— Вот тут и копайте. — Солдат отдал ему копер. — И поскорее, нечего тут глазеть.
Стараясь не смотреть на то, что осталось от человека, Питер начал долбить глинистую землю.
— Да ведь это Турульфар! — не удержался от восклицания Спирос.
— Скорее его половина, — поправил солдат.
— Ну-ка, дай я. — Спирос взял у Питера копер, и в его руках работа пошла быстрее.
— Кто же его так, ваша милость? — спросил Питер.
— Да уж не шакалы. — Второй солдат обогнул окровавленный обрубок — здесь была только верхняя часть тела, — прошелся чуть дальше от дороги, потом вернулся. — Следы ведут на запад. Возможно, медведь.
— Здесь медведей отродясь не водилось, — возразил другой солдат. — Ты посмотри, какие следы от зубов, — его перекусили разом.
— Значит, это он кричал? — снова спросил Питер.
— Ночью-то? Нет, это второй — который уцелел. Он и не видел ничего толком — пьян был, сволочь.
Спирос наковырял достаточно земли, и Питер стал руками ее выгребать.
— Там на дереве следы от когтей, должно быть, он прыгнул сверху.
— Да, — машинально подтвердил Питер, вспоминая сон. — Он прыгнул с дерева.
Спирос снова начал долбить неподатливый грунт.
Послышались тяжелые шаги, Питер оглянулся — к ним шел сержант Гудьир. Он сильно шатался, то и дело хватаясь за колючие ветки.
— Эт-то что тут?! — Оттолкнув Питера, он недоуменно уставился на останки, потом на его лице проступил страх. — Не может быть... этого не может быть... Турульфар... — Наклонившись над тем, что еще вчера было его помощником, он спросил: — Кто его так, а? — Потом посмотрел на солдат и беспомощно протянул к ним руки. — И где же остальное?
Спирос продолжал долбить не останавливаясь. Он с удовольствием выкопал бы яму пошире, чтобы хватило и Гудьиру.
— Хватит, — сказал один из солдат. — Выгребайте, этого достаточно.
Питер очистил яму, затем они со Спиросом взялись за руки половины Турульфара и свалили ее в яму.
Гудьир всхлипнул и пошел к дороге.
— Закапывайте, — сказал солдат.
К полудню колонна вышла к горе Тонзур, представлявшей собой огромный холм со стесанной вершиной. По пологому склону, извиваясь, шла дорога, она вела в небольшой городок, располагавшийся в паре миль.
— Хаски, — сказал Спирос, он неплохо знал эти места.
Путь до горы и подъем заняли еще часа четыре. После этого измученные невольники увидели, что представляла собой вершина Тонзура. Вытоптанное пространство с остатками вкопанных столбов, прежде на них натягивали шатры. Два разваленных очага и насыпные валы с востока и запада, сооруженные непонятно для каких нужд.
— Так тут же нет ни хрена! — воскликнул пораженный Гудьир, видимо надеявшийся уже сегодня въехать в новую квартиру.
— Нужно ехать в Хаски, — сказал гарнизонный сержант. — Разгружайте одну телегу, я поеду в город к коменданту. Он должен знать, что делать.
Взяв с собой двух солдат, сержант на телеге отправился в город, а перед этим что-то нашептал оставшемуся за него солдату. Можно было не сомневаться, что тайные инструкции касались Гудьира и его помощников.
После отъезда солдаты перевели невольников в тень насыпного вала. Питер вскарабкался наверх, чтобы посмотреть, что там дальше, но был остановлен предупредительным окриком. Он сразу спустился, но то, что успел увидеть, произвело на него большое впечатление.
— Ну и что там? — спросил Густав.
— Кладбище.
— Что?
— Могилы по всему склону до самого низа.
— Как это понимать? — Густав посмотрел на Крафта, потом на Спироса.
— Как понимать? Военная учеба дается нелегко, вот как это надо понимать.
— Но он сказал — по всему склону!
— Лагерь здесь не первый год, вот и накопилось.
Когда тени удлинились и все отдохнули и порядком проголодались, послышались крики солдат:
— Едут!
— Целый обоз едет!
Настроение поднялось, ложиться на голодный желудок не хотелось, однако пришлось ждать еще около часа, пока первая телега въехала на гору.
Обоз оказался немаленький — больше полусотни возов. Всех здоровых тотчас поставили на разгрузку, прибывший с сержантом комендант, отставник в потрепанном офицерском мундире, со знанием дела руководил разгрузкой и постановкой лагеря. Как оказалось, он делал это уже не первый раз.
Распределенным на команды невольникам приказали забивать колья, чтобы поставить шатры для складов, другие строили загон для скота — сюда обещали пригнать овец. Отдельно сгружали бочки с водой и мешки с обувью — будущие солдаты императора не могли воевать босыми.
Питеру со Спиросом досталось носить длинные, словно жерди, учебные пики.
— Тяжелые же они, а? — сказал Питер.
— Намучаемся мы с ними.
— Стой! — закричали совсем рядом. Кричал солдат, заметивший беглеца. Воспользовавшись сутолокой, один невольник сумел просочиться сквозь оцепление. — Стой! — еще раз крикнул солдат, снимая с плеча огромный банкийский лук.
Подбежал сержант.
— Стреляй, а то уйдет!
— Может, на лошади догоним?
— Стреляй-стреляй, другим урок нужен!
Солдат положил на тетиву огромную, размером с дротик, стрелу, растянул лук и с треском спустил тетиву. Было видно, как беглец взмахнул руками и упал.
— Молодец, — похвалил сержант. — С полсотни шагов. — Затем огляделся. — Нужно взять кого-нибудь, чтобы убрать его.
— А вот эти двое. — Один из солдат указал на Питера со Спиросом. — Для них уже дело не новое.
— Хорошо, бери их, пусть закопают поскорее и возвращаются — работы слишком много.
Как удалось выяснить на месте, убитый стрелой беглец оказался самым младшим из людей Рафтера. Солдат выдернул из тела стрелу, а Питер со Спиросом отволокли его к кладбищу и там быстро выкопали яму — земля здесь была мягкая. Похоронив первую жертву лагеря, в сопровождении солдата они пошли обратно в гору, рассуждая над тем, зачем этому парню нужно было бежать.
— Он самый младший из всей шайки, — сказал Спирос. — Наверное, решил, что солдатская доля не для него.
— А может, его Рафтер послал — чтобы проверить, можно ли самому сбежать?
— А вот тут ты прав, эта сволочь все привыкла делать чужими руками. Нужно не дать ему снова захватить здесь власть.
— Как это сделать, если он заодно с Гудьиром? — возразил Питер.
— Наш мясник уже не тот, ты же сам видишь.
— Вижу.
— Может, он и знает, как забить человека палками, но из военных наук не помнит ничего — давно пропил все мозги. Стоит приехать знающему человеку, и Гудьира отправят подальше.
