Дальнейшее продвижение не составляло труда. Лес хоть и густой, но не бурелом. Пока я брел, наступили сумерки, пора останавливаться на ночлег. Да и дождь барабанит все настойчивее и наводит грусть. Надо сделать выбор: или удалиться подальше от города на всякий случай или устраиваться на ночлег. Ладно, была не была, ноги уже гудят от усталости. Значит привал. Спать в лесу особо не прельщает. Хотя деревья и кустарники своей причудливостью создают прекрасное укрытие… Прохожу вперед и натыкаюсь на прогалину. Она была достаточно широкой, прикрытая, как частоколом стволами и густыми кустами. Здесь существенно теплее, чем под деревьями. Снимаю дерн, развожу небольшой костерок. Лапник решаю не ломать, обойдусь одним плащом. Вода закипает быстро, бросаю туда крупу и сушеное мясо. Еще пара минут и ужин готов, правда без соли, но не смертельно. Съедаю половину — надо подумать и завтрашнем дне. Из последних сил опираюсь спиной на дерево и последним штрихом ставлю «магического стража». Ночной лес незаметно оживает. Живность, которую днем практически не было слышно, сильно напрягает. Где-то ухает филин или сова, стрекочут какие-то насекомые. Хорошо хоть волки не воют. Вроде как не сезон. В такой «тишине» не заметно для себя и засыпаю.
К утру холод пробрался под одежду, неприятное ощущение влажности пробудило меня. Не удивительно, костер-то погас. Над поляной плывет серебристый туман, капели росы искрятся на солнце. Дух забирает от нетронутой красоты. Резко встаю и отряхиваюсь как собака, быстро разминаюсь и начинаю тренировку. Вскоре от меня чуть ли пар не валит… Приятное тепло разливается по телу. Довольствуюсь остатками каши и отправляюсь в путь. Надеюсь, что не в последний.
Где-то до полудня брел по лесу, что в прочем и к лучшему. Погода, в отличие от вчерашней, на редкость солнечная и жаркая. Так что разлапистые кроны деревьев дарят настоящее спасение своей тенью. Начинаю потихоньку забирать влево, чтобы выйти на дорогу…
Извилистая дорога вывела к скошенным лугам, где-то в стороне слышится плеск воды. Значит где-то рядом деревня. Думаю надо ускориться и успеть дойти в деревню еще до заката. Переночевать еще один раз можно и в лесу, но все же лучше в тепле. Одиночество мне привычно, а вот жизнь кочевника опротивела.
Мне повезло, вскоре нагоняю неторопливо идущего мужика, небрежно несущего объемистый мешок, заброшенный на плечо.
— Вечер добрый, деревня далеко?
— Да не, — мужик поправляет мешок, — еще чуть-чуть вперед и вы на месте. А тебе к кому охотник?
— Да мне б отдохнуть где-нибудь.
— Переночевать? — он бросает кроткий взгляд исподлобья на меня. — Да хоть бы и у меня. Места много. И еда с бражкой найдется.
«Ошибочно мнение, что селянин туп как пробка, он обладает обычной житейской смекалкой, а не „мертвыми“ знаниями. Так и этот, я буду не я, если он не попытается „выпытать“ какого лешего я сюда приперся. Ну что ж, заодно и он мне пригодится».
— Благодарю за гостеприимство.
— Не за что, пойдем быстрее, а то темнеет быстро. Меня Харом кличут, кузнец я местный.
Представляюсь в ответ и пожимаю мозолистую руку трудяги. Мы мирно двинулись дальше. Через сотню метров, вырисовался высокий частокол, за которым и скрывалась деревенька. На смотровых вышках томились бездельники-лучники.
— Чего вы так опасаетесь? — спрашиваю у кузнеца.
— Дык, тут и нежить есть, и лихие людишки бродят.
Молча киваю и иду вслед за ним через ворота, никто не попытался остановить.
— Вот и мое хозяйство, — с гордостью в голосе говорит кузнец.
«Солидно, сруб из толстых бревен на каменном фундаменте, какие-то хозяйственные постройки, но домашней живности не слышно. Всё как вымерло».
— Ну что, охотник, для начала в баньку?
— Охотно, — это предложение привело меня в дикий восторг…
Через час, отмытые и довольные мы сидели в просторной кухне. Еда казалось, тает во рту. Моя изголодавшаяся утроба поглощала все подряд. Надо остановиться, всему же есть предел.
— Так что у вас случилось? — благодушно интересуюсь, после того как заканчиваем есть.
Кузнец достает из-под стола кувшин и разливает, судя по запаху брагу, по глиняным кружкам.
— А ты что не знаешь? — удивленно спрашивает Хар. — Тебя же староста нанял…
— Не хочу тебя огорчать, но вашего старосту я в глаза не видел…
— Как это? Почему? — растерянно бубнит он.
