Все, как и предполагал Высший Палач Лиангхара, король Мелхиседек Атарг. Меняем полторы сотни жизней (в том числе две — жрецов довольно высоких степеней посвящения) на гибель вражеской империи. Выгодная сделка? А то нет! Жрецы Лаэя, способные, наверное, выгодно сбыть даже воздух (если, конечно, не поскупятся на мыло и наконец помоются), позеленеют от зависти, когда узнают…
Само заклятие удалось — лучше и пожелать нельзя. Или наоборот — надо бы хуже, да некуда? Вроде бы надо радоваться, а не получается. Почему в голове навязчиво вертится мысль, что в Мир моими стараниями открыты ворота Силе, одинаково враждебной и Исмине, и Лиангхару, и остальным его Богам тоже? Доказательств никаких… Но я бы никогда не стал Палачом Лиангхара, если б не обладал чутьем на беду. Главное — я не знаю, что именно сотворил. Открыл Врата — да. А кому? И куда? Каковы побочные эффекты? Я должен узнать — во что бы то ни стало. Но у кого? Сто вопросов — и хоть бы один ответ. Впрочем, туда, где есть готовые ответы и подробные инструкции, Палачей не посылают.
Шаланда, потрепанная штормом, но еще вполне способная удержаться на плаву, оказалась там, где оставил. Угнать ее в этих краях некому: ближайшие люди находятся в несчастном Саггарде, да и им, наверное, не до того.
Ощущения от ледяной воды те еще (ноги, к примеру, я тут же перестаю чувствовать, дыхание перехватывает, когда в грудь бьет крутая волна воды вперемешку с ледяным крошевом), но выхода нет. Даже простейшие заклятия станут мне доступны только через месяц — как раз когда Ствангар почувствует действие заклятия на своей шкуре. Чуть не надорвавшись, сталкиваю посудину в кишащее льдом море, кое-как перелезаю через борт и поднимаю парус. Нечего и думать вызвать магический ветер — остается довольствоваться естественным. Он отнюдь не попутный, но я научился ходить галсами еще когда занимался флотом.
Сказать, что управляться с мокрыми, обледенелыми снастями нелегко — значит ничего не сказать. Я выбиваюсь из сил, а хуже всего то, что нельзя ни на мигзаснуть, оставив корабль без присмотра. Иначе я рискую проснуться в царстве пеннобородого Лаэя, на дне морском. Учитывая здешнюю прохладную водичку, далеко не лучший конец.
Спасли, опять-таки, сверхчеловеческие способности, присущие Старшим Убийцам и Палачам Лиангхара. Например, мы можем пару месяцев обходиться без пищи и месяц — без воды, и столько же не спать. Уверен, лишь благодаря этому я и остался в живых. Правда, чем дальше, тем больше разваливалась жалкая посудина. К концу пути по морю я едва успевал вычерпывать воду. К счастью, кое-какие магические способности на третью неделю ко мне вернулись, течь удалось на время перекрыть.
Видно, Владыка не оставил без помощи своего слугу — на Замерзшем море не случилось ничего неожиданного. Правда, я и предположить не мог, что плавание затянется до конца Десятого месяца, когда начинается настоящая зима; холод и голод стали постоянными и нестерпимыми, а усталость въелась, казалось, в каждую клеточку тела. Я чуть не сошел с ума от счастья, когда разваливающаяся шаланда, едва не затертая тяжелыми льдами, пристала к причалу Дреггольца, морских ворот королевства Нортер.
Дальше — проще. Нортер, зажатый между враждебным Ствангаром и кочевниками Закатных степей, которым все равно, кого грабить, уже не первое столетие является нашим главным союзником, куда надежнее темесцев и пуладжей. Точно так же, как Эрхавен — союзник Ствангара, вот только, в отличие от города-государства, королевство Нортер располагает неплохой сухопутной армией, да и флот его вынуждает Империю держать на Студеном море Северный флот.
Норты встретили меня по-царски. Тут ведь уже знали о битве в Саггарде и гибели моей роты. И скорбели о них неподдельно — как и радовались моему спасению. Потому здесь тут же вознесли своему божеству (здесь почитают «темную» ипостась Исмины — Великую Лучницу Ритхи) благодарственную молитву, а меня с обледенелой шаланды пересадили в роскошную карету и со всей возможной скоростью отправили в столицу, тоже называвшуюся Нортер. Здесь, узнав о моем ранге, меня принял лично король, расспросивший о событиях в Саггарде. Я успокоил его, что нашествия ствангарцев можно не опасаться (я не лгал — конечно, вскоре от пришельцев взвоет весь Мирфэйн, но Ствангар в очереди на выход первый), но посоветовал привести войска и особенно магов-жрецов в боевую готовность. И укрепить небольшой кусок границы королевства, который граничит с Полем Последнего Дня. А затем сел на самого быстрого коня из королевских конюшен и, не жалея себя, рванул к границе державы Атаргов. Затем отбыл на юг, направляясь в Марлинну. К счастью, наши страны имеют десять миль общей границы, и уже через полтора месяца я на родине. А от границы добраться до Марлинны совсем просто — две недели бешеной скачки на лошадях государственной почтовой службы.
Подробно рассказывать об этом пути не стоит. Долгий и трудный — что с того? Конечно, если б я на следующий день после заклятия появился в Марлинне, может статься, мы бы и успели что-то сделать. Если бы я смог убедить Мелхиседека, что лекарство хуже болезни. Бесполезно гадать, что было бы, если бы… Важно лишь то, что середину Второго месяца 1140 года я встречаю в нашей столице.
Потом, когда беда уже случилась, часто кажется, что было плохое предчувствие, непонятно отчего было страшно, не хотелось идти туда, где случилась беда, или, хотелось, наоборот, бежать, куда глаза глядят. Когда это уже произошло, мы не можем себе и представить, что когда-то жили и даже не подозревали, что это может случиться. Даже не верится, что ничего на самом деле не было, что все эти зловещие знамения и недобрые предчувствия уже потом нарисовало воображение. Бывают исключения, но они лишь подтверждают правило.
Базиль просыпается от жаркого поцелуя Айши. Месяц назад она была просто Айшой, а теперь она Айша Бонар, после предательства деда, гибели Лотаря и, похоже, Раймона — жена главы рода. Ну и что, что большая часть рода лежит в могилах (а то и вовсе без могил, как отец), что состояние уже наверняка конфисковали в казну соотечественники Шауля и Хитты! Главное — не золото и драгоценные безделушки, как и не сталь, а люди. Они — и никто другой — выигрывают и проигрывают войны. То есть — он и Айша.
— Ай, ну неужели нельзя дать поспать бедному главе рода, да еще и награжденному наместником?
Вчера вручали награды отличившимся в битве. Наместник мог сколько угодно возмущаться и кривить брезгливую мину (ну, еще бы — приходится награждать всяких обормотов, в то время, как двоюрного брата хорошо, если от суда уберечь удастся), но против закона пойти не решился. А закон Империи на их стороне и гласит, что пролившие за Империю кровь не должны остаться без награды. Базиль же и Айша оказались в числе наиболее отличившихся в бою, первый, вдобавок, еще и ранен в бою.
