Крошечная комната, накрытая магией, чтобы с телом Ордена ничего не случилось, была очень скудно обставлена — только у одной стены — каменный постамент, у соседней — стул, предназначенный для того, кто захочет побыть с покойным, попрощаться, да ещё окно под потолком, в которое не пролезет и ребёнок.
Руки Ордена уложили вдоль тела, глаза закрыли, а мантию и скорпиона оставили, и все перстни тоже. Он был одет так, как и перед смертью. Вот только изумруд в скорпионе выцвел, поблекла отчаянная белизна рубашки. В смерти он быстро состарился.
Мари потопталась в центре комнаты, крестя на груди руки. Неприкаянная и сердитая, как дальняя родственница, которую не пригласили на семейный праздник. Как будто собиралась не прощаться с отцом, а только убедиться, что он и вправду мёртв.
Орлана ждала у двери, завернувшись в накидку, но от утренней прохлады у неё всё равно норовили застучать зубы.
Мари обернулась и, увидев её, тут же отвела взгляд.
— Поговорим? — предложила императрица.
— Если хотите. — Мари дёрнула плечом. Во взъерошенных волосах, как раньше, горели серебристые искорки.
Она всегда обращалась к Орлане на «вы», хотя та не раз напоминала о родственных отношениях.
— Нет уж, — кривилась в таких случаях Мари.
Она приходилась Орлане двоюродной сестрой, а на деле выходило, что почти дочерью. Но никогда не смотрела в глаза.
После кровавого переворота Орлана была по горло загружена проблемами: с провинциями, с Эйрин, с личными сдающими нервами. Сам Орден быстро потерял интерес к дочери, и, в конечном счёте, получилось так, что за неё всегда отвечала Орлана. А Мари была ураганом, каждый день она выделывала что-то такое, что Орлана хваталась за голову и призывала в свидетели Вселенский Разум — что ничего более дикого уже не может произойти. А на следующий день Мари доказывала Вселенскому Разуму, что очень даже может.
Поначалу Орлана пыталась достучаться до Ордена, когда Мари за ухо к ней притащил лорд хаоса.
Олриск спокойно объяснил, что Мари — на спор или просто ради спортивного интереса — стянула из его личных покоев статуэтку матери-птицы, древнего божества. Спокойно объяснил Орлане, как важна для него именно эта статуэтка — память об умершем отце. Спокойно вручил Мари Орлане и ушёл, оставив их разбираться наедине.
— Это твоя дочь! — выговаривала императрица Ордену.
— Ну и что? — бормотал он, с головой уходя в очередную книгу. — Хочешь — отдаю даром. Ты же обожаешь трудновоспитуемых девчонок.
Для своих «развлечений» Мари выбирала исключительно самых влиятельных магов, как будто остальных считала недостойными внимания. Да и репертуар её отнюдь не ограничивался воровством. С небольшими перерывами в кабинет Орланы являлись лорд Свеин, чью беременную жену Мари до обморока напугала, затаившись в тёмном саду. Леди Аливера — её малолетнюю племянницу Мари увела с собой в лес, оставив леди почти до вечера в панике метаться по городу.
Однажды умудрилась насолить даже Каэде. Она вообще неясно, каким образом пробралась в его резиденцию, и принялась изрисовывать стены картинками похабного содержания, пока её за руки не поймала охрана. Потом были и другие случаи, которые Орлана и вовсе предпочитала забыть.
— Пусть радуется, что ты с ней возишься. Я бы не стал долго мучиться. Я бы её убил, — отстранённо замечал Орден после каждой выходки Мари.
— Убил бы? — Орлана сжимала зубы, чтобы не заскрипеть ими. — Да у вас очевидно фамильное сходство.
Решение отправить Мари учиться созрело само собой. Альмарейнскую академию Орлана посчитала неподходящей — ей не хотелось портить отношения с ректором, а вот Морейнская — почему бы и нет. По крайней мере, бурлящая энергия Мари наконец-то сможет вылиться в полезное русло.
И тогда, после скорых проводов, в первый же тихий вечер Орлана ощутила, что значит — вздохнуть с облегчением.
— А потом выдадим её замуж, — решила она. — За кого? Пока не знаю. Аластар, подумайте. Нужен некрупный чиновник, который нам очень насолил.
— Возможно, кто-нибудь из Маара? — серьёзно осведомился Аластар.
— Боюсь, что в таком случае союзники Маара соберут убогие остатки своих армий, и тогда нам мало не покажется. Доведённые до отчаяния маги — это всё-таки страшно, не находите?
…Они прошли в малую гостиную, где из окна виднелся рассвет, стены остыли за ночь, но на столике между креслами уже стоял поднос с двумя чашками горячего чая. Орлана взяла одну, грея пальцы через тонкий фарфор. Мари показательно отвернулась.
Красивый профиль и волнистые тёмные волосы — Мари была похожа на Ордена, но ещё больше — на свою мать, и в душе Орланы это всегда вызывало лёгкую тоску по прошлому.
— Знаю, что ты уже всё для себя решила, — сказала она, когда молчание стало холоднее тумана. — Но всё-таки хочу, чтобы ты меня выслушала. — Она говорила, глядя на дергающийся уголок губ Мари. Той хотелось то ли заплакать, то ли засмеяться, то ли закричать, но она молчала, глядя в угол. — Я не убивала твоего отца.
— Что вы оправдываетесь! Я всё понимаю, — отрывисто бросила Мари. — Я бы на вашем месте его давно бы уже убила. Не знаю, чего вы вообще столько тянули.
Орлана смотрела на неё, ожидая встретиться взглядами — трудно было разговаривать с затылком. Но приходилось.
— Неужели ты считаешь, что я — настолько сильный маг, чтобы убить Ордена?
Мари фыркнула.
— Да я всегда знала, что вы только притворяетесь эдакой серой мышкой. А что, удобно. Но мне сказали, всё вышло по правилам дуэли, прицепиться тут не к чему, так что… — она развела руками. — У меня к вам нет претензий.
За время её учёбы в Морейне, Мари возвращалась в замок всего два раза — по две недели в летние каникулы. Город больше не стоял на голове от её проделок, и к Орлане никто не являлся, чтобы пожаловаться. Мари почти не выходила из своей комнаты, валялась на кровати и смотрела в потолок, и, судя по всему, откровенно скучала. И ещё ей, очевидно, было очень неуютно в замке.
— Взгляни на меня, — негромко, но твёрдо произнесла Орлана.
Мари нехотя обернулась. Серебристые искорки в её волосах почти потухли, и завитки тёмных волос почти расправились от утренней сырости, но жёсткая насмешливая улыбка застыла на губах. Орлане вдруг показалось, что перед ней — дядя, просто в новом обличии.
— Я не стала бы убивать Ордена, хотя бы потому что мне сейчас нужен такой сильный союзник, — сказала она.
— Но вы же постоянно ругались, — скривила губы Мари.
— Поверь мне, это не повод для убийства.
— Какая разница, верю я или нет, — буркнула Мари, снова отводя глаза. Орлана помолчала ещё немного и решила, что пора заканчивать беседу. Нехорошо было бы оставить сестру безо всяческих объяснений, а доказывать, убеждать… зачем?
