– Кирилл расстроился.
Я вздохнул:
– Пригляди за ним, ладно? У него необычная судьба, и, боюсь, его путь будет отнюдь не легким.
– Тебе что-то шепнула твоя богиня?
Я покачал головой:
– Она молчит про Кирилла. И это уже настораживает. У него странная аура. Это и Тайриг видит. Но сказал, что Доэр тоже молчит.
Король Мирейи тяжело вздохнул:
– Я, наверное, не скоро привыкну, что вы двое вот так просто разговариваете со своими богами.
Я улыбнулся:
– Мы оба так и не привыкли. Кир, сделай его своим другом. Тайриг не только любимец своего бога, он еще и очень мудрый человек. Наша мать ему доверяла.
Он кивнул:
– Я знаю. Не волнуйся.
– Что-то мне подсказывает, что я вернусь из своего путешествия в Мирейю с каким-то новым сюрпризом, – вздохнул я. – Знать бы еще, с каким именно…
– Главное возвращайся, – отозвался мой брат. – Запомни, этот город – твой дом. И дома тебя ждут.
Я медленно кивнул:
– Спасибо за это, Кириан.
– Пойдем, – он повернулся к входу. – Кирилл хотел с тобой попрощаться.
– Эй, – Кэртис отвел ветви деревьев и вышел на поляну с ручьем, неподалеку от которой они остановились вчера вечером. – Ты где там?
Они путешествовали уже около полутора месяца, так как решили обогнуть земли Черной Ложи по просьбе Лейлы, которая так и не объяснила, зачем это ей нужно. Хотя напрямую путь сократили бы значительно. Они миновали город, в котором в свое время Лилиана завербовали в наемники, проехали Талиг, который медленно, но верно восстанавливался уже под рукой наместника от Черной Ложи.
Сейчас они двигались через лес, который граничил с новыми землями Черной Ложи. И отделял Прибрежные королевства. Так что через пару дней, они рассчитывали выйти к первому из Прибрежный королевств, точнее к одному из его городов – Мигару.
Лилиан плеснул себе в лицо прозрачной водой в последний раз и поднялся на ноги:
– Ты бы тоже искупался.
Оборотень скривился:
– Намокну.
Жрец рассмеялся:
– Кошка.
– Кот, – поправил его друг и протянул чистую рубашку. – Держи, чистюля. И пошли завтракать, а то сбежит.
– Кто? Завтрак? – Лилиан стряхнул с рук капли воды, прежде чем коснуться ткани. – Ты забыл, я не имею животной сущности и предпочитаю есть мертвую еду.
– Ну так поспеши, пока она не пропахла мертвечиной, – недовольно отозвался Кэртис.
Оба рассмеялись.
Жрец натянул на себя рубашку, которая тут же прилипла к чистой влажной коже:
– Пошли.
Но, сделав лишь два шага в сторону, где их ждал костер и завтрак, оборотень напрягся, втягивая воздух.
Лилиан вытянул из-за голенища сапога узкий стилет, и оба бесшумно появились на краю своей стоянки.
К ним повернулось несколько фигур, одна из которых держала поджаристую утку на импровизированном вертеле-ветке, явно только что снятую с огня костра.
Голубые глаза приветливо улыбнулись двоим странникам:
– Простите, господа, но я испугался, что ваш завтрак пригорит.
Золотой каскад длинных волос, опускающийся ниже ягодиц, больше подходящей девушке, чем мужчине, облаченному во все черное и облегающее, подчеркивающее его хорошо-развитое тело и… сексуальную притягательность.
Лилиан сощурил глаза, голодным взглядом вцепившись в утку, но промолчал. Все так же молча, засунул стилет обратно в сапог. Тот все равно был бесполезен. Воины, окружающие незваного гостя, выглядели опасными. Особенно человек, стоящий за левым плечом золотоволосого. Его абсолютно седые короткие волосы и сравнительно молодое лицо со старыми глазами наводили на мысль о большом опыте, подчас неприятном.
Жрец прошел мимо незваных гостей к своей сумке, и начал вытряхивать одежду.
– Благодарю, уважаемый, – подал голос Кэртис, и его голос действительно выражал искреннюю благодарность. – Лиани, что ты делаешь?
– Заканчиваю утренний туалет, – бесстрастно отозвался тот и тряхнул распущенными волосами.
Оборотень одобрительно кивнул и сел у костра, напротив удобно расположившихся гостей:
– Мое имя Кэртис.
– Просто Кэртис? – насмешливо приподнялись брови гостя.
– Я из рода Пантер, – спокойно отозвался Темный, упорно не называя фамилию семьи.
– Оборотень, – задумчиво констатировал его собеседник и уложил утку на лист лопуха лежащий на остывших углях недалеко от костра.
– Это твое, Кэртис Пантера или твоего наложника? – подал голос один из воинов и протянул на вытянутых руках синий лук.
Лиан явственно фыркнул, сдерживая смех. Но снова промолчал, так как был занят макияжем.
– Лилиан превосходный лучник, – безмятежно отозвался Кэртис, искоса поглядывая в сторону жреца.
– Ты можешь звать меня Растин, – сообщил золотоволосый и указал на седого воина. – Это Габриэль. Остальные лишь свита.
Оборотень криво усмехнулся и приглашающе махнул рукой:
– Присоединяйтесь к нам. Только еды маловато, я на двоих рассчитывал, – он с искренним сожалением покачал головой.
– Ничего, – улыбнулся Растин. – Ты очень дружелюбен, в отличие от твоего явно нервничающего наложника.
Оборотень перевел взгляд на Лилиана:
– Что-то беспокоит, Лиани?
– Да, – честно отозвался тот. – Забери у него утку. Я дико голоден. И прекрати этот фарс с наложником. Пока я кого-нибудь не убил.
Оборотень ухмыльнулся:
– А я все думал, ты сначала предупредишь или сразу начнешь убивать.
– Я не настолько неуравновешен, – оскорбился тот.
– Со стороны виднее, – насмешливо отозвался Темный.
Голубоглазый Растин внезапно поднялся на ноги:
– Прости нас за ошибку, юный воин. Просто твоя красота ввела нас в заблуждение.
Лилиан вздохнул:
– И ты прости нас, гость. Мы сами должны были пояснить расклад. И я вполне понимаю источник ваших домыслов.
– Позволь тогда задать тебе вопрос, мальчик, – подал голос седой Габриэль.
Принц вопросительно взглянул на него.
– Где ты взял этот лук? И был ли к нему в паре меч? – черные глаза пронзительно смотрели на него, словно способные выявить все внутренние порывы. Возможно, так оно и было.
Лилиан улыбнулся, только улыбка была какой-то кривой:
– Я достал лук из-под камня, вместе с мечом, среди развалин старого храма забытой богини.
– Ты знаешь, кому они принадлежали до тебя? – тихо осведомился Растин.
Юноша с интересом посмотрел на него:
– Ты знал Станислава?
– Он был великим воином и святым жрецом своей богини, – в его голосе сквозила задумчивое уважение. – Культ его богини и религия были уничтожены. Храмы разрушены, а все воины и жрецы вырезаны под корень, даже их семьи не пощадили. Я сожалею лишь об одном, мы с ним так и не встретились на поле боя. Я всегда хотел испытать силы, сразившись с одним из тех, кого называли любимцем богов. Но, наверное, все было не так, как гласила людская молва, раз его богиня не защитила своего верховного жреца.
