— Хисс… Хисс… — они шипели и тянулись к нему, скалились и били крыльями. Ледяной ветер рвал волосы, смеялся и звал: — Сюда… здесь… останься!
Лягушонок на миг почувствовал себя маленьким и жалким. Но только на миг.
— Договор! Я готов заключить договор с тобой, Темный Хисс! — срывая связки, закричал он слова, выученные наизусть всеми учениками Мастера Тени.
— Договор? Смелый слуга… не боишьссся? — Тень смеялась, но за смехом не было веселья, только голод и пустота.
— Боюсь. Но буду служить тебе, Хисс! — голос словно тонул в вате.
— Я всегда забираю свое, Хилл по прозванию Лягушонок. Не забывай. Ты — мой!
— Я твой слуга, Темный, — в отчаянной надежде на чудо, отозвался Хилл совсем не теми словами, что полагались по ритуалу.
— Добро пожаловать в Ургаш, мальчик, — невидимое божество довольно усмехнулось, не обратив внимания на робкую попытку нового Посвященного что-то изменить.
С последним словом Темного Близнеца холод отступил, затих ветер и растаяли тени демонов. Хилл остался один посреди серых людских силуэтов.
Дальше все было просто.
Он вернулся назад, к почти неподвижному преследователю, вытащил из его кармана сухого цхека с иглой, уколол. Прицепил насекомое к одежде. Отошел на сажень.
И сделал шаг — из Тени домой. В живой мир.
Шаг — краски вернулись, вернулись запахи и звуки. Вернулись свет и тепло.
Лягушонок бросился к падающему Волчку, подхватил у самой земли. Осторожно уложил, чтобы пойманный дичью охотник не переломал себе ненароком костей.
* * *
На южной окраине Старого Города, в небогатых кварталах, есть улица — короткая и извилистая. Небольшие дома тесно прижимаются друг к другу, нависают над мостовой разномастными балкончиками. Блеклые стены и мутные окна словно припорошены пылью забвения — даже солнце не желает отражаться в тусклых витринах лавок. На этой улице всегда пустынно, разве что забредет случайный прохожий, взглянет на вывески и поспешит убраться.
Время от времени на улице Ткачей, в народе прозываемой улицей Ловкачей, появляются и иные прохожие. Пряча лица и кутаясь в длинные плащи, сюда приходят шеры и бие, военные и чиновники, игроки и добропорядочные горожане, не желающие посвящать в свои проблемы магистрат и королевский суд. Обо всем, что касается контрабанды и редких вещиц из коллекции соседа, гоблиновой травки и фальшивых бриллиантов, подпольных игральных домов и незаконной работорговли — и, разумеется, быстрого и надежного устранения неких лиц за некую, весьма значительную сумму — можно договориться на улице Ловкачей. Если знать, куда зайти и что сказать. Правда, не все, ступившие на узкую и кривую улочку, выходят с нее целыми и невредимыми. Но не потому, что здесь обитают грабители и убийцы — напротив, тут никогда не нападают на случайных прохожих, и даже маленький ребенок может пройти улицу из конца в конец, подкидывая на ладошке золотой империал.
Небогатый торговец, одетый пестро и безвкусно, не прятал лица. С любопытством разини он разглядывал облупившуюся штукатурку, отвалившуюся местами мозаику и выщербленные булыжники мостовой. Его внимание привлекла одна из мануфактурных лавок: окна её закрывались обшарпанными ставнями, дверь выглядела так, будто прикоснись к ней — развалится, покосившаяся и покорёженная вывеска изображала не то ткацкий станок, не то кузнечный горн — похоже, художник никогда не видел ни того, ни другого. В целом, вид лавка имела такой, что ни один покупатель в здравом уме не сунется.
Румяный толстячок, кивнув сам себе, толкнул дверь. Вместо мерзкого скрипа — что вполне соответствовало бы виду рассохшейся деревяшки — раздался глухой звяк треснутого колокольчика. После залитой солнцем улицы в передней комнате было темно, но толстячка это не смутило. Он направился мимо заваленных барахлом полок и прилавков прямиком к конторке, освещенной одинокой фейской грушей в стеклянном шаре.
— Приветствую, бие Махшур. Как ваше драгоценное здоровье? — глуповато улыбнулся толстячок.
Среднего возраста мужчина за конторкой мало походил на торговца мануфактурой. Скорее на матерого пирата. Его левую бровь и висок наискось пересекал старый шрам, чуть приподнимая уголок глаза и придавая лицу удивленно-ехидное выражение, в длинной косице седых прядей было больше, чем черных, кисть левой руки заменял протез гномьей работы.
Достопочтенный Махшур никогда не отличался приятным характером, а с тех пор, как потерял руку и сменил работу убийцы на должность помощника главы Гильдии, стал исключительно въедливым и язвительным занудой. Что оказалось кстати для его новых обязанностей — держать в ежовых рукавицах воровскую братию.
— Здравствуйте, уважаемый. — Махшур встал и поклонился: этого гостя он узнавал в любом обличье. — Я доложу о вас…
— Не утруждайтесь, любезный.
Махнув рукой, словно отодвигая незначительную мелочь, гость прошел через незаметную дверцу во внутренние комнаты. Проводив его немигающим змеиным взглядом, Махшур вернулся к толстой бухгалтерской книге.
* * *
Половица перед дверью заскрипела, предупреждая о посетителе.
Как всегда, без доклада, как всегда, в новой личине. Как всегда, с диковинным заказом. Привычки этого гостя — единственного, кто не только знал главу Гильдии в лицо, но и позволял себе входить в любые двери без стука — Мастер выучил давно и прочно.
Он встал из-за стола и сделал шаг навстречу за миг до того, как отворилась дверь.
— Здравствуйте, уважаемый. — Мастер отвесил так и оставшемуся при маскараде посетителю учтивый поклон. — Не угодно ли кофе? Или вина?
— Благодарю. В другой раз.
На традиционное предложение последовал традиционный отказ: профессия гостя неизбежно сопровождалась паранойей той или иной степени. Коротким кивком покончив с этикетом, посетитель, не дожидаясь приглашения, расположился в удобном кресле.
— Чем можем быть полезны? — Мастер вернулся за стол.
— Мне нужен лучший ваш человек. — Угольные глаза угрожающе сверлили Мастера. — Дело серьезное. Опасное. Ошибка с вашей стороны будет фатальна. Для вас. — Посетитель растянул губы в улыбке голодного упыря. — Плачу вдвойне, золотом.
На колени Мастеру упал увесистый кошель. Он с удовольствием бы запустил золотом в лоб заказчику, а ещё лучше, с ним и утопил. Но пришлось изобразить улыбку в ответ. Мастера Тени давно уже убедились в том, что связываться с темными магами опаснее, чем с демонами. Лет триста назад один из темных походя смел половину Гильдии северного Беглоди — всего лишь за то, что тамошний Мастер не захотел взять заказ. С тех пор с магами предпочитали не спорить.
