Малышка Кира всегда была выдумщицей. Она и в Юльске смотрела фильмы до середины, а потом неделями изобретала хороший конец для каждого. Лорран у неё становился то хлебопеком, то водителем грузовика-водовозки. И никогда, вот странно, – Лорран не бывал дагом…
Кира не уважала причиняющих огорчение, подозревающих каждого, вооруженных и опасных. И теперь, после смерти, жила в идеальном мире, где все её мечты обрели воплощение. Это немного утешало. Душе Киры не больно и не страшно там… Может, Сущий и не выдумка, может, он воздает по делам, пусть и с запозданием? Нора прикрыла глаза.
– Далеко до аэропорта?
– Час. Мы полетим с военного, – пояснила Марша, успевшая выведать и это.
– Разбудишь, ладно?
– Конечно.
Адъютант ловко откинула спинку сиденья и пристроила подушку под шею своей подопечной, нашла плед и накрыла Нору. С рьяной заботой подоткнула ткань… Нора благодарно улыбнулась, вздохнула – и не стала мешать сну мягко заполнять сознание. Впечатлений с утра накопилось много. Она надеялась, что сможет поделиться ими с сестрой во сне.
Кира действительно отозвалась. В последние годы она снилась подросшая, загорелая до удивительной, неправдоподобной смуглости – и окончательно беловолосая. Её и это шло… Сестра выслушала про дагов, задание и генерала. Возмущенно всплеснула руками. Стала сердито уговаривать не нарушать главный грызлотракт. Взялась сетовать на упрямство, мешающее сестре поверить и принять нормальный порядок вещей…
'Интересное слово – грызлотракт, только во сне и можно выдумать такое. Нелепое и чуждое, окончательно непонятное', – подумала Нора, просыпаясь.
– Ты улыбалась так хорошо, – вздохнула Марша. – Не как ведьма. Но мы приехали, извини. Идем. Полет у нас полуторачасовой, еще вздремнешь.
– Хорошие сны редки, – пожаловалась Нора и послушно выбралась на бетон взлетного поля. – Ух ты, дальний реактивный! Нас уважают, Марька.
– Торопят, – прикинула более практичная Марша. – Ползи в салон, сонная муха! Отдыхай, я пока разберусь с грузом, созвонюсь с колледжем и доложу о нас на точку прибытия.
– Слушаюсь, сержант!
– Вот и слушайся, – вроде бы безразлично буркнула Марша.
Было заметно, что ей льстит высказанное вслух уважение настоящей ведьмы, сразу меняющее и отношение окружающих. Пилот услужливо предложил рацию в кабине. А техник, наглый пожилой лейтенант, сразу прекратил раздевать сальным взглядом и отошел подальше. Настоящие ведьмы слишком опасны. Пожелают со сна – 'глаза б на тебя не глядели'. И все, пропал человек…
Короткокрылый самолет со стремительным красивым силуэтом взлетел резко, до отказа заполненный ревом, тонко и слаженно вибрирующий. Какой тут сон!
Нора сидела у иллюминатора, смотрела пустым невидящим взглядом в грязно-серые многослойные облака, плотно обмотавшие фюзеляж. И думала: сейчас Кире было бы уже тринадцать. Самое время прекратить играть в нелепые сказки и начать думать о взрослом. А она и в лучшем мире не меняется. Городит во снах нелепицы о траве, поедающей соль. И еще того глупее: бормочет про волшебных зверушек, которые растут долго и всегда верны одному хозяину. То есть не хозяину, малышка не любит это слово. Другу. Но самая странная история – про спящую принцессу. Нет, сестра умерла, как бы она ни убеждала в обратном. Нельзя же так долго оставаться в своем сознании неразумным ребенком!
