Негативные мысли! Их надо гнать прочь, — они преграждают ей путь.
Она выровняла дыхание и снова сосредоточилась на своей цели, разрешая себе лишь позитивные мысли.
Прошла минута, другая, третья.
И все без толку! Она словно бы медленно кружилась в пустом пространстве, окрашенном в мягкие пастельные краски.
И вдруг, когда она уже было решила отказаться от дальнейших попыток, наступила долгожданная перемена.
Свет стал слабее. Пустое пространство стремительно ужалось, превратившись в черный туннель, куда ее неумолимо втянуло. Она не упала, туннель был не вертикальный. Он был горизонтальный, узкий и, похоже, что бесконечный. Ее уносило с головокружительной скоростью, ногами вперед; обхватив голову руками, она изо всех сил старалась сохранить равновесие, чтобы хотя бы избежать круговерти.
Все это совершалось неимоверно быстро, однако, туннелю, казалось, не будет конца. Далеко впереди она завидела свет, вернее, светящуюся точку, размером не больше, чем с булавочную головку, и до чего же медленно она увеличивалась!
Но вот свет стал настолько сильным, что Тува различила противоположное отверстие туннеля. Скорость мало-помалу уменьшилась — и наконец она выбралась наружу.
Скалистый пейзаж. Черные, отливающие синевой, гладкие как стекло, скалы.
Она долго стояла не двигаясь, пока не разглядела в скалах проход, своего рода ворота.
За воротами взору открывался красивый пейзаж, выдержанный в приглушенных голубовато-зеленых пастельных тонах. Однако он терялся в янтарной дымке, и что там скрывалось, было не рассмотреть.
Ворота охранялись.
Тува невольно содрогнулась. Ибо глазам ее представилось устрашающее зрелище.
В воротах, спиною к столбам и лицом друг к другу, восседали со скрещенными мечами два чудища. Черные с головы до пят, за исключением узких щелочек желтых глаз. Руки и ноги у них были похожи на человеческие, только длинные-предлинные, тонкие и мохнатые, а головы — птичьи, с огромными кривыми клювами.
Они зорко смотрели на Туву и, судя по всему, были настроены отнюдь не доброжелательно.
Тут ей бросилось в глаза, что по обе стороны ворот в скале вырублены маленькие ниши, где выставлены — одни в шлемах, другие — без — черепа воинов, павших в различных войнах, происходивших на земле; некоторые головы выглядели как живые, — узкие-преузкие, они смахивали на заостренные хищные морды с длинными острыми зубами. Хотя Туве никто ничего не рассказывал, она догадалась, что это наиужаснейшие призраки войны, пожиратели трупов. Вся скала была утыкана наконечниками копий — остриями наружу.
Но больше всего поразила ее надпись, украшавшая вход: Врата мира.
Приблизившись к птицеобразным тварям, Тува сказала:
— Простите, но как могут носить такое название ворота, имеющие столь воинственный вид?
Птицелюди раскрыли клювы и разразились гортанным хохотом.
— А разве большинство людей так не думает? Что путь к миру лежит через войну? Что нельзя достичь мира, если они сперва не выпустят друг другу кишки? Что тебе здесь надобно, смертная?
— Я хочу хотя бы краешком глаза увидеть призрачный мир.
— Ты его уже видишь.
— Да, но… мне бы хотелось увидеть чуточку больше. Стражи переглянулись.
— Пропустим ее, — сказал один. — Если что, то пусть пеняет на себя.
Это прозвучало не слишком-то обнадеживающе. Однако они отставили в сторону свои сверкающие мечи, преграждавшие ей дорогу, и впустили ее.
Тува очутилась в ином мире. Перед ней расстилался и тонул в тумане болотистый луг. В гору вела тропинка.
Все вокруг было залито причудливым светом, напоминавшим тусклое сияние темного янтаря.
Она сделала несколько шагов по тропинке.
Внутренний голос тут же забил тревогу.
Что ей здесь нужно?
Это не приведет ни к чему хорошему.
Ее объял страх. И что она только затеяла?
В тот же миг кто-то выбежал навстречу ей из тумана. Тува сразу же признала это старое, низкорослое, грязное и злобное существо с ведьмаческим взглядом. Такой могла бы оказаться под старость она сама — если бы позволила себе так опуститься.
Ханна крикнула ей:
— Злосчастная девочка, что ты здесь делаешь? Ты хочешь, чтобы вся наша затея пошла прахом? Возвращайся назад, возвращайся, пока ты ничего еще себе не испортила! Поторопись! У тебя есть задача, а ну-ка немедленно сосредоточься на ней!
Тува помчалась обратно. Она не решалась обернуться, но у нее было такое впечатление, что за ней с криками и завываниями гонится целое войско. Когда она выбежала за ворота, вслед ей раздался хриплый, похожий на карканье хохот ужасных стражей.
Она стала искать туннель, но его уже не было. Вместо этого она очутилась на заболоченном, топком лугу, где увязали ноги, а потом ее закружило и унесло в пустоту.
Тува с криком села на кровати. Она была снова в квартирке Лисбет, в старом, знакомом, прозаическом Осло.
Это было донельзя приятное ощущение.
У нее пропало всякое желание увидеть призрачный мир. Пусть даже она просто-напросто уснула, и все это ей приснилось. Что было вполне возможно.
Она должна была чуточку передохнуть, прежде чем приступить к своей основной задаче. Жаль времени, потраченного на этот глупый эксперимент.
Перекусив, — признаться, еда, которую она купила, была не самая полезная и здоровая, — она начала все заново. Закуталась в одеяло, улеглась поудобнее.
За окном стояла темная-претемная, безмолвная ночь. И снова у нее появилось чувство, что она одна-одинешенька на всем белом свете. Ведь никто не знал, чем она занимается, никто не мог последовать за ней в прошлое.
Пережитое приключение настолько ее взбудоражило, что ей никак не удавалось сосредоточиться. Но ведь следующее путешествие будет безопасным, никто не будет за нею гнаться — ни призраки, ни другие кровожадные существа.
Ей всего лишь предстоит отправиться в свое прошлое. В свои предыдущие жизни. До появления Ханны. Разве это опасно?
Но действительно ли она этого хочет?
Да. Простое, безотчетное желание узнать, кем она была в прошлом, превратилось в задачу, которую она должна выполнить. Она знала теперь, что интерес к странствиям души в ней пробудила Ханна. Она давно уже чувствовала, что-то или кто-то в ней подталкивает ее к этому.
Но теперь Тува уже сама хотела выведать происхождение Тенгеля Злого, сама хотела испить каплю Воды Зла, чтоб сравняться силой с великим мастером. Ханна должна была быть довольна. Благодаря ее внушениям ее преемница и ученица вполне уразумела, какую пользу принесет ей эта вода.
Чем больше Тува обо всем этом думала, тем больше она волновалась.
Поэтому она очень не скоро впала в состояние транса. Она слышала в тишине собственное дыхание, глубокое, мерное, слышала, как мало-помалу оно замедляется, а потом перестала прислушиваться.
