После того, как Григорио выговорился, Хортус напоил принца успокаивающим отваром, уложил спать, уселся в своё любимое кресло перед камином, налил в серебряный бокал бренди и задумался. Как выудить из Беса нужную информацию? Понятно, что тот работает на некоего хозяина и выполняет его поручения. Но кто этот хозяин? Чего хочет? И где он, собственно, сам? А Бес? Что их связывает? Почему Бес безропотно выполняет, задуманное его хозяином, судя по всему магом? Выполняет из страха? Любви? Уважения? Карточного долга? И на какое чувство Беса нужно давить, чтобы тот проговорился? Как вести разговор? С чего начать? «Пожалуй, сначала надо на него посмотреть» — подумал Хортус и с наслаждением сделал глоток.
* * *
Перед Бесом Хортус появился эффектно: искры, языки пламени, дым. Волшебник, сильно увеличенный в размерах, шагнул в комнату, где Бес сидел в одиночестве, из стены огня, скрестил руки на груди и громогласно заявил: — Бес! Я великий волшебник!
Зрелище было грандиозным. Бес поднял голову вверх и подумал:- Ха! Нашёл, чем меня пугать! Что я огня не видел, что — ли? Ну — ну, послушаем, чем мне грозить будут!
А, Хортус тем временем продолжал: — Не скромно? Может быть! Но я явно могущественнее твоего хозяина и могу освободить тебя, — при этих словах Бес вздрогнул. Он не знал, что на него наложено какое-то заклинание, хотя что-то подсказывало ему, что все свои действия он совершает не совсем добровольно.
— Твой хозяин, похоже, сильный маг, раз смог с тобой сделать такое, — сказал Волшебник, немного уменьшаясь в размерах, — но я могу снять с тебя «золотой аркан» и освободить тебя. Хочешь? Подумай? Это сладкое слово: «Свобода»! Наверняка тебе найдётся, чем заняться на свободе. У тебя есть мечта?
— Какая мечта может быть у беса? — ухмыльнулся тот. Мысль его лихорадочно работала. Очень не хотелось обмануться. Стоит ли верить этому магу? Действительно ли он так силён, как говорит? И зачем ему вообще помогать какому-то незнакомому бесу?
— Почему я должен тебе верить? — спросил Бес, внимательно глядя на Хортуса. Бес хоть и не был магом, зато по роду своей деятельности он был не плохим психологом. Глаза у гостя не бегают, капелек пота не видно, руки не теребят краешек одежды. Похоже волшебник не врёт.
— Этот мир — мой дом, — произнёс Хортус, — И я хочу защитить его. Для этого я сделаю все. Ты поможешь мне, а я помогу тебе.
И бес решился.
— Хочу крылья, — выпалил он.
— Что? — не понял Хортус, он не ожидал такого.
— У моего сводного брата — Ангела есть большие белые крылья. Он с самого детства похвалялся ими передо мной. Он всегда первым смывался, когда мы проказничали, и никто не мог его догнать, чтобы наказать. Поэтому всегда все шишки доставались мне. Я хочу крылья! И если ты, действительно, великий волшебник, то для тебя это пара пустяков! — закончил он.
Едва сдерживая улыбку, Хортус с серьёзным, насколько это было возможно, видом спросил у Беса: «Какие ты хочешь крылья? Большие и белые? Кожистые и перепончатые? А, хочешь, как у бабочки? Тебе пойдут!»
Бес не увидел иронии и всерьёз задумался. Хортус терпеливо ждал. После раздумий Бес сказал: «Пожалуй, мне больше пойдут кожаные».
* * *
В одной магической тюрьме строгого режима одного далёкого мира сидел узник, осуждённый на пожизненный срок. Уж не знаю, что он такого натворил. За, что обычно магам дают пожизненный срок? Наверно — за непомерные амбиции и жажду власти над всем миром. За, что же ещё?
Он сидел и размышлял. Всё равно в тюрьме, особенно магической, магу больше нечем заняться.
Человек всегда стоит на распутье. Ему всегда приходится делать выбор. Он делает шаг по выбранному пути, ещё один и ещё, и ещё. И, чем дальше он по нему идёт, тем сложнее повернуть назад. Он говорит себе: «Ещё немного! Вот там за поворотом-цель, к которой ты так стремишься». Но за этим поворотом её не оказывается, и за вторым поворотом её тоже нет. Повернуть назад? И пойти по другому пути? А, кто сказал, что тот путь наиболее правильный? И, как насчёт того, что каждый сам выбирает свой путь? «Я пойду дальше» — говорит он себе и заходит так далеко, что обратный путь уже невозможен. Хорошо если перед ним снова распутье и снова выбор, а не тупик.
Маг свой выбор сделал, поэтому и сидит взаперти. Но, ничего! Это ненадолго! Не зря его изощрённый ум придумал такой хитрый план. Маг был собой доволен. Его план просто обязан сработать. Ведь он так долго его вынашивал, лелеял, продумывал. И сейчас он опять вспоминал каждую деталь. Всё безупречно! Рассчитано на человеческую натуру, с её страстями и желаниями. Нужно только немного подождать и с помощью магического артефакта из иного мира он отправиться в прошлое, что бы ни попасться так глупо и не сидеть в этой «мышеловке». Он вернётся в то время, когда у него будет выбор. И, будьте уверены, он знает, что ему делать.
Власть! Именно к ней Мелиор так стремился. Ему было мало власти над людьми. Он мечтал о власти над богами. Как получить такую безграничную власть? Увеличивать свою мощь, насколько это будет возможно. Ему бы только вырваться на свободу, и он найдёт эту возможность. И тогда они пожалеют о том, что сделали с ним. Он станет всемогущим, а они будут считать за честь подносить ему тапочки. Причем здесь тапочки? Ну, про тапочки — это так, образно! Первое, что пришло на ум. Он потом ещё придумает, как они будут проявлять свою любовь к нему, всемогущему!
Ну, где же Бес? Где этот бездельник? В этой тюрьме такая тоска! Колдовать нельзя, новостей не сообщают, книги все перечитал по три раза. Но вот, что-то в углу зашевелилось. Ну, наконец-то.
И где тебя носило, Бес? — Мелиор бросился к Бесу, может быть немого более поспешно, чем пристало будущему Богу.
* * *
Хортус вспомнил, что у него есть ещё одно дело, которое он откладывал на потом. Мустафа! Средненький волшебник с чёрной душонкой. Что же ему обещали тёмные силы? На, что он польстился? О, Господи! Мустафа до сих пор сидит в банке. Будем надеяться, что он ещё жив.
Сделав необходимые приготовления, Хортус открыл банку и бабочка-Мустафа, выпорхнув из банки, забилась о стенки невидимого купола. Хлопок и вместо бабочки появился Мустафа. Вид у него был жалкий. Всё это время его снедал голод и страх. Страх, наверно, больше.
Пути Хортуса и Мустафы несколько раз пересекались. Воспоминания об этом у обоих остались не очень приятные.
— Мустафа, надеюсь, ты в порядке? — спросил, улыбаясь, Хортус, разлил по бокалам вино и один из них протянул своему оппоненту.
— Решил напоить меня перед смертью? Что бы ни так страшно было? — сказал Мустафа, но протянутый Хортусом, бокал всё-таки взял.
