Вот как одной девчонке удалось стать такой головной болью? Он даже спокойно с сыном теперь пообщаться не может. Приехал в тишине и без посторонних побыть с ним, а тут эта. Со своими поцелуями. Самое ужасное то, что с каждым днем, каждым новым фактом, ситуация с рыжей хвисой только ухудшается, запутываясь как клубок ниток в неумелых руках, попутно захватывая все большее количество участников и чувств.
Надо же ей было влезть в эту историю! Ведь ни ума, чтобы тихо-мирно отсидеться в стороночке, ни умения себя защитить.
Он чуть заметно улыбнулся. Вот так и живет, как сегодня. Подбирается к опасности с закрытыми глазами, и пока она (или он) приходят в себя от подобной наглости, выкидывает еще какой-то фортель, и убегает. Оставляя какое-то двоякое чувство. Хочется и сжать ее покрепче, и вновь дать ускользнуть. Хочется придушить, и в тоже время поцеловать в ответ. Во всяком случае – до равнодушия ох как далеко! *Стихи Михайленко Елены
Глава 5 Куда приехал цирк
Счастье – это когда тебя понимают. Несчастье – когда тебя раскусили. Золушка – третьему орешку
– Моя голова! Дайте мне топор!
Но вместо искомого и, надо признать, очень желанного, мне на лоб прилетела влажная приятно холодная тряпица.
– Оклемалась?
– Вроде бы да. Эй, ты как?
Мне бы определится кто это – я, а уж потом над такими сложными вопросами думать. Кто подселил мне в голову бешенного дрозда? Просто Вуди какой-то!
Схватившись за голову, я просто взвыла. Кажется, она сейчас лопнет, словно уроненный наземь арбуз.
Меня тут же перевернули и, крепко прижав к полу, влили горькую гадость в рот.
– Вот так, умничка. Раз так болит, то лучше поспать. А то смотри, опять кровь носом пошла. Больше я ничего не слышала, вырубившись. И это к лучшему.
– Ну вот… ехали мы из Олушек, деревни той, как слышим – конь где-то ржет. И так, словно зовет, понимаешь? Мы и решили узнать. Любопытно же, – чуть смущенно улыбнулась девушка. – Смотрим, на полянке конь стоит, а у него под копытами человек лежит. Думали ты раненая, а нет, только носом кровь. Одежда на тебе дорогая, нездешняя, конь породистый. А когда Фарт начал тебя поднимать, до кибитки донести, мы хвост обнаружили. – Девушка улыбнулась, отчего на ее щечках образовались премиленькие ямочки. – Ещё решили, что это к твоей одежде прилипло и дернули. А ты брату ка-ак поддых дашь! Он вместе с тобой на руках так наземь и сел.
– Ой, как ни хорошо! – застыдилась я. – Это, наверное, рефлекс.
– Да ничего, забавно получилось. Мы тебя сюда принесли. Ты пол ночи то стонала, то бредила. Обезболивающего мы тебе сразу дали, а вот что болит именно голова долго не понимали.
– У-у! Правильно Кай сказал – нечего было вот так без тренировки пользоваться способностями.
Девушка посмотрела на меня, явно ожидая объяснения. Но как ей рассказать о ругающемся драконе, который назвал меня трижды остолопкой, я не знаю. Мало того, что взяла у теншуа не ту вещь, так еще и юному маркграфу успела сплавить. Ну и переусердствовала с гипнозом. Как сказал Кай – чуть мозг бедному нелюдю не сварила. Он не скоро теперь оклемается.
Очнулась же я в неком подобии цирка. Точнее в обществе бродячих артистов, что гнали свои кибитки в сторону столицы графства.
– Эх, зря вы польстились на хорошую одежду и коня. Это все не мое. А я… вообще внезакона, – тихонечко сказала я, опуская ресницы.
– Да не бойся, мы, бродячие, тоже не без греха. Кто ж еще пойдет на эту дорогу. Ой, я забыла представиться, меня Файтой зовут. А вон его, – ткнула она в спину сидящего на козлах, – Микель.
Мужчина обернулся и отсалютировал мне… второй правой рукой. Потому что был четырехруким здоровяком.
– Но мы его зовем просто Мики. Что ты смеешься?
– Да уж, мышоночек! – хихикала я. – Не обращай внимания. Это нервное.
– С моим братом я тебя познакомлю позже. Он уехал в город, устроить все к нашему приезду. Его Фартом зовут. Мы вообще только недавно присоединились к этой труппе. Так что и сами достаточно не знаем друг друга. Но они не выдадут. Нас-то не выдали, – подмигнула темноволосая красавица.
Надо признать, девушка рядом со мной сидела просто удивительной внешности. Черные волосы густой волной рассыпались по плечам, каре-зеленые глаза искрились смехом даже сейчас, а уж о алых губках и нежнейшей загорелой коже и говорить нечего. Одета она была в широкую рубаху с резинкой на месте проймы, так что круглые плечики оголялись, красный жилет, да разноцветную юбку. На руках и ногам многочисленные браслеты да колечки, шею отягощают крупные бусы, в ушах покачиваются круглые серьги. В общем – очень колоритная особа.
– А вы… то же что-то совершили?
– Ой, да мелочь всего. Мики вон увели.
– От кого?
– Понимаешь, он был рабом у одного крупного вельможи. Но жил как свободный, никто его особо не ограничивал. Правда пока Мики со мной не связался, – покраснела она. – Мы в одном большом городе с Фартом представления давали. А в дом того вельможи нас частенько приглашали, понравилась я видите ли этому борову престарелому. А Микель… умеют некоторые мужчины так смотреть, что мурашки по телу приятненькие бегают. Вот и этот такой, смотрел, говорил вежливо, помогал если что нужно, но и пальцем не тронул. Как-то так получилось, – Файта покраснела, – что я замуж за него вышла. На одном из приемов, где мы с Фартом выступали, вельможа подсуетился – типа развлечение для публики. Опомниться не успели – нас уже перед богиней-матерью поставили. Мы-то с Фартом даже не знали, что по их законам жена раба становится рабыней. Ночью тот урод пришел права свои предъявлять. И еще очень удивлялся, отчего такой покорный и добродушный Микель его по макушке отоварил.
– А нечего к чужим женам приставать! – вмешался в монолог басок четырехрукого.
– Вот! – приподняла палец Файта. А потом повисла на шее Макеля. – Видишь, какой мне муж попался. После этого нам пришлось бежать. Сели на первый попавшийся корабль и сюда перебрались. Тут, говорят, человеческих земель хоть и мало, но они богатые. Да и конкурентов не особо много. А ты что натворила такого?
Отвечать неблагодарностью мне не хотелось. И я решила рассказать хоть полуправду.
– Понимаешь, местный правитель…
– Маньяк, извращенец и дегенират – нас предупреждали, когда в труппу брали. Чтобы я не очень-то высовывалась при нем. Эта труппа не первый год ездит на местную ярмарку.
– Вот теперь тебе нечего бояться. Я его слегка того… прибила.
– Бывает! – отозвался Мики. – Таких и убить не страшно.
– Страшно, еще как страшно! Но выбора у меня не было, правда, – всхлипнула я. Вспоминать до сих пор тяжело. – А мне очень надо в город. Там будет Нелли, ему грозит опасность.
