Дерник, вздрогнув, быстро отвёл глаза.
— Думаю, всё ясно, — решил Волк. — В маскировке больше нет необходимости.
Не совсем понимаю, чего добивается Чемдар, но, видимо, он будет следить за каждым нашим шагом. Придётся вооружаться и ехать прямо в Во Мимбр.
— Значит, мы больше не пойдём по следу? — спросил Бэйрек.
— След ведёт на юг, и я могу вновь отыскать его, как только мы окажемся в Толнедре. Но сначала хочу поговорить с королём Кородаллином. Ему необходимо знать кое-что.
— Кородаллин? — озадаченно спросил Дерник. — Но разве не так звали первого короля арендов? Мне кто-то говорил об этом.
— Все короли арендов носят одно имя, — пояснил Силк, — а имя королев — Мейязерана. Это одна из иллюзий, которую вынуждена сохранять королевская семья, чтобы предотвратить распад государства. Мужчины должны также жениться на близких родственницах, поддерживая тем самым легенду о единстве домов Мимбра и Астурии. От таких браков, конечно, рождаются слабые, болезненные дети, но другого выхода нет, если учесть немного необычную природу арендийской политики.
— Прекрати, Силк, — с упрёком велела тётя Пол. Мендореллен задумчиво нахмурился.
— Занимает ли этот Чемдар, эта ищейка, следующая за нами, высокое положение в тёмном братстве гролимов?
— Вполне возможно, — ответил Волк. — Зидар и Ктачик — послушники Торака, и Чемдар тоже стремится стать учеником Одноглазого и поэтому всегда хотел услужить Ктачику, а теперь увидел, что представился подходящий случай занять одно из высших мест в иерархии гролимов. Ктачик очень стар и всё время проводит в храме Торака, в Рэк Ктоле. Может, Чемдар считает, что пришло время кому-нибудь другому стать Верховным жрецом.
— Тело Торака лежит в Рэк Ктоле? — поспешно спросил Силк.
— Никто не знает наверняка, — пожал плечами Волк, — лично я сомневаюсь в этом. После того, как Зидар унёс его с поля битвы у Во Мимбра, не думаю, что он передал Торака Ктачику. Одноглазый может находиться в Маллории или где-нибудь в южных областях Ктол Мергоса. Трудно сказать…
— Но в данный момент нужно опасаться именно Чемдара, — заключил Силк.
— Не нужно, если мы будем по-прежнему продолжать путь, — покачал головой Волк.
— Тогда едем! — воскликнул Бэйрек, вставая.
К полудню тяжёлые облака начали расходиться; в просветах показались островки голубого неба. Золотые снопы солнечных лучей обрушились на раскисшие унылые поля, ожидающие первого дыхания весны. Ведомые Мендорелленом путешественники мчались, не щадя коней, и успели проехать добрых шесть лиг.
Наконец они замедлили шаг, давая отдых лошадям, от которых шёл пар.
— Сколько ещё до Во Мимбра, дедушка? — спросил Гарион, поравнявшись с господином Волком.
— Не менее шестидесяти лиг. Скорее, даже около восьмидесяти.
— Но это так далеко, — поморщился Гарион, ёрзая в седле.
— Да, — согласился старик.
— Прости, что я убежал утром, — извинился Гарион.
— Ты не виноват. Это дело рук Чемдара.
— Почему именно я? Неужели он не мог выбрать кого-нибудь другого — Дерника или Бэйрека?
Господин Волк пристально поглядел на него.
— Ты моложе, легче поддаёшься влиянию.
— Но ведь это не совсем так, правда? — упрямо допытывался Гарион.
— Нет, — сознался Волк, — но такой ответ ничем не хуже других.
— Очередной секрет, который ты не пожелаешь раскрыть, так ведь?
— Можно сказать, так, — откровенно заявил Волк.
Гарион было надулся, но господин Волк пришпорил коня, явно не обращая внимания на укоризненные взгляды юноши.
На ночь они остановились в толнедрийской гостинице, похожей на все остальные — дорогой, непритязательной, но достаточно опрятной. На следующее утро небо совсем очистилось, если не считать случайных белоснежных облачков, гонимых свежим ветром. Путешественники обрадовались яркому солнышку, и между Бэйреком и Силком даже завязалась добродушная перебранка, чего не случалось с тех пор, как они начали путешествие под свинцовыми небесами Северной Арендии.
Однако Мендореллен оставался непривычно молчалив, а лицо с каждой лигой делалось всё более хмурым. Вместо лат он надел кольчугу и синий плащ. Голова была непокрыта, ветер ерошил вьющиеся волосы.
На ближайшем холме стоял мрачный замок; высокие стены будто с презрением взирали на окружающий мир. Мендореллен, казалось, старался даже не смотреть в ту сторону, однако лицо его ещё больше погрустнело.
Гарион никак не мог определить своего отношения к Мендореллену. Юноша был достаточно честен, чтобы не признать, насколько предубеждения Леллдорина успели отравить его душу. Гарион вовсе не хотел симпатизировать Мендореллену, но, если не обращать внимания на обычную угрюмость, типичную, по-видимому, для всех арендов, цветистую старомодно-изысканную речь и непоколебимую самоуверенность, причин для неприязни, в общем, не было.
На расстоянии примерно в пол-лиги от замка путешественники увидели ещё на одном холме руины былого здания — одинокую стену с высокой аркой в центре и полуразрушенными колоннами на каждой стороне, а неподалёку — всадницу в развевающемся на ветру красном плаще.
Не произнося ни слова, даже не оглянувшись, Мендореллен свернул с дороги и, подстегнув коня, галопом поскакал к женщине, наблюдавшей за его приближением без видимого удивления, как, впрочем, и без особой радости.
— Куда это он? — удивился Бэйрек.
— Это его знакомая, — сухо объяснил господин Волк.
— И мы что, должны его ждать?
— Он нас догонит, — махнул рукой Волк.
Мендореллен, остановив коня, спешился, низко поклонился женщине и протянул руки, чтобы помочь ей спрыгнуть на землю. Они направились к развалинам, не касаясь друг друга, но держась очень близко. Остановившись под аркой, о чём-то заговорили. Высоко в небе проносились облака, гонимые ветром; бесформенные тени беззаботно скользили по угрюмым просторам Арендии.
— Нужно было ехать другой дорогой, — вздохнул Волк. — Это я виноват, не подумал.
— Что-нибудь случилось? — спросил Дерник.
— Ничего необычного — для Арендии, — ответил Волк. — Постарел я, видно, забыл, что может происходить между молодыми людьми.
— Не говори загадками, отец, — вмешалась тётя Пол. — Это ужасно раздражает. Нам неизвестно что-то важное?
— Какие тут тайны, — пожал плечами Волк. — Пол Арендии знает об этом. Целое поколение арендийских дев рыдает по вечерам в постели, вспоминая о столь печальной драме.
— Отец! — не выдержав, прикрикнула тётя Пол.
— Ну ладно, — сдался Волк. — Когда Мендореллен был примерно в возрасте Гариона, его считали весьма многообещающим юношей — сильным, храбрым, не очень умным, словом, все качества, необходимые для истинного рыцаря. Отец его просил у меня совета, и я договорился, чтобы молодой человек прожил некоторое время в замке барона Во Эбора, том замке, что мы только что проехали. У барона была превосходная репутация, и он пообещал обучить Мендореллена всему, что умел сам.
