Она постучала в тяжелую огнеупорную дверь — за такой, как правило, бывает котельная. Дверь сдвинулась вбок, и за ней обнаружился человечек футов четырех ростом в розовой рубашонке поло. Из котельной хлынул сухой жар.
— Чем могу служить в этот чудный вечер? — спросил он, показав красивые белые зубы.
— Нам надо в Ричмонд.
Человечек, не совсем материальный, просвечивал по краям — Квентин не сразу это заметил. Это уж точно Зазеркалье, можно не сомневаться.
— Сегодня, боюсь, за полную стоимость. Линии неважно функционируют из-за погоды, — сказал малютка на манер кондуктора старых времен и жестом пригласил Джулию пройти внутрь. — Только леди, джентльмена не могу пропустить.
Квентин при всем уважении к экстрабрекбиллским навыкам Джулии решил, что всему есть предел. Он, конечно, подзабыл Условия, но забытое можно и вспомнить. После быстрой очереди китайских слогов невидимая рука схватила человечка за шиворот и кинула на шлакоблочную стену.
Джулия, если и удивилась, виду не подала, а человечек молча потер затылок.
— Сейчас принесу книгу. Кредит у вас есть?
В котельной, помимо топки и ведра с песком, имелись два старинных запотевших трюмо в деревянных рамах.
Кредит у Джулии был. Она сделала запись в толстой амбарной книге, прикинув что-то в уме, после чего коротышка вручил им по ленточке бумажных билетов вроде тех, что выдаются на карнавале. Квентин сосчитал свои: девять штук.
Джулия уже вошла в зеркало, и оно поглотило ее, как ртутная ванна. Зеркала, будучи предметами потусторонними по сути своей, легко поддаются чарам. Квентин только теперь разглядел характерный признак их зачарованности: они не меняли местами правую и левую стороны. Несмотря на пример, только, что поданный Джулией, Квентин зажмурился и приготовился стукнуться лбом, но вместо этого ощутил леденящий холод.
Грубая работа. Хороший портал ничего такого не вызывает.
Перед ним, как ускоренные кинокадры, замелькали подвальные помещения, и в каждом из них у него отбирали один билет. Волшебная железная дорога — эти дилетанты, не иначе, склепывали ее по частям. Остается надеяться, что кто-то у них отвечает за качество, иначе они с Джулией материализуются на двухмильной высоте или в двух милях под землей в мезосфере. Вот где будет трагедия, мать их так.
Чувство юмора у создателей этой системы определенно присутствовало. Один портал был вылитая английская телефонная будка; в другом нарисованная толстуха, каких в цирке показывают, нагнулась и задрала подол, предлагая пассажирам свой задний проход.
Затем они оказались в офисных директорских апартаментах на верхнем этаже небоскреба в некоем ночном мегаполисе, который мог быть и Чикаго, и Токио, и Дубаем. Сквозь тонированное, скорее всего одностороннее, зеркало виднелись заседающие мужчины в костюмах, а кондуктора не было: пассажирам предлагалось проявить честность и самим бросить билеты в рот небольшого бронзового идола.
— Станции расположены по всему миру, — сообщила на ходу Джулия. — В основном они работают хорошо, но попадаются и плохие.
А в Брекбиллсе об этом понятия не имеют. Джулия права — они там попросту не поверили бы, что такое возможно.
— Тот, прозрачный — он кто вообще?
— Эльф какой-то. Низшего порядка, наверх их не допускают.
— А куда мы идем?
— Куда надо.
— Нет уж, извини. — Квентин остановился. — Куда мы идем и что собираемся делать, когда придем?
— В Ричмонд, штат Виргиния. Поговорить с одним человеком. Доволен?
Квентин, чья планка удовлетворенности опустилась ниже некуда, только кивнул.
Однажды, наткнувшись на пустую темную станцию с разбитым вдребезги зеркалом, они вернулись назад, поскандалили с кондуктором, и он их направил в обход. Последние билеты они отдали милой девушке-хиппи с немытыми, расчесанными на прямой пробор волосами.
— Добро пожаловать в Виргинию, — сказала она, когда Джулия расписалась в книге.
Они переместились не только в пространстве, но и во времени: наверху в окна светило солнце. Дом, большой и очень опрятный, был обставлен на викторианский манер: темное дерево, восточные ковры, благодатная тишина. Хороший обмен, если сравнить с уинстонским логовом.
Джулия, видимо знавшая, где тут что, привела Квентина в гостиную, и подпольное магическое сообщество открылось ему несколько с иной стороны. Три девушки, похоже студентки, одетые как для йоги, благоговейно внимали мужчине в джинсах и галстуке, восседающему на мягком диване.
Господи, да они повсюду. Магия захлестнула мир. Сдерживавшее антиматерию поле, если оно и было, отключено.
Мужчина при помощи стакана воды показывал простые замораживающие чары — Квентин овладел такими на первом курсе. Произнеся заклинание в принципе верно, но очень уж показушно, он охватил стакан ладонями, отнял их и продемонстрировал ледяную корочку. Даже стакан умудрился не разбить, хотя из-за льда это случается весьма часто.
— Теперь вы.
Девушки, перед которыми стояли собственные стаканы, хором повторили слова, сделали пассы — и, как следовало ожидать, ничего не добились. Их розовые пальчики даже не приблизились к нужной позиции, да и ногти сначала следовало подстричь.
Тут мужчина увидел Джулию, и его лицо, прежде чем восторженно просиять, выразило на миг откровенный ужас. Лет ему было около сорока. Волосы он укладывал муссом, отращивал бородку-каемку и походил на большое красивое насекомое.
— Джулия! Вот так сюрприз! Просто глазам не верю…
— Надо поговорить, Уоррен.
— Разумеется. — Уоррен усиленно изображал, что контролирует ситуацию, но Джулия явно находилась в самом конце списка тех, кого он хотел бы внезапно увидеть у себя на пороге. — Посидите немножко, — сказал он своим ученицам, — я быстро. — Повернувшись к ним спиной, он сбросил с лица улыбку и заковылял через холл, точно одна нога у него была короче другой.
— В чем дело, Джулия? У меня урок. Уоррен, — представился он Квентину, и они обменялись рукопожатием.
— Я же сказала: надо поговорить.
— Хорошо, только не здесь, бога ради. В моем кабинете.
— Я тут подожду, — сказал Квентин. — Зови, если что.
Джулия захлопнула дверь. Ну что ж, это только честно — он ведь тоже оставил ее у Фогга за дверью, и она здесь, вероятно, чувствует себя не менее странно, чем он по возвращении в Брекбиллс. Разговор он мог расслышать, только приложив ухо к двери, и не хотел обращать на себя внимание девчонок в гостиной — они и без того уже с любопытством поглядывали на молодого человека в костюме филлорийского короля.
