— Гарион! — окликнул его резкий женский голос, но он только продолжал вонзать каблуки в бока лошади, понуждая её ускорить шаг.
Кто-то из врагов настигал его, страшный человек в чёрной кожаной куртке, с бритой головой и длинной прядью волос на макушке, трепыхавшейся на ветру.
Гарион в панике понукал коня, пытаясь уйти от преследователя, но ужасный всадник, легко поравнявшись с ним, ухватил за поводья.
— Что ты делаешь?! — хрипло воскликнул он.
Гарион, не в силах раскрыть рта, молча уставился на врага. Но тут рядом оказалась женщина в голубом плаще, а вскоре подъехали и остальные. Всадница быстро спешилась и строго оглядела его. Очень высокая женщина, с холодным высокомерным лицом. Очень тёмные волосы, а на лбу седой локон.
Гарион задрожал от невыразимого страха перед ней.
— Немедленно слезай с коня! — приказала она.
— Полегче, Пол, — вмешался седоволосый старик со злобным лицом.
Огромный рыжебородый великан угрожающе надвинулся на Гариона, и юноша, почти всхлипывая от испуга, соскользнул на землю.
— Подойди! — велела женщина; Гарион, спотыкаясь, подвинулся ближе. — Дай руку!
Он нерешительно поднял руку; женщина цепко ухватилась за запястье и разжала пальцы, открыв уродливую метку на ладони, которую Гарион всегда ненавидел. Потом, вздохнув, прижала ладонь Гариона к белой пряди у себя на лбу.
— Тётя Пол, — охнул юноша, освобождаясь от кошмара.
Тётя крепко обняла его и прижала к груди, но, как ни странно, Гарион совсем не был смущён столь открытым проявлением чувств на людях.
— Это серьёзно, отец, — сообщила она господину Волку.
— Что случилось, Гарион? — спокойно спросил тот.
— Не знаю. Вдруг показалось, что вы совсем чужие люди, враги, и единственное, чего мне хотелось, — убежать, скрыться, найти своих настоящих друзей.
— Ты всё ещё носишь амулет, который я дал тебе?
— Да.
— И ни разу с тех пор не снимал?
— Однажды, — признался Гарион, — в толнедрийской гостинице, когда мылся.
— Ты не должен снимать его ни при каких обстоятельствах. Вынь амулет из-под туники.
Гарион вытащил серебряную подвеску со странным рисунком. Старик, расстегнув плащ взял в руки свой медальон, очень блестящий, с изображением волка, таким живым, что зверь, казалось, вот-вот бросится на добычу.
Тётя Пол, всё ещё обнимая Гариона за плечи, извлекла из-под платья почти такой же амулет, только с фигуркой совы.
— Держи медальон в правой руке, дорогой, — велела она, крепко стиснув пальцы Гариона. Потом, взяв свой амулет в правую руку, опустила левую на кулак Гариона. Волк последовал её примеру.
Гарион ощутил лёгкое покалывание в ладони, словно амулет неожиданно ожил.
Господин Волк и тётя Пол долго глядели друг на друга, а колющая боль всё усиливалась. Голова, казалось, внезапно прояснилась, но перед глазами начали проплывать странные видения: круглая комната, где-то очень высоко. В очаге горит огонь, но дров нет. За столом сидит старый человек, чем-то похожий на господина Волка, но явно не он, и как будто смотрит прямо на Гариона добрыми, нежными глазами. Юношу неожиданно охватила горячая всепоглощающая любовь к этому старику.
— Достаточно, — решил Волк, отпустив руку Гариона. — Кто это был? — спросил тот.
— Мой учитель.
— Что случилось? — встревоженно вмешался Дерник.
— Об этом лучше не говорить вслух, — покачала головой тётя Пол. — Нельзя ли развести костёр, как ты думаешь? Пора завтракать.
— Вон там впереди деревья, можно укрыться от ветра, — предложил кузнец.
Путешественники направились к небольшой рощице.
После завтрака все немного отдохнули у маленького костра. Никому не хотелось вновь садиться на коней и продолжать путь под обжигающе-ледяным ветром. Гарион чувствовал, что ужасно устал, и желал только одного: вновь стать маленьким, усесться поближе к тёте Пол, положить голову ей на колени и заснуть, как бывало в детстве.
После страшного утреннего происшествия он всё острее ощущал, как одинок и беззащитен.
— Дерник, — спросил юноша, показывая на небо, не столько из любопытства, сколько желая развеять тоску, — что это за птица?
— По-моему, ворон, — задумчиво ответил тот, глядя на чёрную птицу, описывающую над ними широкие круги.
— Я было тоже так подумал, — возразил Гарион, — но ведь они никогда не кружат в небе.
— Может, высматривает что-то на земле? — нахмурился Дерник.
— И давно ты его заметил? — прищурившись, спросил Волк.
— По-моему, ещё когда мы ехали по полю, — нерешительно ответил Гарион.
— Что скажешь, Пол? — озабоченно спросил Волк. Тётя подняла глаза от чулок Гариона, которые штопала.
— Сейчас посмотрю.
На лице женщины появилось отрешённое выражение; она словно унеслась далеко-далеко.
Гарион вновь почувствовал необычное покалывание и, повинуясь какому-то внезапному толчку, попытался сосредоточиться на птице.
— Гарион, — не глядя на него, велела тётя, — немедленно прекрати.
— Прости, — поспешно извинился он, встряхиваясь.
Господин Волк, как-то странно взглянув на внука, весело подмигнул.
— Это Чемдар, — спокойно объявила тётя Пол и, отложив свою работу, встала и отряхнула голубой плащ.
— Что ты намереваешься делать? — спросил Волк.
— Думаю, небольшая дружеская беседа не повредит, — прошипела она, растопырив пальцы наподобие когтей.
— Ты его никогда не поймаешь. Крылья у совы слишком слабые для такого ветра. Есть способ полегче.
Старик пристально вгляделся в свинцовое небо и показал на едва видимую точку над холмами.
— Вон там! Лучше сделай сама, Пол. Я не очень-то лажу с птицами.
— Конечно, отец, — заверила она и немигающими глазами впилась в чёрную точку.
Гарион вновь почувствовал шум в ушах и покалывание в ладони. Песчинка в небе описала круг, поднимаясь всё выше и выше, пока не исчезла из виду.
Ворон заметил пикирующего орла в последнюю секунду, когда смертоносные когти уже были готовы вонзиться в тело; взъерошив чёрные перья, испуганная птица, громко крича, изо всех сил хлопая крыльями, полетела прочь, пытаясь спастись от преследователя.
— Превосходно, Пол, — одобрил Волк.
— Пусть в следующий раз хорошенько подумает, прежде чем пытаться перехитрить меня! — улыбнулась она. — Дерник, не смотри на меня так!
Кузнец с открытым ртом уставился на неё.
— Как это вы делаете?
— Ты и в самом деле хочешь знать? — прищурилась тётя Пол.
Дерник, вздрогнув, быстро отвёл глаза.
— Думаю, всё ясно, — решил Волк. — В маскировке больше нет необходимости.
