"Нет, - отрезала я, благодарно кивнул Алишу, который положил мне в плошку мясо, - нет, Сирше. Помнишь, ты сам говорил, что демонами становятся те тупуа, у которых нет хозяина? Я ведь у тебя есть. Или..."
Ох. Я вдруг поняла, что даже если такой же человек внешне, как и Алиш, все равно отличаюсь. От местных женщин, от людей вообще, потому что в моей солас след смерти. Да и просто я из другого мира!
"Сирше..."
"Я не хочу становиться демоном, - испуганно пролепетал дух-хранитель, - не хочу, Тали, нет..."
Я закусила губу и уже хотела обратиться к шаману, как заговорил Ришарт.
- Nou bezwen èd Ragnal pwoteje Solèy. Ou non li Grianom Da.
Сирше было не до переводов, ему становилось страшно, и я заставила себя вслушаться в слова Кадира. Переводчик как-то грустно улыбнулся и сообщил сказанное принцем на теанга:
- Нам нужна помощь Рагнала, чтобы спасти Солеа. Вы называете его Грианом Да.
Ришарт. Иногда легче пробить выход самому, чем его искать
Семья Шаннарт правила Лаадом последние триста семьдесят лет. При бабушке Ришарта, Эмилье, лаадцы выстроили город под землей, и по ночам не смели выходить на поверхность, опасаясь гнева Лалин. Верховная кхико Лаада, Жрица Солеа, тревожно оповестила всех, что Лалин задумала сотворить зло против своего брата, но Солеа не желает слушать земных детей и не верит им.
Эмилье велела начать строительства подземного города, справедливо полагая, что серебристая Лалин обратит свой гневный взор на Лаад, если прознает о попытках помешать ей сотворить задуманное. Для королевы Эмилье народ был дороже, чем собственная жизнь, поэтому она уходила с поверхности последней, предварительно убедившись, что все остальные уже укрылись от глаз божества.
- Солеа не гневается на нас за это, - сообщила Верховная кхико, оставшаяся со свой правительницей.
- Я благодарна Солеа за его мудрость, - смиренно ответила Эмилье.
"И в тот же момент их окутал свет Лалин, и обе упали замертво", как впоследствии было написано в книгах по истории Лаада.
Таким образом, уже почти семьдесят лет лаадцы жили под землей, выходя на поверхность исключительно днем, когда Лалин была вынуждена прятаться, предоставляя все права своему солнечному брату.
Ниэ Ришарт, он же принц, он же будущий главный советник - Антеф Консей, даже не предчувствовал, а просто знал, что его идею сочтут сумасшедшей.
- Вы что! - воскликнут наверняка придворные дамы. - Сотрудничать с Рагналом? С этим варварским государством? Да ни за что на свете!
- На вас напало безумие мужчин семьи Шаннарт? - вежливо поинтересуются Младшие советницы матери, Старшей королевы Аннест. - Возможно, для вашего же благополучия стоит отослать вас на глубину и не выпускать больше на поверхность. Никогда.
И его люди пострадают... Ришарт скривился и бросил на пол свиток. Глупости! Они семьдесят лет живут под землей, кхико якобы разговаривают с Солеа, но делают ли они хоть что-то на самом деле? Наверное, ему все-таки стоило тогда погибнуть, под завалом. Мужчин в королевской семье вообще не привечали, и Ришарт знал, что его хотели убить после рождения. Мать сама рассказала и посоветовала поблагодарить Солеа за проявленную милость. Если бы бог не окутал вынесенного на поверхность полуослепшего от яркого света младенца своими лучами и не излечил глаза, лежать бы ему мертвым под грудой камней.
И когда с Дарквейстом они решили проехаться до другого города, Ришарт чудом выбрался из-под завала, а брат остался там. Навсегда.
Неудивительно, что обвинили в смерти старшего принца именно Ришарта. Аннест дождалась, пока ее придворные дамы и Младшие советницы выскажут все, что думают, и холодно объявила его будущим главным советником. Принцу захотелось умереть. Сразу, там же, под холодным взглядом матери и обвиняющими словами женщин.
Королева не попыталась облегчить нелюбимому сыну задачу. Если Дарквейста учили наставники и кхико, то Ришарт оказался предоставлен сам себе. И он решил - будет поступать так, как захочет, но матери это знать необязательно.
В одном из крупных городов юноша познакомился с Кадириэйтом, изгнанным третьим сыном Младшей королевы за любовь к рагнальскому языку.
- Мы же можем общаться, - обрадовавшись, что нашел себе благодарного слушателя, тихо рассказывал в одной из обеденных пещер Кадир, - я разговаривал с пленниками, которых потом отпускали. У них очень красивый язык, Ришарт. Мелодичнее нашего. Я очень многого еще не понимаю, но были люди, которые мне пытались помочь. Хочу составить словарь...
Кадириэйт тогда ушел с ним, а вскоре Ришарт начал собирать верных, преданных только ему людей. И ведь нашлись - почти еще мальчишки, конечно, несколько ровесников и ни одного взрослого. Но принцу это было и не нужно. Он понимал своих людей с полуслова, они выполняли любой приказ, стоило только показать взглядом. К ним прибился даже один молодой кхико, Андреас, которому хотелось общаться с Солеа лично, а не ждать разрешения жриц.
Лаадом всегда правили исключительно женщины, и кхико были гарантией мира внутри королевства. Когда-то Ришарт читал, что мужчины подняли восстание, но кхико быстро усмирили непокорных, снова вернув их в армию, а особо буйных сослав в глубины. Мужчины-кхико были редкостью и полностью подчинялись жрицам. Так что Ришарт с радостью принял сбежавшего из храма Андреаса.
Ришарт гордился своими отрядами. Пусть их немного - всего пятьдесят человек, но принц был уверен в каждом.
И сейчас все ждали, что же предпримет предводитель, пока в темницах содержатся трое рагнальцев. Андреас, быстро осмотрев их, сразу сказал, что девушка не из Рагнала. Кхико даже позволил себе сделать тонкий надрез на белой коже пленницы, и когда выступила красная жидкость, все отшатнулись.
- Ан? - Ришарт наклонился к побледневшему кхико, но тот только судорожно сглотнул и отступил еще на шаг.
- Наверное, она не человек, - рискнул предположить тихо Кадир, но принц не услышал друга. Он вглядывался в лежащую без сознания девушку.
Лаадские женщины разительно от нее отличались. Наверное, только роста были одинакового, но черты лица у незнакомки, оказавшейся невесть как среди рагнальцев, были мягче, а волосы вовсе коротко стрижены. Представить такую прическу у матери Ришарт просто не мог. И когда он сам поднял девушку на руки, что отнести в темницу, она оказалась слишком легкой. Лаадцы при всей внешней хрупкости весили очень и очень много, поэтому мужчины никогда не поднимали девушек на руки, а в итоге Аннест это вовсе запретила.
