожь.
— Видишь, госпожа, — рассмеялся Гильд — С одного удара ребра сломал.
— Она умерла, — проговорила девушка, опуская плечи бывшей рабыни сегуна на мерзлую землю. — Так быстро и так глупо.
— Посудомойка, — пренебрежительно проговорил крестьянин, упирая руки в бока. — Я и ее сразу узнал. Видел как-то раз в замке. А ты мне комедию ломала. Разбойники на вас напали! К дяде идем! Думала, я поверю? Гильда не обманешь! У меня пол деревни в долгах, всякие уловки повидал.
Сайо провела ладонью по застывшему лицу Тины, прикрывая глаза.
— Он, что ее убил? — раздался слабый голос Алекса.
— Ага! — радостно ответил возчик. — И тебя прибью, если еще хоть слово скажешь. Награду только за госпожу дадут.
Не глядя на растерянную девушку, мужик легко вытащил колесо телеги из ямы и стал разворачивать телегу. Сайо безучастно стояла ничего не замечая вокруг.
— Может, мне его убить, госпожа? — поинтересовался Гильд. — В замке то мучить будут. А я быстро. Ножичком.
Он вытащил из-за пояса короткий кинжал с широким лезвием.
— На кол посадят или за ребро повесят. На благородного он не очень похож. Башку рубить не станут. Так убить, или пусть живет?
— Оставь его здесь, — вдруг проговорила Сайо. — Возьми только меня.
— Нет, госпожа, — широкое лицо озарила радостная улыбка. — Живым не оставлю. Или в замок отвезу, или убью. И то, только из уважения к тебе.
— Я заплачу.
— Чем? — посерьезнел Гильд. — Все твои деньги и так мои.
— Собой!
— Госпожа! — скрипнул зубами Алекс.
— Отъедем подальше, и заплачу, — пообещала девушка.
— А прямо здесь? — похабно осклабился возчик. — Вот тут. Расплатишься, и оставлю.
— Поклянись Вечным Небом! — потребовала девушка, подходя ближе.
— Клянусь! — вытер слюнявый рот Гильд. — Если мне понравится. Оставлю парнишку здесь. Спасется, его счастье. Лесные звери съедят, я не виноват.
— Хорошо, — улыбнулась Сайо, подходя вплотную и кладя ладонь ему на колючую щеку.
Мужик, зарычав, попытался её облапить. Девушка вспомнила преподобного Кимцзы и его уроки.
Указательный палец левой руки безошибочно нашел нужную точку за ухом. От резкой боли Гильд вскрикнул и разжал объятия. Правая рука Сайо выхватила из-за пояса нож и неловко ткнула в обтянутый толстым сукном живот. Острое лезвие на удивление легко вошло в тело. Мужчина закричал еще сильнее и оттолкнул девушку.
И тут в ней словно проснулся демон. Увернувшись от нелепо размахивавшего руками Гильда, она ударила еще раз, чувствуя, как сталь скрипнула по ребру, потом еще и еще.
Сайо очнулась, когда возчик уже затих. Взглянув на залитые кровью руки, она закачалась и рухнула на землю.
— Юмико! Юмико очнись! — надрывался Алекс.
Девушка с трудом села и вытерла выступивший на лбу пот.
— Скорее Юмико!
— Сейчас, Алекс. Иду, — бормотала она, поднимаясь и тут же падая.
— Развяжи мне руки!
— Сейчас, — Сайо взяла заляпанный кровью нож и на четвереньках поползла к молодому человеку.
Дрожащими руками она перерезала кожаные ремни, туго стягивавшие посиневшие запястья. Морщась от боли, Алекс сел и обнял ее за плечи.
— Спасибо тебе, Юмико, — тихо проговорил он, осторожно вытирая слезу на ее щеке. — Ты спасла всех нас.
— Тину не спасла, — проговорила девушка, отворачиваясь.
— Это я виноват, — Алекс прерывисто вздохнул. — Потерял осторожность. Расслабился. Думал, главное из замка выбраться.
— Ты не мог увернуться, — возразила девушка. — Он ударил тебя сзади.
Молодой человек поднялся и помог ей встать.
— Надо отнести подальше в лес эту падаль, — проговорил он, подходя к трупу Гильда.
— А что делать с Тиной?
— Прикрой ее плащом, — попросил Алекс.
Пыхтя и отдуваясь, он потащил тело крестьянина за кусты.
Девушка проводила его тоскливым взглядом, взяла с телеги плащ и аккуратно прикрыла им мертвую Тину.
Молодой человек быстро вернулся, прижимая к груди сапоги и штаны убитого.
— Пригодятся, — буркнул он в ответ на вопросительный взгляд Сайо.
— Мы ее тут оставим?
Алекс подошел к Тине и, подняв тело на руки, положил в тележку.
— Подальше отъедем и похороним.
Девушка, сутулясь, сидела на краю повозки, а молодой человек шел рядом, понукая ослика.
— Что будет дальше, Алекс? — тихо спросила она.
— Все то же самое, — ответил тот. — Только теперь у нас есть повозка, десяток медяков и пара поношенных сапог.
— Две пары, — возразила Сайо. — Думаю, она на нас не обидится.
— У этой девушки была светлая и чистая душа, — помедлив, сказал молодой человек. — Если бы не я, она была бы жива.
— Не вини себя, Алекс, — попыталась утешить его Сайо. — Она сама выбрала свой путь.
— Какой? — усмехнулся молодой человек. — Родиться посудомойкой и не иметь никаких шансов стать чем-то большим? Быть живой игрушкой для любого, кто сильнее и богаче?
— Так уж устроен этот мир, Алекс, — пожала плечами девушка. — Кто-то родится в замках и дворцах, а кто-то на замковых кухнях. На все воля Вечного Неба.
Парень выругался и встал.
— Вот здесь.
Он заставил ослика сойти с дороги и завел повозку за кусты.
У них не было ни времени, ни инструментов копать глубокую могилу. Широким ножом крестьянина Алекс ковырял неподатливую, лесную землю, злобно обрубая крепкие тонкие корешки.
Сайо присела рядом, не спуская с него настороженного взгляда. На гладком лбу молодого человека пролегла глубокая морщина, у губ появились горестные складки, в голубых глазах стояли слезы. Тонкие губы шевелились, выплескивая беззвучные ругательства и проклятия.
