— Ну да… — Лорел вдруг вспомнилась их предыдущая встреча. — Ты сказал, что волшебной пыли не бывает, так?
Тамани едва заметно склонил голову, словно кивая.
— В прошлый раз ты оставил на моей руке какой-то след. Что это, если не волшебная пыль?
Тамани поморщился.
— Извини, мне следовало быть осторожнее.
— Почему? Это опасно?
Он рассмеялся.
— Что ты! Простая пыльца.
— Пыльца?
— Нуда… — Он с интересом осмотрел свои руки, — Для… опыления.
— Для опыления?! — Лорел расхохоталась, но у Тамани вид был серьезный.
— А для чего, по-твоему, мы цветем? Не для красоты же. Хотя, признаться, у тебя был дивный цветок.
— О… — Лорел помолчала. — Так растения размножаются.
— И мы тоже.
— То есть ты мог… меня опылить?
— Я бы никогда этого не сделал. — Вид у Тамани был очень серьезный.
— Но мог? — не унималась Лорел.
Он ответил медленно, тщательно выбирая слова:
— Теоретически — да.
— И что, у меня был бы ребенок?
— Сеянец.
— Он бы вырос у меня на спине?
— Нет, нет. Феи растут в цветах, тут легенды не врут. Э-э… мужчина… опыляет женщину… и когда лепестки опадают, образуется семя. Она сажает его в землю, и получается сеянец.
— А как вы… мы… феи опыляются?
— Мужчина вырабатывает пыльцу на руках, запускает руки в женский цветок, и их пыльца смешивается. Очень тонкий процесс.
— Не шибко романтичный.
— Совсем не романтичный, — кивнул Тамани, уверенно улыбаясь. — Для романтики придумали секс.
— А ты еще?… — Лорел нарочно не договорила.
— Конечно.
— Но феи не беременеют?
— Никогда. — Тамани подмигнул. — Опыление для размножения, секс — для удовольствия.
— Можно взглянуть на пыльцу? — спросила Лорел, протягивая руку.
Тамани инстинктивно спрятал руки за спиной.
— Я не имею права… ты отцвела. Мы вырабатываем пыльцу только рядом с цветущей феей. В прошлый раз я забылся и оставил немного пыльцы на твоей руке. Я уже давно не видел цветущую… девушку.
— Почему?
— Я страж. Стражи могут быть разных полов, но здесь только мужчины. И я редко бываю дома.
— Одиноко тебе?
— Иногда.
Взгляд Тамани вдруг изменился: настороженность исчезла, и Лорел увидела в его глазах глубокую, неизбывную печаль. Смотреть было почти больно, однако отвернуться она не смогла.
Почти в тот же миг печаль пропала, и Тамани опять беспечно улыбнулся.
— Когда ты жила здесь, было повеселее. Кстати, из-за тебя у меня большие неприятности.
— Что я натворила?
— Уехала. — Тамани рассмеялся и покачал головой. — Ох, ну и рады же мы, что ты вернулась! Когда…
— Кто «мы»?
— А ты думала, я тут единственный фей?
Лорел стала теребить выбившуюся из хвоста прядь волос.
— Ну, в общем, да…
— Нас нельзя увидеть, пока мы сами не захотим показаться.
Несмотря на его слова, Лорел оглянулась по сторонам.
— И сколько вас тут? — Неужели ее окружает целый легион незримых фей?
— Когда как. Мы с Шаром почти всегда на посту. Еще десять — пятнадцать стражей сменяют друг друга в течение полугода или года.
— Давно ты здесь?
Тамани посмотрел на нее долгим непроницаемым взглядом.
— Давно.
— И зачем?
Он улыбнулся.
— Чтобы присматривать за тобой. Так было, пока ты не исчезла.
— Ты должен присматривать за мной?
— Да, и защищать тебя. Чтобы никто не узнал, кто ты на самом деле.
Лорел вспомнила прочитанное в Интернете.
— Я… я — подменыш?
Тамани ответил не сразу.
— В общем и целом — да. Только мы никого не крали и не подменяли тобой. Я предпочитаю называть тебя привоем.
— Что такое привой?
— Это черенок одного растения, привитый на другое. Мы взяли тебя из нашего мира и перенесли в мир людей.
— Но зачем? И много таких… привоев?
— Не-а, сейчас ты — единственная в своем роде.
— Почему я?
Тамани наклонился ближе.
— Пойми, всю правду я рассказать не могу. Но я расскажу, что можно, договорились?
Лорел кивнула.
— Тебя поместили сюда двенадцать лет назад, чтобы ты научилась жить среди людей.
Лорел закатила глаза.
— Как я сразу не догадалась! Кто еще мог подбросить корзину с ребенком на чужое крыльцо? — Тамани рассмеялся, и она удивленно посмотрела на него. — Это сделал ты?
Он засмеялся еще громче, весело тряхнув головой.
— Нет-нет! Я был слишком мал. Меня посвятили в подробности всей твоей жизни, когда я стал стражем.
Лорел это не понравилось.
— Всей моей жизни?
— Ага.
Она прищурилась.
— Ты за мной шпионил?
— Не то чтобы шпионил… Мы помогали.
— Помогали… ну да, как же! — Лорел скрестила руки на груди.
— Я серьезно. Мы не давали твоим родителям узнать, кто ты такая.
— Безупречный план, — съязвила она. — Хмм… Как же не дать двум людям узнать про фей? Точно, надо подкинуть одну им на крыльцо!
— Все не так. Они должны были воспитать нашего ребенка.
— Зачем?
Тамани поджал губы.
— Ладно, мистер Я-открою-тайну-но-должен-буду-тебя-убить. Почему вы не подкинули меня младенцем? — Она неловко хихикнула. — Не будь мне три года, я бы куда лучше поместилась в корзину, уж поверь.
Тамани даже не улыбнулся.
— Вообще-то ты была постарше.
— То есть?
— Феи взрослеют немного иначе, чем люди. Младенцами они не бывают. То есть в самом начале они похожи на человеческих младенцев, однако дети фей не так беспомощны. Они уже умеют ходить и говорить, а их умственное развитие… — Он призадумался. — Ну, примерно на уровне пятилетнего ребенка.
— Правда?
— Честное слово. Потом физический рост немного замедляется, и в семь-восемь лет феи похожи на трехлетних детей. Но мышление у них на уровне одиннадцати-двенадцатилетних.
— Как странно.
— Нельзя забывать, что мы — растения. За беспомощными детенышами ухаживают животные. Сеянцы растут сами по себе, им не нужна посторонняя помощь.
— Что же, у фей даже нет родителей? И у меня нет?
Тамани закусил губу и опустил глаза.
— В королевстве фей все иначе. На детство нет времени, да и взрослым некогда присматривать за играющими детьми. У каждого своя роль, свои обязанности, и мы очень рано принимаем их на себя. Быстро взрослеем. Я охраняю лес с четырнадцати лет. Совсем крошкой я был только год или два. Как правило, к пятнадцати-шестнадцати годам феи начинают работать и жить сами по себе.
— Н-да, невесело.
— Нам не до веселья.
