— Риан, — тут же исправилась я.
Тяжелый вздох и подчеркнуто спокойное:
— Мне нужно слышать свое имя в твоих устах, Дэя. Для меня это важно. Очень.
Смотрю на него, такого сильного, спокойного, уверенного, в темном костюме, с откинутыми на спину черными волосами…
— Не нужно на меня так смотреть, Дэя, — тихо попросил Риан.
Перевела взгляд на потолок — впечатлилась. На огромном округлом пространстве был изображен дракон в полете, с раскрытой пастью, из которой исторгался ярко-красный огонь. Очень искусно выполненная живопись, или стенопись, не знаю, как это называется.
— Да, красиво, — подтвердил магистр, — идем, покажу нечто.
Риан провел меня по широкому несуразно огромному коридору, с дрожащими латниками по краям, и вывел на огромный балкон. Вот там действительно было нечто. Потому что иначе чем «нечто» огромный гудящий и переливающийся как мыльный пузырь магический контур не назовешь. Он был огромен! Он охватывал весь замковый комплекс. Невероятно огромен! Хотя нет — еще невероятнее оказалась прожженная в нем огненная дыра. И мне стало ясно, от кого по идее должен был защищать собственно защитный полог.
— Наверное, все артефакты убили на создание магического заслона, — с усмешкой сказал лорд-директор.
— А-а-а… — Да, ничего большего скромная адептка не произнесла.
Внезапно в коридоре послышались торопливые шаги, магистр прокомментировал их равнодушным:
— Почти успели.
Обернувшись, увидела девятерых магов, которые под руки вели одного бледного, испуганного, с заметно дергающимся глазом невысокого русоволосого мужчину. Подвели, отпустили, с поклоном отошли на несколько шагов и застыли. Мужчина застыть не мог при всем своем желании — его заметно шатало. А еще он как-то оторопело смотрел на магистра. Риан усмехнулся, но сдержал смех, обнял меня за талию, привлекая ближе к себе, и обратился к мужчине:
— Только не говори, что эти остолопы тебя оживили, Савен.
Потрясенно взглянула на Риана, тот весело подмигнул мне и ответил на невысказанный вопрос:
— Я не настолько жесток, чтобы оставлять здесь в качестве наместника живого человека, любимая. Оставил умертвие. Знал бы, чем все закончится, и умертвие бы пожалел.
Но тот, кого привели маги Третьего королевства и на кого я с нескрываемым удивлением смотрела, мертвым не являлся, это был действительно живой человек.
— Ггга… ггга… господин, — с трудом выдавил Савен. — Он… онн… онни менння о… о… о… ож…
— Оживили? — подсказала я.
— Д… дд… ддда. — Савен кивнул, отчего едва не упал.
Риан мрачно посмотрел на магов — перепуганные и уже совсем не молодые длиннобородые мужчины стояли бледные, дрожащие и в то же время какие-то раздосадованные.
Причину их досады озвучил Риан:
— Я так полагаю, для экстренного оживления вы использовали последний из артефактов ковена? — насмешливо поинтересовался лорд-директор.
Маги дернулись, двое из них вполне натурально завыли, и явно от осознания собственной глупости, остальные едва не рыдали, в отчаянии заламывая руки или теребя бороды.
— Изверги, — откровенно издеваясь, протянул Риан. — Вы зачем мне умертвие искалечили? А еще светлые, об идеалах добра проповедуете, стыдно, господа.
Казалось, маги сейчас реветь с досады начнут. Зрелище было жалкое, и потому я решила отвлечь магистра вопросом:
— А что это за артефакт, который позволяет оживить умертвие?
Мне весело ответили:
— Да так, блестяшка одна, ее от меня в верхней башне прятали. — Тон был насмешливым, но взгляд магистра даже меня откровенно страшил.
Один из девяти магов простонал и сполз по стеночке на пол.
— Забавный артефакт был, — продолжил Риан, — милая такая вещица, всего-то единственная в своем роде, и, насколько я выяснил, энергией его всего-то пятьсот лет заряжали. А что такое пятьсот лет по человеческим меркам? Так, мелочь, всего-то несколько поколений… десять где-то.
— Но, — я растерянно взглянула на Риана, — разве можно оживить умертвие?
— Можно, — кивнул магистр. — Технологию разработала одна не в меру активная адептка из четвертого королевства, дело требует громадных энергетических резервов, как например пятисотлетний артефакт, но фактически да, можно. Правда в данном случае совершенно глупо и неоправданно. Как вы вообще посмели напасть на моего наместника?!
На магов было страшно смотреть — осознание потери, разочарование, осознание собственной глупости, досада, обида, страх — все и разом отражалось на их лицах.
— Надеюсь, вы осознаете, что жалости после подобного от меня ждать не следует.
Маги побелели.
— Это жестоко, — прошептала я магистру.
— Жестоко — возвращать в мир живых мое умертвие, любимая, а все остальное просто плоды неимоверной человеческой глупости, — зло отчеканил Риан, причем злость не мне адресовалась. — Кстати, да, артефакты тоже жаль — столько поколений умных магов их берегло, хранило, энергией заряжало, а пришли эти умом не отличающиеся и прошляпили все предками завещанное.
Один из магов свалился в обморок. Причем лицом вперед, так носом в пол и уткнулся. Сразу стало ясно, чья была идея артефакт использовать.
— Родная, — позвал меня магистр, — как тебе мой новый наместник?
И тон такой — издевательский. Наместник, похоже, скончался от сердечного приступа, так как начал конвульсивно вздрагивать.
— Слезами горю не поможешь, — наставительно произнес лорд-директор.
Раздалось приглушенное:
— Пощадите…
— Никак, — равнодушно ответил Риан. — Вы мне такое умертвие попортили, уникальное в своем роде, кстати. Савен двести лет прослужил в моем роду, а теперь мне что с ним, живым, делать прикажете?
— Ууу, — простонал все еще уткнутый в пол носом маг.
— Хватит ныть. Десять отжиманий и встать, — скомандовал магистр, да так, что я вздрогнула, чего уж о магах говорить.
Но пока тот самый свалившийся пытался изобразить отжимания, уже живой, но еще не совсем в это поверивший Савен все пытался что-то сказать, в итоге с трудом произнес:
— А… я… кккак… я…
Риан пожал плечами и честно ответил:
— Мне тебя жалко здесь оставлять, вернешься в Лангред.
Бывшее умертвие просияло счастливой улыбкой.
— Это же в ад, — простонал кто-то из магов.
— И это «жалко», — потрясенным эхом отозвались стражники.
Несчастный ускорил дело с отжиманиями, видимо, опасаясь «жалости» магистра. Искоса взглянула на лорда-директора — суров и серьезен, а утолки губ чуть-чуть кривятся от едва сдерживаемой улыбки. Вспомнила, как я смотрела на Тьера, когда он появился в академии, впрочем, все адепты на него до сих пор с ужасом смотрят, а с другой стороны — с благодарностью. Страшно даже подумать, что в первый день зимы нам могли не представить нового директора… Да и не хочется об этом думать.
