— В городе нам тоже не жить, Баз. Пошли. Хуже не будет.
— Мы в такой одежке и до окраин не дойдем. Чуешь, как пробирает?
— Сколько сможем…
Вообще следует отругать глупую девку и заставить идти в ближайший отряд. Там командует участник штурма Саггарда, хороший знакомый, сбежавший из лазарета, когда все еще только начиналось. Он присмотрит за ней, не будет особенно тиранить… Конечно, в чужом отряде жить все равно не сахар, но хоть жива останется. О себе Базиль не задумывается. А может… Базиль хлопает себя по лбу: определенно, от случившегося он разучился думать.
— Ай, я кое-что придумал! — произносит он.
— Что?
— Как думаешь, отчего у огневца голова взорвалась?
— От чего же?
— От магии, конечно. В городе маг, Ай, он не на стороне чудищ. Более того, он настроен нам помочь.
— С чего ты взял?
— Уничтожить огневца не так-то просто и магу. Стал бы он нам помогать, не будь мы нужны?
— Надо его найти, — высказывает итак очевидную мысль Айша.
— Могу вас проводить, — звучит до боли знакомый голос.
— Толлардо! — позабыв, где находится, радостно орет Базиль. Миг спустя полковник, одетый в армейский зимний плащ, уже тискает наследника Бонаров в объятиях. Налетает Айша, расцеловав бывшего офицера Империи в обе щеки. — Ты привел армию? — спрашивает Айша, когда восторги чуть остыли.
Полковник стискивает зубы.
— К сожалению, нет, Ай, — тихо произносит он. — И я уже не полковник. Меня снял Бланмениль, теперь я в бегах. Но я привел магов, которые смогут сделать все, как было. Им надо только помочь.
— Чем же мы будем полезны магам? — недоверчиво спрашивает Айша.
— Вы живете в городе больше года, лучше нас знаете, что тут происходит. Нам придется идти дальше на Север, дальше даже Саггарда, а судя по Марддару, там все совсем по-другому. Ваш опыт может очень пригодиться. Пойдемте, я познакомлю с вашей спасительницей.
Базиль и Айша отправляются за бывшим полковником, и вскоре видят сани с собачьей упряжкой, возле которой стоят пятеро — двое мужчин и три женщины. Лица мужчин непроницаемы и незнакомы, а одну из женщин Базиль явно когда-то видел. Память находит ответ: это та самая Неккара, которая девять лет назад лечила Раймона! Конечно, самые близкие отношения у целительницы были с Раймоном (возможно, не только дружеские), но и остальным домочадцам Элрика перепадала толика внимания. Жрица смогла поладить со всеми, Базиль не стал исключением. А ее рассказы о прежних странствиях заставляли внука Элрика замирать, представляя себя на месте Нек. Как, впрочем, и Раймона, и Лотаря.
— Нек! — восклицает он, бросаясь к целительнице.
Женщина широко улыбается и целует его в обе щеки.
— Кто с тобой? — спрашивет она, взглянув на Айшу.
— Моя жена, Айша Бонар.
— Вот как? — поднимает бровь Аэлла. — Та самая рыбачка, которую Амелия отказалась учить танцевать?
— Откуда вы знаете? — изумленно произносит Айша. — Неужели…
— Помнишь послушницу, которая представила тебя Амме? Это была я.
— Скажи, Нек, чем все кончилось в Эрхавене? — наконец задает главный вопрос Базиль. — Мы попали сюда, когда Элрик выступил перед народом на Архивной улице.
Улыбка, так красившая Неккару, гаснет, словно задутая свеча. Сколько бы лет не прошло с тех летних дней, воспоминания будут доставлять жечь каленым железом, и от этого уже никуда не деться.
— Бойней, Базиль, бойней. А ты думал, мы с Шаулем полюбовно разошлись? Когда вы оказались на площади, Элрик понял, что заложников у Шауля и Хитты больше нет. Маг отвлекся на вас, старик его зарезал, а потом призвал горожан к восстанию. Раймон погиб на «Бекинне», но задержал десант Атаргов, а в это время вернулся флот, который отослали подальше по приказу того же Элрика. Думаю, не нужно объяснять, что наш флот сделал с их флотилией и Дюрандовыми фрегатами?
— А с Дюрандами что?
— Все погибли. Атарги отделались от них, как только те стали не нужны. Принесли в жертву своему Владыке. Так вот, в это время Элрик разгромил баталию Атаргов в городе, поднял гарнизон, и те разделались с Дюрандовыми сторонниками. Но и крови же пролилось, скажу я вам… Жрецы-целители с ног сбились.
— А Тетрик? — спрашивает Айша.
— Для него бой закончился еще у Ратуши. Кстати, он решил исполнить твою мечту.
— Какую? — спрашивают Базиль и Айша в один голос.
— Он сделал то, чего не удалось тебе. Поступил в обучение к Налини, вдове Раймона. Она теперь старшая танцовщица вместо Амелии.
— А Амелия?
— Вместо Лимны, которую убили, Верховная жрица.
Айша корчит презрительную гримаску. Неккара хочет ее отругать, но вспоминает, что для юной «госпожи Бонар» Амелия осталась прежней — властолюбивой, спесивой и падкой на лесть.
— Зря ты так, — вздыхает Аэлла. — Амме после гибели Лимны изменилась, многое поняла. Если бы она не заставила Храм действовать, еще неизвестно, чем бы все кончилось. «Черноплащники» ведь попытались вернуть в Мир Лиангхара. Неккаре и Налини потребовалась вся мощь Храма, чтобы их остановить.
— А где сейчас Тетрик?
— Полгода учился у Налини, — продолжает Аэлла.
— Но лучше б и не начинал, — влезает в разговор Сати. — Таким не танцевать нужно, а дрова…
— Или языки отрезать всяким острословам, — неожиданно зло перебивает Аэлла. Старший из мужчин злорадно ухмыляется. «Уж он-то наверняка бы не отказался» — думает Базиль. — Твоя злоба неуместна, Сать, помолчи. Учился, конечно, не слишком хорошо, но главное — что Храм и богиня превыше всего — усвоил. Когда нас с Нек и Сати послали разбираться со всем тем, что здесь творится, он отправился с нами. Увы, его похитили враги. Теперь предстоит его освободить. Иначе сорвется вся миссия.
— Но как это случилось? — не отстает Айша. — И чем он столь важен?
— Об этом расскажет Левдаст. Он первый понял, что делать, знает больше всех.
Бросаю на Неккару злобный взгляд (надоело раз за разом пересказывать свою историю: сама рассказать она, конечно, не может), но делать нечего — завожу рассказ по новой. Не утаиваю ничего: они видели меня еще в Саггарде, а о том, чего не видели, легко догадаются сами. Не пересказываю и свои похождения. Просто ввожу влюбленную парочку в курс дела, рассказываю, что сообщили Лиангхар и Исмина, и что узнал сам.
— Так мы здесь и оказались, — заканчиваю. — Предлагаю пойти с нами.
Почему нет? Обоих касается напрямую (ее — как сестру Тетрика, его — как Бонара, а главное, обитателя Мирфэйна). Деваться им, похоже, некуда. Залубеневшие на морозе мокрые лохмотья и не убранный в ножны меч явно говорят, что оба только что вышли из боя. Причем боя проигранного.
