Девчонка убрала влажные локоны за ухо и шмыгнула носом.
— Может, ты уберешь-таки свою железяку, а? — предложила она, выжимая волосы и собирая их в хвост. — Даже мне страшно, а другие в дом нас вообще не пустят.
— Тю, девчонка, ты собралась спать в доме?
— Ну, да, а где ж еще?
Я щелкнул ее по носу, и она смешно нахмурилась, заметно борясь с желанием отвесить мне пинка под зад (кстати, синяк под глазом до сих пор не прошел!) или улыбнуться.
— Запомни, голубь ты мой недобитый, проводник никогда, нигде и ни при каких условиях не спит в чужом доме, это заветное правило всех тех, кто хочет выжить.
— Но почему?
Я вздохнул и перевел взгляд на старые деревянные дома, от которых в небо неспешно поднимались серые струйки дыма, издалека походящие на тонких ядовитых змеек.
Видимо, придется мне хорошенько потрудиться…
— Люди разные бывают. Кто знает, может, ты проснешься утром, скажем, на каком-нибудь ближайшем кладбище в окружении милых молчаливых скелетов в одних трусах, а может и с перерезанным горлом в виде очередного премерзкого вурдалака. И это, заметь, только два исхода, а я могу тебе их перечислить столько, что желание становиться одной из нас у тебя мигом отобьется, а мне этого не надо.
— Почему это? Я-то думала, тебе только и надо, что быстрее меня куда-нибудь сплавить.
— «Куда-нибудь сплавить» и «куда-нибудь сплавить туда», — я многозначительно показал пальцем на тучи, — разные вещи. Тем более — вон как тщательно я это скрываю! — ты мне нравишься. Знаешь ли, я к тебе даже как-то привык, — я задумчиво пожевал губу. — Ты как родная мозоль, которая все время болит, но выковыривать жалко.
Девчонка закатила глаза.
— Просто прекрасное сравнение, знаешь ли, — сказала она и молча пошла в сторону деревни.
— А чего? — я пожал плечами и глянул на серп, сжатый в моих руках. Пожалуй, лучше уж его действительно убрать…
Крякнув, я поспешил за ней, а когда догнал, то легко схватил ее за талию и забросил на плечо.
— Ай, отпусти меня, Йен! — она попыталась меня пнуть, но только отбила коленку о стальные пластины, вшитые в мою куртку. — Какого черта ты делаешь? На нас, между прочим, люди смотрят!
Я поглядел на ближайший двор и махнул рукой четырнадцатилетней девчонке, но та почему-то с визгом забежала обратно в дом, бросив в грязь два ведра и тазик. Ах, ну да, я ж серп не убрал!
Я прицепил его на магнит на спине и спокойно пошел дальше, приглядываясь к каждому дому и ища место, где можно переночевать или на халяву заработать хотя бы немного денег.
Конечно, стоило бы прихватить немного из дома бургомистра, но Залию я бы себе обворовывать никогда не позволил. Я-то знаю, как она падка на деньги…
Вообще берегинь легче всего сравнивать с драконом. Да-да, я никакой не придурок, а просто исключительно проницательный человек. Если судить по Залии, то берегини — мудрые красивые женщины, обладающие немалой долей магических (и светлых, и черных) способностей, но они всегда ищут во всем свою выгоду и не любят оставаться в долгу. Ах да, как и драконы, они очень падки на золото. Притарань им какую-нибудь редкую цацку, и они за нее хоть короля ночью удушат или себе палец отгрызут — не проблема.
К счастью, берегини всегда держатся друг от друга подальше, а если и встречаются, то тут, как говорится, рядом уж лучше не стоять: если не убьет, то заденет точно.
Из кого они перерождаются, и как становятся такими, никто так и не понял. Они не очень любят распространяться о своих прошлых жизнях, а мы и не лезем — своя шкура дороже всяких знаний, уж поверьте.
— Так, я тебя не отпущу, пока не назовешь мне все два вида аира. Ну, вперед, девчонка.
— Я-то откуда знаю? Ты мне про них ничего еще не рассказывал!
И правда. Какая же, к чертям, дырявая память.
— Ладно, на первый раз прощаю, — я поставил ее на землю и глянул на запачканные хлипкие туфли. — Нет, приодеться тебе точно не помешает, девчонка. Вся в грязи, вся в грязи… Кто будет с тобой иметь серьезные дела?
— На себя посмотри, — не растерялась она. — Кто с тобой будет иметь дела, а?
Я пожал плечами.
— Ну, это мой стиль, тут ничего не поделаешь.
Девчонка фыркнула, и тут ее взгляд остановился на одиноком сером доме, стоящем поодаль на высоком отшибе у одного из меньших притоков Джезеро.
Выглядел он, честно скажу, мрачно, зато имел три этажа, огромный двор и приличный деревянный амбар с большими тяжелыми воротами на железном запоре, и мне это нравилось. В таких домах нередко заводится всякая ересь, начиная от обычных домовых и заканчивая не очень приятными существами, называемыми Бадзулами. Значит, будут и денежки.
— Молодец. Туда и идем, — я свернул с тропы на луг, укрытый еще зеленой свежей травой, и уверенно направился в сторону дома на отшибе.
— Стой, — девчонка нагнала меня только через несколько минут, увязая ногами в грязи, — может, лучше не надо? Выглядит он странно…
— Все мы странные, что поделать.
— Да нет, я не про то. Ты разве сам не чуешь? У меня плохое предчувствие.
Я остановился и принюхался. Действительно, пахло странно, но угрозу я в этом запахе не видел. Наоборот, он словно заманивал меня к дому, суля удачу и деньги, и я совсем не был против.
— Тем более кто будет жить на отшибе? — продолжала уговаривать меня девчонка. — Мне мама всегда говорила, что там живут только ведьмы да колдуньи, и больше никто, потому что место скверное, и к нему всякую чертовщину тянет. Пошли лучше обратно, попросимся кому-нибудь в дом…
— Нет, — я отрицательно качнул головой. — Идем туда, и точка. Много ты понимаешь…
— Из Каравая я тебя же вытащила, так почему бы, черт возьми, меня не послушать?!
Я нахмурился и с удивлением посмотрел на ее глаза, в которых то и дело мелькали какие-то неприятные грозные искорки, от которых у меня шерсть вставала на загривке.
— Я говорю: не стоит нам туда идти, Йен.
Я уже открыл рот, чтобы признать ее правоту, но тут же прикусил язык.
— Да ладно тебе, девчонка, ты что, боишься? Уж поверь, в свои-то двадцать четыре года я стольких тварей повидал и со столькими справился, что рядом со мной еще ни один ученик не умер.
— И много у тебя их было?
— Ты первая, — честно ответил я и пошел дальше.
— О, просто отлично! Надеюсь, и последняя, — проворчала она, но отставать не стала, нервно озираясь по сторонам.
Мы перемахнули через забор и с удивлением остановились, заметив, что дождь вдруг прекратился. Я недоверчиво присел и потрогал пальцами абсолютно сухую мягкую траву, а девчонка встала рядом, скрестив руки.
— Ну, и о чем я тебе говорила?
