— Не пытайся больше нескольких раз подряд совершать такое, — по ходу дела учил Кощей. — Мои запасы небезграничны. Можешь сам погибнуть и нас подвести. Твои способности появились только вчера. С переходом в Гиперборей они усилились. Это слишком большая нагрузка на организм. Нужно совершенствоваться не спеша. Вот как после тяжелой болезни люди, не торопясь, восстанавливают форму, так и ты должен действовать постепенно. У тебя не было таких способностей, теперь их приобрел. Необходимо правильное поведение…
— Не дождетесь. — Никита ловко вскочил на ноги, закинул за спину арбалет, подмигнул замолкшему Кощею и, обращаясь ко всем, громко сказал: — Я в норме.
В подтверждение сказанному он упал на руки, отжался и, резко оттолкнувшись от земли, вновь очутился на ногах.
— Понятно?
Удивленный вздох пронесся под деревьями. Басанов с радостью заметил, что даже на бесстрастном лице Лесного Хозяина промелькнуло нечто вроде изумления.
— Ну что? Пойдем дальше? — стараясь унять участившееся дыхание, весело произнес Никита и первым шагнул вперед.
В последний раз в Гиперборее Кощей был свыше четырехсот лет назад, и тогда он едва сумел вернуться. Его могущества и силы хватило, лишь чтобы выжить. Неприятные воспоминания сами лезли в голову. Ловчие пауки по сравнению со многими обитающими в Гиперборее тварями оказались небольшой помехой для отряда, хотя и представляли опасность. В этом мире монстров, колдунов и всяких нечеловеческих рас расслабляться нельзя ни на минуту. Что здесь произошло за четыре с лишним века, Кощею было неизвестно, но Полночный Лес совершенно не изменился, скорее всего, и сам мир остался таким же, как и раньше, — диким и непредсказуемым. То, что молодой боярин набирал силу, радовало, но шел только первый день похода. А сколько их еще впереди? В том, что они доберутся до цели, сомнений не возникало. На ставку брошено дальнейшее выживание всего лесного народца, да и людей тоже. Вопрос только в том, сколько их дойдет до конца? А Лесной Хозяин дорожил каждым подданным. Ламбушан он также относил к своим, хоть они и были представителями исконно враждебной расы, порою непредсказуемыми и опасными, неразумными в некоторых вопросах, но к боярину и его подданным он относился более чем дружески.
Отряд продолжал движение. Сбившись тесной кучкой, они шли по безмолвному лесу. Оборотень и Айна время от времени уходили вперед на разведку пути, но надолго не отлучались.
Задачей дня Кощей определил пройти Полночный Лес засветло. Почти все обитатели этой местности считались тварями ночными и появлялись после захода солнца. Само название леса связывалось с особенностью местной фауны вести ночной образ жизни. Как только солнце коснется горизонта, из своих логовищ и норок полезут разнообразнейшие твари, против которых в ночном лесу у людей шансов нет, да и у нелюди их тоже мало. Даже те магические способности, которые начали проявляться у молодого боярина после перехода, не смогли бы защитить от монстров, а чего уж говорить о простых людях, искусство которых заключалось только в отличном владении оружием и воинской смекалке.
Как бы то ни было, но время поджимало. Темп движения задавал сам Кощей, за ним тянулись остальные. Начала проявляться усталость, пот лил ручьями, дыхание участилось Пашка и Филипп несколько раз падали, спотыкаясь о торчащие из земли корявые корни. Но Лесной Хозяин поблажек не давал.
Однако в группе нашлись два существа, для которых изнурительный марш казался веселой игрой. Возвращение в родной мир придало полканам дополнительной энергии. А может, обильный обед из убитых пауков послужил источником их бешеного энтузиазма. Обеспокоенность Никиты их присутствием в отряде прошла. Главное, под ногами не путаются, как в начале похода, и худо-бедно, да охраняют. Вон приближение хищных пауков учуяли первыми.
Больше удивлял Глузь. Смешно перебирая пухлыми короткими ножками, бесенок не то чтобы не отставал, на его потешной физиономии не замечалось никаких следов усталости. Оправдывая свой социальный статус, маленький негодник писклявым дискантом на ходу распевал скабрезные частушки, успевая при этом обдирать грозди ягод, черными жемчужинами усеивавшие верхушки кустарников. Кощей на художества подчиненного не реагировал и Никита решил, что лесные плоды наверняка съедобны. Крупные, сочные на вид, они манили — съешь меня, утоли жажду. Но едва молодой боярин зацепил рукою вожделенную горсть, как резкий голос Лесного Хозяина хлестанул по ушам:
— Не сметь! Сейчас же выброси!
— Что такое? — пробормотал Басанов, но от неожиданности пальцы разжались, просыпая на траву черные бусины.
— Ядовитые. — Кощей оказался предельно краток. Зато Глузь внес ясность:
— Что бесу хорошо, то христианину — смерть. Хитро блеснув глазами на боярина, бесенок писклявым голоском запел:
Мне поставили на вид
За разлитый цианид.
Хотел себя я оправдать,
Да сдохли все, ядрена мать
— Ух ты! — крякнул Северин. — Сам придумал?
— Только что. Нравится?
Не дожидаясь ответа, Глузь заголосил на весь лес:
Шел по лесу папуас,
Нес блестящий унитаз.
И кому какое дело,
Куда брызги полетят!
— Тихо, — погрозил пальцем Лесной Хозяин. — Весь лес разбудите.
Солнце заметно скатилось к горизонту, тени от деревьев стали густеть. Издалека послышался рев неизвестного животного, с другой стороны ему отозвался пронзительный вопль. Жизнь в лесу пробуждалась. Встречаться со здешними обитателями под сенью черных деревьев не хотелось. Километры стелились под ногами, усталость сводила мышцы, одежда промокла от пота, лямки мешков натирали плечи, а само снаряжение неодолимо тянуло вниз, но маленький отряд, не останавливаясь, шел вперед.
Не успело солнце скрыться, как отряд выбрался на открытое пространство. Перед ними лежала огромная поляна размером с десяток футбольных полей. Вся она поросла невысокой желто-зеленой травой, а в середине ее возвышался полукруглый холм с такой ровной вершиной, будто кто срезал ее гигантской лопатой.
Сил еще хватило набрать толстых сучьев для костра, забраться наверх и расположиться на ночлег. Люди, несмотря на усталость, расчистили небольшую площадку и по ее периметру расставили нехитрые проволочные заграждения, которые несли в одном из вещмешков, развели огонь.
Нечисть занялась своими делами. Оборотень упал на невысокую траву и тотчас заснул. Лесная дева, чувствующая себя неуютно на открытом пространстве, прижалась к маленькому кусту, очевидно, набираясь новых сил. Рядышком пристроились присмиревшие полканы. Все-таки и для них многочасовой бег по лесным чащобам оказался в конце концов утомительным. Молчаливая додолка, назначив себя сторожем, замерла на краю площадки, изучая окрестности.
