— К сожалению, взять мы их с собой не сможем, — произносит вдруг Сати. — Еды не хватит, а собаки будут бежать медленнее — им придется везти дополнительный груз.
— Но без их опыта мы не дойдем! — возмущается Аэлла. — Им тут нелегко…
— В отличие от нас, в Марддаре они прожили год, — отзывается пуладжийка. — Через месяц все кончится — или всеобщей гибелью, или нашей победой. Если победим, на обратном пути мы их заберем.
— Базиль, сколько человек проживет тут в одиночку? — спрашивает Неккара. На ее лице написано презрение к когда-то подававшей надежды младшей жрице.
— Не больше суток. Только если очень повезет…
— Сати! Не больше суток. Ты поняла?
— Но если мы потеряем время и не успеем? Сколько людей погибнет из-за того, что мы пожалели двоих? Запасная одежда есть, не один комплект. Дадим немного еды, одежду, арбалет, отольем ведро горючего. И положимся на милость Исмины. Будем надеяться, они доживут до нашего возвращения. Обратно-то спешить некуда… На санях места итак не хватит.
— Все равно, Сати, оставить их тут — значит убить.
— А взять с собой — убить весь Мирфэйн!
— Может, хоть Ай возьмете? — интересуется Базиль. Сам он согласен остаться на верную смерть, но ей-то зачем погибать? — Может, она одна поместится? Она знает не меньше, чем я, вам бы пригодилась…
Но вмешивается Айша. И вмешивается так, что Базиль сомневается, не был ли кто из ее предков дворянином?
— Оставь их в покое, Баз! Видишь, сани переполнены, им надо спешить. Они уже итак нас спасли… Проживем как-нибудь. Ты ведь со мной…
И Базиль сдается, ничем не выдав накатившего отчаяния. Не за себя — за Айшу. Не сумел защитить, спасти, вытащить из ледяного ада, как клялся у священного огня в храме Исмины! Но год руководства отрядом не прошел бесследно: о его чувствах догадалась только жена — скрыть что-либо от нее мужу еще никогда не удавалось.
— Хорошо, я все понимаю, — как ни в чем не бывало, произносит он. — Можем ли мы как-то отблагодарить вас за спасение от огневца?
— Конечно, — произносит Аэлла. — Вы живете тут больше года, наверняка знаете о чудовищах, болезнях и прочих опасностях больше нас. Чем больше вы расскажете, тем больше у нас возможностей добраться до места, откуда все это расползается, и восстановить, как было…
— Едва ли оно вернется, это «как было», — замечает Базиль. В этот момент он напоминает не мальчишку шестнадцати лет, раньше срока вырванного катастрофой из детства, а зрелого, повидавшего смерть мужчину. В словах, как в зеркале, отражаются ужасы города смерти, все разочарования и невзгоды, и понимание: того, что было до, не вернешь. Можно избавиться от Тварей Ночи, вернуть земле лето, даже восстановить магию (хотя и спорно) — но никогда не встанут скрытые снегом обледенелые трупы, уцелевшие уже никогда не будут такими, как в убитом первым выстрелом довоенном мире. Бесполезно искать дорожку в прошлое, надо думывать о будущем. — Я покажу все, что может быть опасно в поле — в городе есть такое, чего в поле не встретишь. Наоборот, там стократ опаснее драконы: не защищают дома, да и от смертоносного снега не укроешься. Никогда не ставьте ногу, если нет уверенности, что снег обычный. Лучше бросить вперед деревяшку. А вот к тому снегу, с лиловым оттенком, и близко не подходите. Знаете, что такое смердянка? По глазам вижу — знаете! Снежок, если его потревожить, несет заразу. И еще: если впереди падает снег, старайтесь объезжать. В темноте не видно, обычный он или с хитрецой…
Когда вопросы и ответы заканчиваются, мы останавливаемся на отдых в пустом доме неподалеку. Базиль просвещает нас, темных — и я даже не берусь сосчитать, сколько глупых смертей мы избежали благодаря его советам — небось, полегли бы все еще до Саггарда… По его словам, увиденное нами — лишь малая толика здешних ужасов. Его опыт поистине бесценен. Он даст шанс добраться до цели — только тут, в Марддаре, мы поняли, как трудно это сделать. И насколько нужно.
Жаль, мы не можем их взять — но мы и правда не можем: не хватит ни еды, ни места в санях, с лишним грузом собачки пойдут вдвое медленнее. А мы итак не успеваем. Земля Ночи куда больше, чем изображалась на картах.
Глава 2. Смерть за спиной
— Не успеваем, — мрачно произносит Неккара, прикусив обветренную губу. — Даже не знаю, сколько времени прошло…
— Я знаю, — нарушает молчание Аэлла. — Мы еще не опоздали, но до конца года осталось пять дней. Я чувствую благодаря Силе Мира.
— Пять дней, — эхом отзывается Неккара. На лице появляется отчаяние и безнадежность, тут же спрятанные под обычной непроницаемой маской.
День за днем сани несутся сквозь морозную мглу. Здесь, севернее Марддара, мороз уже напоминает то, что я видел в темнице Владыки. То и дело попадаются кучи опасного снега. Мы, не прожившие год под властью иномировой Силы, успели бы погибнуть тысячу раз, но наставления Базиля даром не пропали. Ни разу не угодили мы и под смертоносный снегопад, хотя обычный снег порой шел. Но хуже всего то, что в некоторых местах белой смертью завалило тракт. Выручает Толлардо, знающий в этих краях, кажется, каждую пядь. Бывший полковник (и, надеюсь, будущий коннетабль) всегда находил окольные пути. Мы каждый раз умудряемся проскочить через все преграды, и пусть медленнее, чем хотелось бы, но все равно стремительно продвигаемся к северу.
— Что-то эти места мне напоминают, Франко, — задумчиво бормочу я, стараясь определить: идет впереди обычный снегопад или смертельный. — Холм вон тот, речушка замерзшая…
— Ты и вправду здесь был, Левдаст, — отвечает Толлардо. — Прошлым летом с драгунской ротой и тремя (или все-таки четырьмя?) пушками. Подумать только, когда-то здесь было лето…
— То есть… Мы уже у Саггарда?
— Через часик будем. Впрочем, проверить все равно невозможно.
— Верно, — вздыхает Сати. — Эти двое в Марддаре бы и не знали, лето сейчас или зима, пока вы не сказали.
— А здесь, насколько помню, находились наши пушки, — указывает Толлардо.
— А там — наши укрепления, — тыкаю я пальцем в полуразрушенные, почти полностью занесенные снегом дома. — Которые вы бы и не взяли, если б не эрхавенцы…
— Ошибаешься, — цедит обиженный полковник. — Пусть не сразу, но…
— Но мы успевали так и так, — отвечаю я. — Вот что важно. И, увы, дело свое я сделал.
Село все ближе — заметен занесенный снегом, но еще различимый бруствер — тут когда-то стояли ствангарские пушки.
— Никого, — тихонько шепчет, словно боясь потревожить могильную тишину, Аэлла.
— Естественно, — отвечаю я. — А ты ожидала увидеть здесь селян, баб с ребятишками? Думаю, Твари Ночи тут погуляли еще раньше, чем в Марддаре. Да и снежок разнообразный наверняка еще год назад выпал. Не удивлюсь, что местные отсюда бежали в Марддар, а уж оттуда не выбрался никто. Бегство шло с севера на юг, но никак не наоборот…