Впрочем, Нора не спорила с покойницей. Зачем огорчать душу Киры? Лучше уж подыграть ей и порадоваться вместе. Нора советовала с самым серьезным видом поговорить с травой и разобраться, много её – или вся она есть по сути единый огромный корень. Предлагала выбрать имя для зверька. И навестить спящую принцессу. Ах, Барьер, вроде окружающего Альянс… так разве можно не пропустить Киру? Ей ни один хороший человек ни в чем не отказывал. И не откажет. Только надо обдумать заранее мелочи и выстроить линию поведения.
Самолет заныл на высокой неприятной ноте, устало клюнул носом и пошел вниз. Марша охнула, вцепилась в подлокотники. Первый полет, все для неё внове – вырвалась из ненавистного колледжа в большой мир. Нора тоже впилась в подлокотники, не желая смущать приятельницу. Да, неуютно. Как будто их машина падает. Но настоящей угрозы нет. Нора знала это, она летала дважды в раннем детстве. Еще когда были живы и отец, и зеленый Юльск.
Аэродром северной провинции Альянса – Тампы – оказался мал и примитивен. Бетонная полоса, домик контроля на горизонте, пара серых безликих ангаров и колючий кустарник, какой-то бесцветный, пыльный, словно нестиранный. У самого трапа, точнее, возле убогой подкатной лесенки из дырчатого металла, скопились пять больших ярких вездеходов дагов. Бойцы сидели на своих местах, не нарушая штатного расписания ради любопытства. Лишь двое ловко поймали мешки, вежливо помогли пассажиркам сползти по крутым лестницам и распахнули для ведьм дверь головной машины.
В которой сидел, широко и удобно расположившись на сплошном заднем диване, сам генерал Шакир. Нора узнала его сразу. Еще бы! Уроженец южной провинции – Бильсы. Настоящий боец и красавец: рослый, смуглый, широколицый. Его портрет висит в холле колледжа. В походной форме, как сейчас. С тем самым амулетом на шее, который, согласно легенде, он не снимал со дня отделения родной провинции от Альянса. Генерал, по слухам, считал, что предательство его родиной идей независимости – едва ли не личная вина семьи Шакира. Хотя какая может быть вина? Тогда, пятнадцать лет назад, он был молодым лейтенантом. И, кстати, он, единственный из всех дагов Бильсы, заметил неладное, писал рапорты, а когда их проигнорировали, сам поехал в столицу, искать правду. Вот только оказалось поздно…
Что случилось на юге – непонятно до сих пор. Не было ни активизации эльфов, ни излишнего интереса со стороны 'забарьерных' соседей. Просто в один день сенат Бильсы выдвинул, рассмотрел и принял пресловутый 'Кодекс новой Саймили' – кажется, так он называется. Документ загадочного содержания, навязанный провинции эльфами. Его тотчас одобрили в нижней палате. И даже 'дружелюбные', как кошки с собаками, две противоборствующие силы Бильсы – современное передовое сообщество богатейших людей и совет старейшин, дань местной древней традиции управления – в один голос признали абсурдное решение. На сознание правительства повлияла магия – иного объяснения нет!
С тех пор Шакир искал эльфов яростно, явно с целью личной мести. Еще и поэтому для Норы он был особенным, достойным уважения. Её вела та же боль утраты. Невосполнимой, затмевающей все иное, мелкое и сиюминутное.
Шакир коротко указал на пустой диван напротив. Рука у него была широкая, сильная. Движение получилось точное, красивое. Нора села и кивнула. Украдкой стала рассматривать генерала, ругая себя и глупо задыхаясь от щекочущего горло восторга. Припомнила: ему едва исполнилось сорок три. Отметила: выглядит он еще моложе и куда интереснее, чем на портретах. Волосы острижены под машинку, топорщатся короткой щеткой. Лицо загорелое, гладко выбритое, спокойное. Старый шрам на скуле, у левого уха, выглядит короткой белой чертой на смуглой коже. Взгляд узких темных глаз внимательный, уверенный. Ведьм, расположившихся напротив, Шакир изучил с ног до головы с рабочим интересом, без глупых ухмылок и нелепой бравады жирного неуклюжего полковника Раха.