— Меня попросил жрец Орва разобраться с тем, что тут у вас происходит, — сделав глоток браги, продолжаю, — расскажешь что и как?
— Да Зверь просыпается… — со страхом произносит кузнец.
— Что за Зверь такой?
— Он обитает здесь очень давно, — понизив голос, продолжает, — раз в сотню лет он пробуждается. И вот тогда…
«Первый раз о таком слышу, да и в памяти охотника нет ничего подобного. Правда есть маленький шанс, что это какой-то реликт…».
— И как вы определяете, что он проснулся?
— Молоко у коров пропадает или горчит, люди страдают от бессонницы, кошмары всех одолевают, — делает глоток из кружки и добавляет, — собаки не могут след взять, да и много других знамений.
«Бред какой-то, молоко горчит, если бы оно скисло то тогда все понятно, а так… С людьми тоже не все в порядке… А про собак вообще молчу… Нет такой нежити и нечисти которая могла бы все это устроить, больше похоже на… Но это надо проверить».
— Ясно, а что там с вашим старостой?
— А что с ним? — недоуменно переспрашивает Хар.
— Ты же сначала подумал, что он меня нанял.
— А-а-а, — хлопает кузнец себя по лбу, — он поборы устроил со всей деревни, чтобы нанять охотника.
— И много собрал? — переспрашиваю с интересом.
— Много, где-то под две сотни золотых.
— Не бедствует ваша деревенька, — качаю головой. — А где сейчас этот пройдоха?
— Что есть, то есть, — соглашается Хар, — люд работящий, лес под боком. В город отправился…
«Странно, если староста отправился в город, то зачем туда же прибежал мальчишка? Что-то тут нечисто».
— Ясно! Давай устраиваться на ночлег, а завтра разберемся, что к чему!
— Вот тут, — сказал кузнец и открыл дверь, — небогато конечно…
«Наивный, главное — не под открытым небом и не на полу, а остальное мелочи жизни».
Заглядываю внутрь. В небольшой комнатушке стоит кровать с тюфяком да большой сундук.
— Вот так удружил, спасибо.
— Не за что. Охотник, а можно тебя спросить?
— Попробуй.
— Я слышал, что вы все колдуны, а ты можешь… — начинает Хар, потупив взгляд, и резко замолкает.
— Мы не колдуны, но можем многое, так что еще тебя тревожит?
— А приворот ты можешь сделать?
«Он совсем того?! Он вообще представляет что просит?!».
— Хар, ты случаем не заболел? — интересуюсь у него.
— Нет, я здоров.
— Так какого лешего, ты просишь приворот?! Он не создаёт любви, а лишь туманит разум, да и медленно убивает человека. Если тебе какая-та баба так надоела, то просто убей ее, а не обрекай на такую участь! — в конце мой голос срывается на раздраженное шипение.
— Извини, изв-ви-н-и — побледневший Хар, запинаясь, продолжил, — я не знал этого!
— Об этом и не говорят, — усмехаюсь, — иначе спроса не будет.
В ответ он только и смог разочаровано кивнуть.
— А все-таки ты, что задумал?
— Да я вдовец, детей нет, маюсь один в четырех стенах. От одиночества хоть вой. Вот и додумался приворожить одну вдовушку, привлечь ее внимание, — грустно заканчивает он.
— Поговорить, дурында ты этакая, не пытался!? Там-сям по хозяйству помочь, да и вообще сказать, что она тебе приглянулась! А то привороты, завороты, по башке вам надавать надо… Деревня дремучая. Нет, ну понимаю какой-нибудь молокосос, но ты! Взрослый, обеспеченный мужик, не урод…
— Спасибо за совет, я твой должник, — радостно бормочет кузнец.
— Не за что, — киваю ему и захожу в комнату.
Стоило только войти, как в нос бьет тяжелый, приторно сладкий запах. Расчихавшись до слез, выбегаю наружу.
— Хар, ты, что здесь хранишь?! Откуда этот запах?
— Запах? — Переспрашивает он. — А! это средство от Зверя, наш спаситель-травник его всем наготовил.
«От Зверя? Ну-ну, предприниматель доморощенный! Не знаю как насчет Зверя, но спокойного сна точно лишит».
— Слушай, Хар, а у тебя корова есть?
— Нет, я ж кузнец. А вот у моей вдовушки коровы горькое дают…
— Давай завтра к ней сходим?
— Ты убьешь Зверя? — с надеждой спрашивает мужчина.
— Постараюсь, но сначала надо кое-что уточнить, — уклончиво отвечаю я. — И кстати, выкинь это средство от Зверя, какую-нибудь заразу заработаешь точно и проблем не оберешься.
— Хорошо. А вдруг…
— Я ночью на крыльце посижу, если появится — то я задержу его, а вы успеете уйти, — успокаиваю кузнеца, — так что давай, действуй.
