Именно с такими мыслями эквилибр уже пятнадцать минут сидел в огромном Зале Собраний, с интересом оглядывая присутствующих. Стоял негромкий гул голосов, словно от потревоженного улья диких пчел. Напряжение, разлитое по залу, ощущалось почти физически, его можно было черпать ложкой.
— И долго ты собираешься развлекать себя, разглядывая лица благородных господ Алангорна? — неожиданно прозвучало слева и Адриан вздрогнул, поняв, что несколько увлекся. Алвин с иронией смотрел на ученика, без проблем читая все эмоции на ставшей виноватой физиономии.
— Предлагаю тебе заняться чем нибудь более полезным. Я ведь тебя учил, — в этот раз в голосе послышался укор и Адриан покраснел от стыда. — Никогда не теряй бдительности. В текущей ситуации это непозволительная роскошь. Признаюсь честно, на этом сборище ты присутствуешь не только для того, чтобы быть в курсе событий, происходящих в королевстве. Ты здесь благодаря своему уникальному дару. Так почему бы к нему не прислушаться?
В словах магистра было очень весомое зерно истины и Адриан прекратил заниматься ерундой. Внешне это никак не проявилось — маг также глазел по сторонам, всматриваясь в благородные лица, но теперь не пытался разгадать эмоции, обуревающие дворянство Алангора, а больше прислушивался к себе, к своим ощущениям, особое внимание уделяя герцогу Теонскому и его окружению.
К своему немалому удивлению, Адриан не почувствовал ничего. Лишь единожды, когда эквилибр встретился взглядом с одним из пятерки сопровождающих герцога воинов. Что-то такое колыхнулось внутри… Не передать словами. Как будто кто-то едва притронулся к струне и этот почти неслышный звук вызвал шевеление силы внутри. Впрочем, через секунду зрительный контакт оборвался и ощущение пропало.
Поймав взгляд магистра, Адриан едва заметно отрицательно покачал головой. С тех пор, как его дар проснулся, эквилибр постоянно ощущал такие колебания, причем гораздо более сильные, если рядом находилась, например, Жанет. Даже на дайкина дар реагировал намного сильнее, хотя, казалось бы, откуда в душегубе взяться темному дару, будь он хоть трижды наследник Вычищающих Тьму. Если маг все правильно понял, Вычищающие боролись с тьмой, а не несли ее в себе.
Неожиданно Адриан понял, что практически ничего не знает о Вычищающих. Великие воины, лучшие борцы с темными магами и их отродиями. Собственно, все. Почему и как они становились таковыми — эквилибр не знал и решил при любом удобном случае восполнить этот пробел.
— Ее Королевское Высочество принцесса Летиция Горинфская! — зычно крикнул церемониймейстер, заставив Адриана вздрогнуть. В зале раздался шум поднимающихся со своих мест дворян. Эквилибр же отметил про себя, что церемониймейстер именовал принцессу «Ее Высочество», а не «Ее Величество». Все верно, коронации не было. И пускай это больше формальность, тем не менее, королевой Летиция не является. Сначала, по древнему закону, ее должно утвердить дворянское собрание и Церковь Пламени Великого. И тут Адриана осенило. Так он же сейчас присутствует на таком собрании! И эта самая простая формальность, если что-то пойдет не так, вполне может стать непреодолимым препятствием на пути принцессы к трону.
Тем временем принцесса подошла к королевским местам, демонстративно встав справа от места, полагающегося монарху. Сзади на некотором отдалении остановились Винсент де Ферноза и четверо воинов в сине-черных цветах королевской стражи. Адриан прекрасно помнил, как маркиз порывался выставить в зале больше охранников, но древний закон запрещал кому бы то ни было брать на совет охрану. Исключением были лишь король или член королевской семьи, а также древние герцогские рода. Поэтому, как и герцога Теонского, Летицию сопровождало только пятеро воинов.
Дождавшись тишины, Летиция попросила звонким голосом всех сесть. Сама, впрочем, осталась стоять, показывая, что оставляет за собой право начать совет. От Адриана не укрылось, как герцог едва заметно поморщился. Впрочем, через мгновение его лицо вновь не выражало никаких эмоций и маг уже не мог сказать с уверенностью, на самом деле он видел это проявление чувств или ему почудилось.
