Когда он проснулся, уже рассвело. Лошади едва двигались, паланкин поскрипывал и раскачивался между ними. Тирион отодвинул занавеску на дюйм и выглянул наружу, но там было не на что смотреть, кроме желтых полей, облетевших бурых вязов и самой дороги — прямого, как стрела, тракта, уходящего в горизонт. Он читал о валирийских дорогах, но эта была первой, которую он видел. Власть Валирии распространялась вплоть до Драконьего Камня, но никогда на сам Вестерос. Довольно странно. Драконий Камень — это всего лишь скала. Основные богатства лежали далеко на западе, но ведь у них были драконы. Разумеется, они должны были знать, что все ценное — там.
Прошлым вечером он выпил слишком много: голова раскалывалась и даже мягкое покачивание носилок вызывало тошноту. Хотя он ни разу не пожаловался, его страдания не укрылись от Иллирио Мопатиса:
— Давай, выпей со мной, — сказал толстяк. — Как говорится, "чешуйка от дракона, который тебя поджарил."
Он налил из графина ежевичного вина, настолько сладкого, что оно привлекало мух сильнее, чем мед. Тирион согнал их тыльной стороной ладони и сделал большой глоток. Вкус вина был настолько приторным, что он постарался как можно быстрее проглотить его. Однако вторая чаша пошла легче. Но даже вино не разбудило в нем аппетита, поэтому, когда Иллирио предложил ежевику со сливками, он лишь отмахнулся.
— Мне приснилась королева, — сказал он. — Я стоял перед ней на коленях и клялся в верности, но она перепутала меня с моим братом Джейме и скормила своим драконам.
— Будем надеяться, что этот сон не окажется пророческим. Ты ловкий бес, как и говорил Варис, а Дейенерис понадобятся способные люди рядом с ней. Сир Барристан — доблестный рыцарь и преданный, но, думаю, что никто никогда не назвал бы его хитрым.
— Рыцари знают только один способ решить проблему: они опускают копья и атакуют. У карликов другой взгляд на мир. Однако, как же ты? Ты ведь и сам умный человек.
— Ты мне льстишь, — отмахнулся Иллирио. — Увы, я не создан для путешествий, так что я пошлю тебя к Дейенерис вместо себя. Ты оказал Ее Величеству огромную услугу, когда убил отца, и я надеюсь, сделаешь для нее еще больше. Дейенерис не так глупа, как ее брат. Она найдет тебе применение.
В качестве растопки? подумал Тирион и любезно улыбнулся.
Они меняли лошадей только трижды в тот день, но останавливались через каждые полчаса, чтобы Иллирио мог совершить героический спуск с паланкина и самостоятельно отлить. Наш сырный лорд размером со слона, но мочевой пузырь у него как арахис, размышлял карлик. Во время одной из остановок он решил рассмотреть дорогу. Тирион знал, что он найдет: не утрамбованную землю, кирпичи или булыжник, но полосу расплавленного камня, на полфута возвышающуюся над землей, чтобы дожди и талый снег могли стекать на обочину. В отличие от жалких тропинок, которые назывались дорогами в Семи Королевствах, валирийские дороги были достаточно широки, чтобы по ним могли беспрепятственно проехать три фургона в ряд. Они по-прежнему остались неизменными, даже спустя четыре столетия после того, как Рок постиг Валирию. Он попытался найти на ней выбоины или трещины, но обнаружил только свежую кучу навоза, оставленную одной из лошадей.
Навоз напомнил ему о лорде-отце. Ты уже спустился в ад, отец? Славный ледяной ад, откуда ты можешь посмотреть вверх и увидеть, как я помогаю дочери Эйериса Безумного завладеть Железным Троном.
Когда они продолжили движение, Иллирио доел мешочек с жареными каштанами и снова завел речь о королеве драконов:
— Боюсь, наши последние новости о ней устарели. Мы предполагаем, что она уже оставила Миэрин. У нее наконец-то есть своя армия: отряд наемников, дотракийцы и Безупречные. Несомненно, она поведет их на запад, чтобы вернуть трон своего отца, — магистр Иллирио открыл горшочек с улитками в чесноке, понюхал их и улыбнулся. — Будем надеяться, в Волантисе ты получишь последние известия о ней, — сказал он и высосал улитку из раковины. — Драконы и юные девушки непостоянны, так что, возможно, тебе придется менять свои планы. В этом случае Гриф что-нибудь придумает. Хочешь улитку? Чеснок из моего собственного сада.
Я мог бы оседлать улитку и все же ехать быстрее, чем ты со своим паланкином. Тирион взмахом отклонил предложенное угощение.
— Ты доверяешь этому человеку, Грифу? Еще один друг детства?
— Нет. Наемник, как ты бы его назвал, однако рожденный в Вестеросе. Дейенерис нужны люди, достойные её начинания, — Иллирио поднял руку. — Знаю! Ты думаешь: "У наемников на первом месте золото, а не честь. Этот Гриф продаст меня моей сестре." Вовсе нет. Я доверяю Грифу, как доверял бы брату.
Еще одна смертельная ошибка.
— Ну что ж, тогда я поступлю так же.
— Прямо сейчас Золотые Мечи двигаются по направлению к Волантису. Там они будут ожидать нашу королеву с востока.
Под золотом жесткая сталь.
— Я слышал, что у Золотых Мечей контракт с одним из Вольных Городов.
— Да, с Миром, — ухмыльнулся Иллирио. — Но любые контракты могут быть расторгнуты.
— В сыре гораздо больше денег, чем я себе представлял, — сказал Тирион. — Как тебе это удалось?
Магистр скрестил свои толстые пальцы:
— Некоторые контракты пишутся чернилами, а некоторые — кровью. Большего я сказать не могу.
Карлик задумался об этом. Золотые Мечи, слывшие лучшими из всех вольных отрядов, были основаны сто лет назад Злым Клинком, бастардом Эйегона Недостойного. Когда еще один из Великих Бастардов Эйегона попытался захватить Железный Трон у своего законорожденного сводного брата, Злой Клинок примкнул к восстанию. Однако Дейемон Черное Пламя погиб на Краснотравном Поле, и восстание вместе с ним. Последователи Черного Дракона, выжившие в битве, но отказавшиеся преклонить колени, бежали через Узкое море, среди них младшие сыновья Дейемона, Злой Клинок, и сотни безземельных лордов и рыцарей, которые вскоре были вынуждены стать наемниками, чтобы заработать на хлеб насущный. Некоторые из них примкнули к Рваному Знамени, некоторые к Младшим Сыновьям или Людям Девы. Увидев, как силы дома Черного Пламени рассеиваются на все четыре стороны, Злой Клинок решил создать Золотые Мечи, чтобы собрать всех изгнанников вместе.
С того времени люди из Золотых Мечей жили и умирали в Спорных Землях, сражаясь за Мир, Лисс или Тирош в их бессмысленных мелких войнах, и мечтали о земле, потерянной их отцами. Они были изгнанниками и сыновьями изгнанников, обездоленными и непрощенными… но все еще грозными бойцами.
— Я восхищен силой твоего убеждения, — сказал Тирион, — но как тебе удалось склонить Золотых Мечей принять сторону нашей очаровательной королевы, ведь они потратили так много времени в своей истории, сражаясь против Таргариенов.
