Из дома Джаред вышел только через неделю. Он лежал в постели, сражаясь с болью и пытаясь отвлечься при помощи музыки на радио и приставки «геймбой», украденной три месяца назад. Одну игровую приставку мать уже продала, поэтому «геймбой» и радиоприемник Джаред спрятал за сломанной посудомойкой, и мать их не нашла. Джаред жалел, что не взял каких-нибудь обезболивающих таблеток, когда уходил из больницы. Может, тот старый док и дал бы чего-нибудь, но Джаред вовремя не сообразил. На счастье, выдался как раз один из тех периодов, когда в доме была еда. Новый хахаль матери — Джаред натолкнулся на него на кухне, когда тот расхаживал в одних трусах, — любил хорошо поесть.
Через неделю постель, и до того не слишком чистая, стала вонять, но зато Джаред почувствовал себя лучше. Он это понял, потому что начал скучать. Еще через день он оделся и пошел погулять. На улице никого не было. Тогда Джаред вспомнил, что уже начались занятия.
Он направился к школе имени Бенджамина Франклина, хмуро зыркнул на охранника и прошел через металлодетектор. Началась перемена, и в коридоры хлынул поток детворы.
— Эй! Шон!
Шон Диленси поднял взгляд, оторвавшись от беседы с какой-то девчонкой. На лице его промелькнуло странное выражение. Он холодно кивнул. Джаред заковылял к другу.
— Приятель, я снова здесь.
— Вижу.
— Как тут дела? В смысле, в школе.
Шон не ответил. Он повернулся обратно к девчонке, даже не представив их с Джаредом друг другу.
— Шон, ты чего, меня посылаешь? — У Джареда запылали щеки.
— Я занят — ты что, не видишь?
Такое произошло впервые. Прежде они были не разлей вода. Всегда. Девчонка фыркнула. Джаред захромал прочь.
Ну Шон и скотина…
Но Джаред не мог так все оставить. Он перехватил Шона позднее, когда тот после четвертого урока вышел из школы со своим скейтом. Джаред вывернул из переулка навстречу другу.
— Шон, что случилось?
— Ничего. Мне нужно идти.
Глубоко уязвленный и рассерженный, Джаред взвился.
— Чувак, это же я! Я!
Шон притормозил. Замешательство его сменилось гневом. Джареду вдруг пришло в голову, что приятель испытывает оба чувства одновременно.
— Джаред, оставь меня в покое, а? Мне нет дела до тебя и до твоей фигни.
«Твоей фигни». У Джареда не было никакой фигни, разве что… глупость, конечно, но ничего больше ему в голову не приходило. Он негромко спросил, чтоб убедиться:
— Ты про те камни?
— Я не знаю, как ты это сделал, но… просто оставь меня в покое!
И Шон поспешно двинулся прочь. Так значит, тот эпизод произошел в действительности! Камни и вправду прилетели. Только это была какая-то аномалия — ветер или еще чего, — а вовсе не дурацкая магия!
— Да пошел ты! — заорал Джаред вслед Шону, но тот уже вскочил на скейт и быстро скрылся из виду.
* * *
На две сотни баксов, полученные у доктора, Джаред купил новую доску — перворазрядный «хоук» — и еще крутые подвески и колеса к ней. Каждый день он в одиночестве тренировался по соседству с домом, мучительно восстанавливая подвижность и прежние навыки. После случая с Шоном Джаред не хотел идти к остальным друзьям — да их у него особо и не было. В основном он общался с Шоном.
Новый хахаль матери ее в итоге бросил, и Джаред предпочитал поменьше сидеть дома: она либо плакалась, либо ширялась. После того как еда, принесенная хахалем, закончилась, мать так и не сходила в магазин за провизией. Иногда, когда Джаред отрабатывал прыжки без помощи рук, или закручивание доски, или скольжение на двух подвесках, а время от времени и более сложные элементы, у него громко бурчало в животе. Он выбирал те окрестные улицы, которые были чище его собственной, и носился по ним мимо деревьев, зелень которых постепенно сменялась золотым и алым, мимо малышни на трехколесных велосипедах, мимо ярких цветов на клумбах, окаймленных камнями.
Все камни оставались там, где им и полагалось.
Что же, в конце концов, заставило его воспользоваться карточкой, которую дал ему в больнице доктор Кэндалл? Голод и холод, и, может быть, одиночество, хотя Джаред не признался бы в этом. Судя по адресу, док жил недалеко, на Картер-стрит. Джаред поехал туда, мысленно подбирая слова, которыми сможет объяснить свой визит.
Кэндалл жил в маленьком двухэтажном домике. А вроде считается, что у врачей куча денег… Вокруг росли аккуратно подстриженные кусты, в октябрьских сумерках тепло сиял свет на террасе. Джаред позвонил в звонок и нахмурился.
— Здрасьте, док. У меня с рукой чего-то неладно. Должно быть, вы ее не до конца долечили.
— Входи, Джаред, — сказал Кэндалл.
Отчего этот мужик при виде его сразу делается таким печальным? Псих какой-то. Но в доме было тепло и пахло жареным мясом. У Джареда потекли слюнки.
— Дай-ка я взгляну на твою руку… У тебя пострадали поперечные связки на левой руке, но сейчас она выглядит вполне нормально. Поужинаешь со мной?
— Я уже ел, — отозвался Джаред, насупившись еще сильнее. У него заурчало в животе.
— Тогда перекуси просто за компанию. Моя домохозяйка только что ушла, а она готовит по понедельникам столько, чтобы до конца недели хватило.
Кэндалл, не дожидаясь ответа Джареда, направился в маленькую гостиную, и парень двинулся следом. В комнате находились большой стол, шторы из натуральной ткани, шкафчик с красивой посудой. Кэндалл поставил на стол вторую тарелку.
Ростбиф, картофельное пюре, горошек и яблочный пудинг. Джаред едва сдерживался от заглатывания кусков целиком. Покончив с ужином, он взглянул в окно. На улице шел дождь. А, черт! В такую погоду на доске легко навернуться, да и отсыреть она может…
Кэндалл, молчавший в течение всего ужина, подал голос:
— Может, поиграем в «Стрит файтер»?
— Вы играете в «Стрит файтер»? Вы?! Не, я знаю, что раньше была такая игра, и вообще, но… вы?
У Кэндалла обнаружилась старая игровая приставка. Для своего возраста он неплохо управлялся с джойстиком. Джаред победил доктора, но с трудом. Во время игры Кэндалл небрежно поинтересовался:
— Как идут дела?
— Это какие же?
— К примеру, не пробовал ли ты заниматься магией?
— Мужик, отвали.
— Ладно, забудь. А как в школе?
Он произнес это таким делано благонравным тоном, что Джаред не выдержал и рассмеялся. А потом остановился прямо посреди игры, выпустил джойстик и резко встал.
— Мне надо идти.
— Что, с учебой не очень?
— Да все теперь паршиво — спасибо вам! — выкрикнул Джаред, прежде чем понял, что хочет сказать, — Шон больше со мной не общается, а остальное все просто дерьмо…
