— Может, моей настоечки примешь? — предложила хозяйка.
— Это на змеиных то кишках? — брезгливо спросил гость.
— На внутренностях, мой господин, — поправила она его. — При такой погоде в самый раз. Никакая хворь не пристанет. Да и мужской силы прибавится.
— Ну, я на это никогда не жаловался, — самодовольно проговорил неизвестный. — Ну, разве что для тепла.
Клюка старухи застучала по полу. Звук льющейся жидкости.
— Вот лепешка, только позавчера пекла.
Звучный глоток, выдох.
— Уф! Точно яд! А не плохие лепешки печешь, тетка.
— Так ведь для себя.
— Значит, никого чужих тут не видела?
— Два дня назад приезжал Мосх, продукты привез. Больше никого. Да еще волки приходили. В дверь царапали. Хотела уж кого-нибудь из гостей разбудить. Да утром они ушли.
— Дура, ты старая! — не слишком грозно рыкнул мужчина. — Я про людей говорю!
— Да оттуда же им тут взяться?! — изумилась старуха.
— Соратники нашего господина двух беглых в болото загнали, — стал рассказывать гость. — Парня и бабенку беременную. Вроде как утонули они, но на всякий случай приказано провести тщательный розыск.
— Беглые? — с интересом спросила хозяйка.
— Наверно, — равнодушно ответил мужчина. — Они брата старшего соратника убили.
— Самого… — ахнула старушка, вовремя прикусив язык. — Да как же это? Он одним из лучших воинов был. Неужели так постарел?
— Ну, ты тоже скажешь, старая, — фыркнул гость. — Он чуть впереди своего десятка ехал. Они ему и попались на повозке с одним нашим крестьянином. Чего уж там произошло, непонятно. Только увидели его труп с дырой в животе и этих двоих. Погнались. Дошли до болота. Те с дуру в протоку и бросились.
— Прямо в воду? — недоверчиво переспросила старушка.
— Я же говорю, в протоку! — судя по голосу, мужчина слегка опьянел. — Муцо даже предложил им быструю смерть, если те вылезут. Те не послушались и утопли.
— Попадут теперь болотным демонам в слуги, — вздохнула хозяйка.
— Туда им и дорога! — мрачно проговорил мужчина. — Такого человека загубили! Вот поэтому госпожа велела соратникам все самим осмотреть.
— Тяжело такого воина потерять, — вздохнула старуха. — Да еще когда почти все на войну ушли.
— Поняла теперь, почему я в твою берлогу залез? — спросил гость. — А ты, небось, думала за твоей настойкой?
— Так возьми весь пузырек, мой господин, — радушно предложила хозяйка. — Весной я себе еще сделаю. Вдруг куда еще придется по морозу ехать?
Скрипнула табуретка.
— Значит, никого не видела?
— Никого, — заверила хозяйка.
— Это хорошо. Но ты поглядывай. Если до весны господа с войны не вернутся, много простолюдинов в бега кинется.
— В болото не сунутся, — еле слышно пробурчала старуха. — Чужие здесь не ходят.
Не думайте обо мне плохо, но я скажу вам: эти семь дней принесли мне радость и печаль, которых я не знал раньше. Радость видеть вас, и боль, потому что теперь страхи и сомнения этого злого времени удвоились.
Дж. Р. Толкин. Властелин колец
Еще никогда с самого начала расследования Чубсо не получал такой поддержки своим начинаниям. Временный старший соратник торопился выполнить каждый его каприз. По его приказу в подвал нагнали рабочих, которые, наконец, смогли сломать проклятую решетку. Чиновник лично обследовал подземный ход и отыскал там многочисленные следы недавнего пребывания людей.
Больше всего его поразила солидная куча отходов человеческой жизнедеятельности, заставившая предположить, что несколько человек прятались здесь довольно долго, не рискуя выходить в лес.
— Надо искать отряд, — громогласно объявил Чубсо, стоя над кучей дерьма в тупиковом конце тоннеля. — Не меньше четырех или пяти человек.
Державшие факелы соратники понимающе кивали, хотя больше всего им хотелось как можно скорее уйти подальше от этого импровизированного нужника.
Другой конец тоннеля закончился толстой металлической дверью, выходившей в подвал какого-то давно сгоревшего дома. Как пояснил один из сопровождавших чиновника воинов, здесь раньше была загородная резиденция сегуна, разрушенная во время войны с Самозванцем. Он же рассказал, что рядом проходит дорога из Канаго-сегу в Софеда и дальше на Ивару.
— Туда они и направились, — уверенно заявил старший дознаватель.
Вернувшись в замок, он приказал немедленно отправить в Софеда конный отряд. А для большей надежности велел своему помощнику отправляться вместе с соратниками.
Оставалось только ждать его возвращения, но Чубсо вместо того, чтобы предаваться безделью, развел кипучую деятельность.
Не смотря на то, что Братство воров устами самого мастера Дачи клятвенно заверило старшего дознавателя, что в Пригороде ничего не знают о побеге важной государственной преступницы, Чубсо потребовал провести массовые обыски, поставив во главе отрядов сегуна стражей наместника.
Злые, издерганные командирами, соратники врывались в притоны, публичные дома и курительные комнаты, хватали прямо на улицах проституток и добропорядочных девиц, мало-мальски подходивших под описание Сайо, и волокли в усадьбу Айоро. Именно там старший дознаватель оборудовал себе запасную штаб-квартиру.
Больше трех десятков испуганных девиц прошли за два дня перед его глазами. От почти золотистых блондинок, до жгучих брюнеток, от одиннадцатилетних девчонок, размазывавших слезы по щекам, до матерей с детьми на руках. Всех их объединяло только одно. Они имели зеленые глаза. Причем, совершенно разного оттенка. От почти травяного до светло-светло зеленого. Но, увы, ни одна из них не была дочерью Фудзико Сакуро.
Чубсо орал, топал ногами и махал кулаками у лиц сконфуженных соратников, когда те в очередной раз приводили к нему не ту девушку.
Разозлившись, чиновник посадил на опознание одного из воинов десятка Сабуро, а сам еще раз тщательно допросил слуг Айоро. Трясущиеся от страха простолюдины говорили то же самое, что и всегда. Окончательно вышедший из себя Чубсо едва не забил насмерть мальчишку, который, как показалось старшему дознавателю, смотрел на него без надлежащего почтения.
Тим уцелел только по тому, что чиновник в ярости ударил по ножке стола и чуть не выбил себе палец на ноге. Пока Чубсо шипел от боли, мальчик успел уползти за тяжелый диван.
Плюнув на слугу, чиновник похромал во двор, приказав на прощание выдать тому двадцать палок. С трудом взобравшись в седло, он медленно поехал в замок. Надо было показать ногу придворному костоправу.
