— Я не хочу в Честь Империи! — злобно процедил гвардеец.
— Ты ещё скажи, тебе там не нравится! Раньше, сам у меня канючил! Когда в Честь Империи пойдем?! Когда к шлюхам? А теперь, у тебя даже девки нет! Все с этим принцем носишься! Скоро с ним трахаться начнешь! — распалился Командир, грубо взяв Лорана за подбородок.
— Заткнись! — резко отрезал гвардеец, и одернул руку брата.
— Да не бойся, не услышит твой Альдо! Между прочим, я тебя не для того сюда засунул, чтобы ты лизал зады этим хлыщам!
— Я никому не лижу задницы. Я просто хочу хорошо проявить себя на службе, — сухо процедил Лоран, едва сдерживая гнев.
— Ладно, братишка. Проявляй. Но если передумаешь, ты знаешь, где меня найти, — отмахнулся Миччел, и, не прощаясь, пошел прочь.
Лоран отправился к покоям Императора ждать Альдо. С гвардейцами ему уже разговаривать не хотелось. В последнее время подобные разговоры с братом стабильно портили ему настроение. Не мог он сказать ему правду. Тот ведь даже не в курсе, что помимо женщин, его привлекают юноши. Брат бы убил его, Лоран знал, как тот относится к мужеложству. А он совратил малолетнего принца. Пусть даже на Альдо ему было плевать, он сделал это, и продолжает делать ради достижения своей цели. Стать Верховным Маршалом, отличиться, получить титул и землю, и тогда его детям не придется испытать то, что испытал однажды он, живя в Нижней округе.
Он родился именно в этой клоаке. Именно так он предпочитал называть трущобы Нижней округи, которая находилась на одной из окраин столицы. После постройки второй стены, расширившей Эрхабен в два раза, именно здесь оказалось не просто самое нижнее место. Округа находилась практически в большой яме, куда при первой возможности стекались все сточные воды. К тому же после каждого ливня все затапливало, и уровень воды порой достигал половину человеческого роста. А в редких случаях, и выше. В итоге жуткий смрад вскоре после заселения, стал едва ли не постоянным. Разумеется, те, кто по наивности, додумался построить тут дома, без сожаления просто покинули округу. А на их место пришли те, кому идти было некуда. Так буквально за каких-то сто лет Нижняя округа стала сосредоточением отбросов, причем как в прямом, так и в переносном смысле.
Жили тут в основном откровенно опустившееся люди, которые от безнадеги, или ещё по каким-то причинам, окончательно утратили свое лицо. Попрошайки, мелкие воры и мошенники, люди, зарабатывающие жалкие медяки, выполняя самую отвратительную работу, как например чистка каналов. Практически все нещадно пили, и, возможно, потому не делали ничего, чтобы вырваться из этой клоаки. Потому как только у человека появлялась хоть какая-то возможность покинуть это место, он делал это без сожаления. Но таких было немного. Здесь жили те, кто уже давно утратил надежду. Умирали тут рано и часто, но на их место приходили такие же опустившиеся бродяги. Большая часть детей, родившехся в Нижней округе умирали, так и не достигнув зрелости. От различных болезней, несчастных случаев, а то и просто от голода. Остальные, вырастая в столь ужасной атмосфере, в большинстве своем, теряли надежду жить нормально и становились такими же пьяницами, как и большинство.
Отец Лорана был таким человеком. Он родился в этой округе, женился там же, на такой же родившейся в этом месте девушке. Жили они на втором этаже обветшалого дома, занимая всего одну комнату, доставшуюся по наследству. Отец Лорана служил чистильщиком каналов, мать штопала одежду, пока не ослепла от странной болезни, лечить которую у них просто не было средств. Лорану тогда было шесть, Миччелу — десять. Ещё у него были две младшие сестры. И с тех пор их жизнь окончательно превратилась в Бездну. Именно так называл свою жизнь в Нижней округе Лоран.
Тех медяков, которые зарабатывал отец, не хватало. Тот, вместо того, чтобы как-то поработать ещё, начал пить пуще прежнего, и увлекся игрой в кости, надеясь что-то выиграть. Стоит ли говорить, что ничего он не выигрывал, скорее наоборот, влезал в долги. Вскоре его выгнали с работы. Кому нужен откровенный пьяница? Отец приходил домой, и в пьяном угаре вымещал злость на жене и детях. Дома есть стало совсем нечего. Миччелу пришлось идти работать на рынок носильщиком, благо, выглядел он не на свои десять, а на пару лет старше. Его все равно не брали, и он работал в половину цены, и этого все равно не хватало, ведь большую часть заработка забирал отец на выпивку. Потому периодически он вынужден был просто воровать еду.
Через год после такой жизни у Лорана умерла одна сестра, почти через месяц, вторая. Мать окончательно слегла, и прожила только полгода. Отец, тогда как с цепи сорвался, и теперь уже начал выносить из дома все, что имело хоть какую-то ценность. И однажды он просто не вернулся. Братья остались одни, хотя маленький Лоран ловил себя на мысли, что испытывает от этого скорее облегчение. Он уже не помнил, когда отец говорил им с братом хоть что-то хорошее. Только оскорбления и побои, будто это они повинны в том, что происходит.
Однажды Миччел увидел Императорский турнир воинов, и пообещал брату, что когда он будет готов, он обязательно поучаствует, и победит. Так они и жили, Миччел, а потом и Лоран, промышляли на рынке носильщиками, чем зарабатывали на скромную жизнь, и учились драться. Тем более, в месте где они жили, это было все равно необходимо. Нижняя округа была не просто помойной ямой, это был зверинец, где ради жалкого медяка на опохмел готовы были прирезать средь бела дня, при этом зная, что ничего за это не будет. Городские стражники не особенно совались в округу. Иногда случались облавы, когда искали опасных преступников, за чью голову был обещан выкуп, и по слухам, решивших там спрятаться. А так никому не было дела до убивающих друг друга оборванцев.
А когда Лорану было двенадцать, Император Александр издал указ, закрыть Нижнюю Округу. То есть выпускать не всех, и не всегда. Это можно было сделать достаточно легко, ведь первую стену никто не разрушал, в ней просто сделали проходы. На них поставили решетки. Те, кто работал в других округах, должны были попросить у нанимателя заверенную бумагу, свидетельствующую об этом. Никакой бумаги у юношей, подрабатывающих носильщиками, не было, как, впрочем, и у большинства жителей Нижней округи. Тогда в трущобах началась настоящая война, за медяк, за бутылку, за бумагу на право выхода.
Юноши ночью перелезли через стену, поклявшись никогда не возвращаться. Возможно, именно превращение округи в тюрьму и подтолкнуло Миччела пойти на риск участвовать в турнире. Они бродяжничали все так же подрабатывая носильщиками и ждали турнир как манну небесную. Но как на зло, ждать пришлось долго, в Империи было неспокойно, и какое-то время было не до турниров. Но они дождались. Миччел пришел туда с одним украденным мечом. Впрочем, победить ему это не помешало. Почти все золото он отдал, чтобы заплатить за обучение Лорана в Гвардейской школе, а сам устроился в городскую стражу.