Взять первое слово было идеей магистра. Принцесса хотела послушать, что же скажет герцог ди Гартуно, ведь это он столь «удачно» объявил сбор большого совета. На это старый маг резонно возразил, что его мотивы достаточно ясны без слов, а, предоставляя герцогу первое слово, Летиция добровольно выпустит инициативу из своих рук, а также подарит оппоненту реальную возможность обвинить себя в сокрытии информации государственной важности, с чем принцесса, скрепя сердце, согласилась.
— Прежде чем мы выслушаем причины, побудившие герцога Теонского собрать Большой совет, я хочу донести уважаемому собранию скорбную новость. Позапрошлой ночью на королевский дворец было совершено подлое нападение. Король Алангорна и его супруга, мои родители… — принцесса на мгновение замолчала и Адриан подумал, что у нее дрогнет голос, но Летиция справилась с собой и продолжила — …были предательски убиты тварями Тьмы.
Эквилибр ожидал, что новость произведет эффект разорвавшейся бомбы, но реальность оказалась намного прозаичней. Едва слышный до этого гул многократно возрос, многие переглядывались между собой, но испуг или ошеломление были заметны лишь у единиц. И ничего подобного не смогли изобразить на лицах вассалы и сторонники герцога. Это лишь убедило Адриана в подозрениях, что смерть короля — не новость для большинства собравшихся.
Летиция же продолжила:
— Поэтому я поднимаю вопрос о престолонаследии. В это тяжелое время в королевстве должен быть правитель. Благодаря отваге и самоотверженности маркиза де Ферноза и его гвардии я уцелела, род моего отца не прерван. Я прошу уважаемый Совет благословить меня для восшествия на Пурпурный трон!
А вот теперь господ дворян проняло. Отовсюду раздавались возгласы «Невозможно!», «Немыслимо!», и на то были причины. Алангором никогда еще не управляла женщина, каких бы кровей она ни была. Закон королевства требовал, чтобы на троне сидел только король, не королева. Если у действующего короля не было наследников мужского пола, то трон наследовал супруг старшей дочери короля. Если же монарх отбывал в мир иной, не оставив после себя наследников, то трон наследовался по принципу родства крови. Впрочем, за несколько прошедших веков еще не было случая, чтобы власть не перешла от отца к сыну. И вот, такой случай настал. В максимально неподходящее для этого время.
Среди бушующего океана эмоций, где знатные дворяне галдели похлеще торгашей на летней ярмарке, герцог ди Гартуно выглядел островком спокойствия. Наконец, что-то решив для себя, он встал и взгляды всего зала постепенно устремились к нему, смолкая. Адриан весьма некстати вспомнил, что если королевский род ди Умбиро берет начало от старшего из трех легендарных братьев-основателей Алангора, Умбра, то род ди Гартуно восходит корнями к среднему брату, Гаруну. Так что «хранитель южных границ», как еще называют герцога, имеет определенное право заявить о своих притязаниях. Ди Гартуно перевел взгляд на принцессу, дождался холодного вежливого кивка и заговорил:
— Друзья! — раздался сильный, привыкший командовать на поле боя голос. — Я пригласил вас всех сюда, так как был крайне обеспокоен тревожными вестями, дошедшими до моего края. Мне стало известно, что Академия Пламени Великого, на протяжении пяти веков бывшая гарантом нашей безопасности, подверглась нападению. Более того, говорили, что маги потерпели сокрушительное поражение. Сложив это с донесениями моих лазутчиков в Малогане, которые в один голос утверждают об резко увеличившейся активности армейских вербовщиков, увеличении количества учений, скупке провианта и обмундирования… Султан явно готовится к войне. И последние два века врагов, кроме Алангора, у него нет.
Казалось, что в этот момент в зале собраний можно услышать жужжание пролетающей мухи, настолько оглушительная тишина установилась на несколько мгновений. Безошибочно угадав момент, когда люди снова были готовы взорваться вулканом эмоций, герцог продолжил, чуть повысив голос:
