молчанию.
— Поскольку сейчас мне все равно нечем заняться, я тебе помогу. — Он поднялся с места и поклонился Може и Аземару.
— Тебе хорошо заплатят, — пообещал Може.
— Я не ищу денег, — повторил мальчик. — Я воин, я убийца. Если я разделю твою радость от мщения, этого будет достаточно.
— Ты рассуждаешь как воин и говоришь на языке северян, языке воинов, — заметил Може. — Я Може, а это Аземар.
— Меня зовут Змееглаз, — сказал мальчик. — Итак, как мы будем искать твоего врага?
Глава четырнадцатая
Нижние пещеры
Когда Элиф ощутил под ногами воду, он решил, что можно уже зажечь факел. Он достал трут и огниво и принялся за дело.
Глаза постепенно привыкли к свету. Он стоял на узком каменном выступе в стене пещеры, заполненной черной водой, своды пещеры подпирали изящные колонны. Он понятия не имел, что это за место, не знал, что именно здесь греки хранили запасы воды для своих дворцов. Не знал он и того, что пещеры соединились с коридорами Нумеры после того, как обрушилась скала, и с тех пор поговаривали, будто водные духи пытаются вырваться наружу, потому что открывшийся проход так и не заделали. Его обострившиеся за годы медитаций чувства говорили, что надо идти вниз.
Вход в следующую пещеру было непросто найти и так же непросто воспользоваться им — это была всего лишь трещина в скальной породе. Однако Элиф, волчье чутье которого обострилось от голода, знал, что под этим камнем лежат глубокие воды. Элиф частенько находил себе пищу в горах, добывая птичьи яйца с опаснейших уступов, карабкался по острым скалам, протискивался в расщелины.
Удавалось ли узникам бежать этим путем? Удавалось ли освободиться от оков? Нет, даже если бы они каким-то чудом добрались бы сюда, темнота была стражем не хуже железных кандалов. Элиф всмотрелся в недра затопленной водой пещеры. И вздрогнул. На него из освещенной факелом воды смотрели лица. Он заставил себя успокоиться. Они не настоящие. Основания двух колонн были украшены головами женщин со змеями вместо волос, глядящих пустыми глазами. Он попытался рассмотреть, что там дальше, и свет факела на воде превратил его отражение в призрак. Ему на ум пришли слова, отголосок воспоминания. «Я волк». Он произносил эти слова раньше, невообразимо много лет назад. И еще одно слово. «Мама».
Он помнил свою семью, очаг, маленький дом на холме с крытой дерном крышей и низкими стенами, где он лежал ночью рядом с братьями и сестрами, вдыхая запах их волос, прислушиваясь к сонным вдохам и выдохам. Духи призвали его, и он без малейшего сожаления бросил ту жизнь, но здесь и сейчас она показалась ему такой желанной. Ни очага, ни дома. Только черная вода.
Неприкрытый ужас стиснул ему горло — не страх смерти, но страх тяжких испытаний, которые будут предшествовать ей.
Нет смысла медлить. Элиф сунул ногу в воду. Вода холодная, однако он привык к холоду. Он терпел и не такое и знал, что сумеет выжить и сейчас. Воды этой земли теплые и приятные, не то что на его родном севере.
Элиф прислонил факел к стене, с трудом глотнул, как будто пытаясь проглотить свой страх, и вознес молитву своим духам-покровителям:
— Вы, что воете в горном ветре и блестите в воде серебром,
Духи солнца, духи луны, не оставьте слугу своего во тьме.
От этих слов ему стало немного спокойнее. Царством, вход в которое он ищет, правят вовсе не духи скал и вод. Это вотчина темного бога Одина, безумного колдуна.
Он сбросил набедренную повязку, которую на него нацепили греки, — как жаль, что волчью шкуру с него сорвали еще в палатке императора. В ней он был бы больше волком, чем человеком, а зверь не чувствовал бы угрозы, исходящей от этого места.
Элиф шагнул в озеро, подавив желание закричать, когда вода дошла до бедер. Его тень вытягивалась перед ним в свете факела. Колонны были похожи на городские дома, теряющиеся за пределами круга света.
Вершину каждой колонны украшало какое-нибудь мифологическое животное, тварь с выкаченными глазами или разинутой пастью. Залитые светом факела, они нависали над ним, словно чудовища из кошмарного сна.
Элиф двигался вперед, полагаясь на интуицию, не зная, что еще предпринять. Ряд колонн все тянулся и тянулся. На некоторых из них были вырезаны капли слез, высеченные гораздо грубее фигур на вершинах колонн. Он вдруг ясно понял, что они означают. Здесь гибли люди, много людей, возводивших эти колонны. И каменные слезы были единственным, что осталось от рабов, трудившихся на этой стройке.
Потолок делался все ниже и в итоге ушел под воду — дальше идти некуда. Вырезанные в камне глаза, сотни глаз, наблюдали за ним с колонн. Вода в этой части пещеры была холоднее. Он прошелся вдоль стены. Так и есть, в двух местах бьют холодные ключи. Он пошарил под водой рукой. В стене были впускные отверстия. Достаточно ли они велики, чтобы протиснуться? И что делать потом?
И снова у него в голове зазвучал голос из прошлого: «Магия — тайна, а не средство».
Он дрожал от холода. Долго он тут не протянет. Необходимо действовать.
Элиф видел перед собой шагов на двадцать, ровно настолько, насколько хватало света факела. Это место ненавидит свет, подумал он. Хотя там, куда он собрался, от света все равно никакой пользы. Что же остается? Только вера. Вера в собственную цель.
Он вытянул перед собой руки. В голову лезли детские сказки о троллях и чудовищах, которые так и поджидают тебя в темных озерах вроде этого. Он вспомнил, как мать долгими зимними ночами напевала им, детям:
Зверь, порожденный темною силой,
Там, где горный поток исчезает в ночи,
Там, где трясина, найдешь чудо-зверя,
Ступает неслышно болотная тварь.
В нем ярость клокочет, острые когти
Не знают пощады, клыки рвут героев.
Маленьким он просто боялся, потом думал, что этими словами детей предостерегают, веля опасаться незнакомых вод. И вот теперь эти слова как будто всколыхнули в нем что-то, страх пропитывал Элифа до мозга костей, ему представились блестящие от крови клыки, хватающие его в темной глубокой воде. Страх успокоил его. Он был привычным. Во время обрядов в горах чем сильнее был страх, чем ярче приходило видение, пробуждавшее в нем чувства и разум волка. Есть ли что-нибудь за этой стеной? Он конечно же знал, что от него потребуется. Небольшая жертва, небольшой подвиг, чтобы приготовиться к будущей большой жертве. Только эта небольшая жертва оказалась не такой уж небольшой.
Все равно он должен ее принести, должен рискнуть. Это то самое место, явившееся ему в откровении. Факел замерцал и погас. Теперь тьма была совершенно непроницаема, и он решился. Элиф отбросил никчемную головешку, несколько раз глотнул воздуха и нырнул, устремляясь к двум небольшим отверстиям в скале, погружаясь все глубже в черные воды.
