Огонь в очаге способен сделать уютным даже самое неприглядное помещение, вот и здесь, ободранные стены с пятнами плесени скрыла тень, а в круге света оказался стол и лица сидящих за ним людей. Кот забрался на колени к Уте, потоптался, свернулся клубком и сонно замурлыкал.
— Скажи, почтенный гном, а как всё-таки получилось, что ты оказался связанным в кладовке придорожного трактира? — просил Вольфгер.
— Это долгая и не очень-то весёлая история, — проворчал гном, — но поскольку я обязан вам жизнью, и нам предстоит ещё долго путешествовать вместе, мне, наверное, стоит всё рассказать…
— Если не хочешь… — возразил Вольфгер, — тебя никто не заставляет. Молчать — твоё право.
— Да нет, — отмахнулся гном, — ничего недостойного или постыдного в моём рассказе нет, мне скрывать нечего, хотя, конечно, радости эти воспоминания не доставляют.
Он помолчал, водя пальцем по лужице пива, натёкшей из-под крана бочонка, потом вздохнул и сказал:
— Дело в том, судари мои, что я философ.
— Вот как, — поразился Вольфгер, — философ?! И какой же, позволь узнать, философской школы ты придерживаешься? Аристотеля? А может, киников?
— Ты не понял, — мягко прервала барона Ута, — почтенный гном имел в виду, что он занимался поисками философского камня. Не так ли? — спросила она, повернувшись к гному.
— Ты совершенно права, госпожа! — надулся гном, — и я не какой-нибудь там суфлёр! [23] Я — философ!
— А-а-а, — протянул Вольфгер, — так ты искал способ получить искусственное золото… Понятно…
— Ну да, благородный господин, и золото, — сварливо сказал Рупрехт, — потому что без золота в кармане ещё никто жить не научился, но золото — не главное, золото можно заработать по-разному. А вот Философский камень — совсем другое дело!
Маленькие глазки гнома разгорелись, он говорил во весь голос, ёрзая на своём месте.
— Великий Творец создал мир из чистых первоначальных элементов, но потом Дьявол отравил их. Благородные металлы превратились в обычные, неблагородные, то же произошло и с другими элементами. В мир пришли болезни и смерть. Если бы удалось найти Философский камень, можно было бы попробовать провести Великое Делание, выполнить обратную трансмутацию, получить из отравленного свинца чистое золото. Это свидетельствовало бы о том, что найден истинный Философский камень, понимаете? И тогда из мира удалось бы изгнать болезни и смерть, вот моя истинная цель! Не для себя, для всего живущего!
— Вот оно что… Желая изгнать из мира смерть, ты, гном, взялся спорить с самим Господом, — задумчиво сказал отец Иона, — но ведь смерть есть неотъемлемая часть жизни…
— Это почему?! — взвился гном.
— А потому. Подумай сам. Сила жизни — в обновлении. Никто из живущих не жаждет смерти, это так. Смерть — зло для человека, но добро для универсума, хотя церковь и учит нас иначе… Вот ты бы хотел жить вечно, скажи, Рупрехт?
— Да, хотел бы! — с вызовом сказал гном.
— А зачем? — печально спросил монах, — ты знаком с нашим Священным Писанием? Легенду о Вечном Жиде слышал? Для него вечная жизнь стала наказанием, а не благом…
— Знаешь, Рупрехт, а ведь монах прав! — сказал Вольфгер. — Я помню своего деда, он доживал свой век, забытый и никому не нужный… Дед говорил мне, что не понимает и не принимает мир, окружавший его в последние годы. Тогда я не понимал его, я был глупым мальчишкой, а вот сейчас… Сейчас — другое дело. Но не будем на ночь глядя устраивать философский диспут о природе жизни и смерти. Итак, значит, ты искал философский камень?
— Ну да, искал, — кивнул Рупрехт, при этом его длинный нос печально качнулся, а вместе с ним по стене метнулась карикатурно длинная тень. — Но вы же понимаете, что алхимические опыты очень трудны, их нужно проводить в строго определённое время, сверяясь с положением звёзд, Луны и других планет, а под землёй это сделать затруднительно. Кроме того, гномы живут по строго установленному распорядку, от которого не отступают веками, и мой образ жизни был им… хм… непонятен. Мне приходилось участвовать в общих работах и как-то оправдывать недостаточное усердие всякими улучшениями и изобретениями. Скажу, не хвастаясь, кое-чего мне удалось добиться. Старейшие разрешили мне даже оборудовать лабораторию и работать в ней, а не в шахтах и плавильнях, как все.
Однажды мне удалось открыть субстанцию, способную взрывать скалы, это сильно облегчало работу рудокопов, ведь теперь им не нужно было долбить скалы, достаточно было только бурить шурфы, крепить своды и оттаскивать взорванную породу. Всё шло хорошо, но однажды я ошибся в расчётах и изготовил слишком сильную взрывчатку. Шахту завалило, погибло несколько гномов… И вот, меня обвинили в их смерти и изгнали навечно. Они думали, что я умру под запертыми каменными дверьми твердыни гномов! А я выжил! Правда, чего это мне стоило…
Сначала я пошёл к людям и попробовал устроиться кузнецом. Но в каждой деревне был свой кузнец, глупый, неумелый, но был! И меня прогоняли! Батрак из меня тоже никакой, так что пришлось выучиться играть в кости, которые я сделал когда-то на потеху, и зарабатывать по придорожным кабакам. Однажды я заметил, что кости, которыми играют в трактире, шулерские. Я вытащил свои и предложил сыграть ими. Тогда трактирщик закричал, что я вор и обманываю своими бесовскими костями честных людей. Ну, меня и схватили…
— А твои кости и вправду были честными? — усмехнулся Карл.
— Конечно, нет! — обиделся гном, — должен же я был как-то зарабатывать себе на жизнь! Но мои были сделаны куда лучше!
— В общем, вор у вора дубинку украл, — засмеялся Вольфгер.
Гном потупился.
— И что бы собираешься делать дальше? — спросил барон.
— Не знаю, — печально вздохнул гном. — Я так обрадовался, встретив вас… Но если я лишний…
— Да нет, ты не лишний, можешь путешествовать с нами, если хочешь, — ответил Вольфгер, — но мы едем в Дрезден, а туда, сам понимаешь, гномам хода нет. Тебя схватят прямо у ворот и отправят на костёр. Мы же не можем спрятать тебя в мешок и отнести на постоялый двор!
— Если дело только в этом, — повеселел Рупрехт, — то я найду, где спрятаться и дождаться вас. Не навсегда же вы едете в Дрезден?
— Не навсегда, — подтвердил Вольфгер, — но сколько мы пробудем в городе, не знаю.
— А потом? — спросил гном.
— А потом я собираюсь вернуться в свой замок, и ты можешь поехать со мной, считай, что получил официальное приглашение от барона Вольфгера фон Экк.
Гном встал и церемонно раскланялся.
— Я принимаю ваше милостивое предложение, фрайхерр Вольфгер, клянусь, вы не пожалеете о нём.
