– Их не удосужились убрать и похоронить за много лет, – справедливо подметил Лева. – Однако кто-то поддерживает огонь.
– Дурной это огонь, – Озерник озабоченно покачал головой. – Холодное пламя. Неохота мне на ту сторону шагать, прямо вам скажу.
Сквозь плеск реки донесся высокий страдальческий крик.
– И мне неохота, – честно признался Даляр. – Но надо. Слушайте, может, развяжем ей ноги? Пусть сама топает.
– Она тебе хребет ногами мигом переломает, – напомнил Озерник.
С речкой тоже не все было в порядке. Цепляясь за острые прибрежные камни, в ледяной воде плавало несколько человеческих трупов.
– Их принесло течением, – откликнулся на мысли Артура итальянец. – Мне кажется, их убили в городе и столкнули в реку.
– Это он… – Бурят хищно втянул в себя воздух. Его речь стала походить на угрожающее мурлыканье большой кошки. – Это он их растерзал… Сивый Бык.
– Мой президент! – Запыхавшись, по мосту возвращался фон Богль. – Там еще мертвяки… Это не Бык. Тут была война. Это есть кладбище. Большое кладбище. Очень старое. За мостом снова шлагбаум. Много надписей, но я не понимаю.
– Вот видите, всего лишь кладбище, – ободрил друзей Артур. – Лева, Цырен, ваша очередь нести тетку!
И первый шагнул на мост, с трудом волоча за собой упирающегося Малыша.
– Мой сын достоин носить меч! – заявил верховный конунг города Тора.
Вожди других кланов не стали возражать Магнусу Страшному. В эту минуту состязания подростков перешли в решающую фазу. Свен и Эйрик – юноши, боровшиеся за право носить меч, – проникли в последнюю треть лабиринта Взрослых. Сверху, со зрительских скамей, было прекрасно видно, как отважно бьются, вызывая уважение старших. По случаю праздника под сводами города Тора разожгли дюжины масляных ламп. Над лабиринтом менялись слуги с факелами. Младшие мастера, Читающие время, раскачивались и напевали, спрятав лица за разукрашенными масками. Над водопадом непрерывно колотили в барабаны. Конунги кланов сидели в ряд на переносных тронах, выточенных из кости единорога. Эль и брага лились сегодня рекой…
– Наш Эйрик тоже силен, как лев! – захохотали даны из клана Единорога.
Женщины заранее вынесли мечи на белых скатертях, связанных из лучшей шерсти редких белых овец. Победившим юношам предстояло целовать голубую сталь и читать руны вслепую, водя пальцами по старинным письменам.
– Магнус, твой Свен отлично сражается, – кивнул вождь клана Щуки. – Но скажи, брат мой, тебе-то какой смысл драться с нами за его грязную жену-русачку?
– Никакого смысла, – улыбнулся в усы вождь, провожая глазами стройную фигуру сына. – А что, если эта девка понесла? Тогда она носит моего внука. Мой внук – это право прямого наследования. Найдется ли кто-то из вас, желающий посягнуть на мои права?
Желающих не нашлось.
Сотни зрителей снялись с места. Свен и Эйрик преодолели водопад, спустились по скользким бревнам к пещерам. Водопад мешал разглядеть продолжение лабиринта. Старый Магнус не покинул свой трон – конунгу не пристало носиться, как мальчишке. Он обдумывал, сколько вяленого мяса и рыбы можно дать клану Единорога, чтобы смягчить их гнев. Его Свен в запальчивости избил двоих дураков. Допустим, их можно купить за десяток коз, меру соленой икры… и придется добавить несколько рыбин. «Допустим, они заберут обиду обратно, но как быть с русской девчонкой? Ведь Свен такой упрямый, прямо как я», – довольно крякнул на скале верховный Топор. Мальчишка привел в город незаконную жену, но даже Взрослый не имеет право смешивать кровь без позволения старейшин! Как же примирить дерзкого сына с законами Тора?..
А внизу, в лабиринте, разгоралась битва. Из скрытой пещеры с воплями выскочили татуированные наемники-мери, с цепями, копьями и пращами. Убивать молодых данов им не полагалось, но выбить из рук оружие, оглушить или ранить до крови – пожалуйста! Главное – чтобы юные рыцари не добрались до конца лабиринта. Тогда ритуал Взрослых будет отложен на полгода.
Подбадривая себя боевым кличем, юные рыцари принялись вращать мечами с такой скоростью, что мери просто не успевали заметить, с какой стороны будет нанесен удар.
Свен вовремя заметил летящий камень. Захотелось присесть, прижаться к земле, но снизу, по ногам, хлестнули цепью. Друг Свена, Эйрик, воткнул один из мечей в щебень, цепь обвилась вокруг лезвия, затем он сделал стремительный выпад вперед и вверх.
Тощий мери, раскрашенный под пещерную гиену, завопил от боли, получив глубокую рану в колене. Один камень со свистом пролетел над головой Эйрика, другой ударил Свена в бок. Боль пронзила тысячей молний, потемнело в глазах. Несколько секунд юный рыцарь не мог вдохнуть. Эйрик вырвал второй меч из объятий цепи, перекатился в сторону, достал по голени еще одного раскрашенного мери.
Тот с криком сложился вдвое, выронил дубину.
На Эйрика накинули сразу две сети. Единорог упал, делая вид, что не может пошевелиться. Но стоило врагам приблизиться, как он нанес два колющих удара в тех, кто находился у него за спиной. Двое покатились вниз по склону, а Эйрик тем временем распорол сети.
Зрители взвыли от радости, еще чаще застучали сандалиями по камню. Распорядитель состязаний послал слуг добавить горючего масла в жаровни.
Длиннорукий седой мери, весь в шрамах, бывалый и хитрый боец, шел на Свена, приплясывая, одновременно раскручивая двойную цепь с грузилами и шипованную дубинку. Свен сошелся с ним, стараясь занять место на склоне повыше, но мери не уступал. К тому же пришлось драться только правой. Каждое движение левой руки, после попадания острого камня в ребро, отдавалось острой болью. Напарник мери, такой же сухой и жилистый, похожий на ящерицу, напал на Эйрика. Юный Единорог не успел до конца освободить ноги от сетей, ему пришлось обороняться, стоя на одном месте.
Двое на двое. Опытные бойцы и почти мальчишки. Бронза и сталь против гранита и железного дерева. Как и учил отец, Свен старался не подпускать врага на расстояние, достижимое для дубинки. Против железного дерева меч бы выдержал, но не выдержала бы рука. Эйрик крутился волчком, помогая другу, хотя и сам плевался кровью. Мери делали резкие выпады, кружили подле ослабевших рыцарей, точно стая мышей-кровососов. Старейшины кланов замерли на скалах, наблюдая за боем. Барабанщик лупил палицей по тугой коже единорога.
– Хэй, хэй, хэй! – голосили женщины. Мужчины, как и подобает разумным людям, молча грызли дурманные грибы.
Противник Свена вращал цепь по диагонали, сложив ее вдвое, и вдруг выпустил один конец. Утяжеленная шипастым шишаком, цепь пронеслась по воздуху и… ударила Эйрика в затылок.
