– Страшно, еще как страшно! Но выбора у меня не было, правда, – всхлипнула я. Вспоминать до сих пор тяжело. – А мне очень надо в город. Там будет Нелли, ему грозит опасность.
– А этот Нелли, он кто? Твой мужчина? – лукаво глянула на меня Файта.
– Нет. Друг. – Угу, а еще божественное задание.
– Если тебя ищут, лисичка, то на воротах обязательно досмотр устроят. Так что Файте лучше тебя переодеть по-нашему. – Последнее слово он произнес с явным удовольствием.
– Точно! Возьмем тебя в труппу! – улыбнулась девушка. – Только кем? А что ты делать умеешь? Я задумчиво потерла кончик носа.
– Ничего.
– А разве так бывает?
Я решительно кивнула. Бывает. Лень, помноженная на природную безрукость, дает жуткий результат. Хотя, можно сказать и по-другому – я умею всё, но понемногу. И явно не ходить по канату и метать ножи. Да и кроликов из шляпы мне не вытаскивать из-за природной жалости к животным, у него же ушки, ему же больно.
– О! Придумала. Не зря же я в театральный кружок ходила, а? Можно сделать из меня клоуна. И маскировка и без дела сидеть не буду.
– А кто это, клоуны?
– Ну… актеры такие, которые всех смешат. С разукрашенными лицами и в странных ярких костюмах.
– На шутов похоже.
– Ну, да. Значит, я буду первым клоуном. Ну а быть шутом мне не привыкать. Только мне нужен костюм и грим.
После двух часов примерки я выбилась из сил, а Файта светилась задором. Ей понравились мои пробные шуточки и демонстрация навыков жонглирования на клоунский манер. То есть я и так этого не умею, а если прибавить к кривым рукам, ужимки и прибаутки, получалось вполне сносно для клоуна. Меня обрядили в пышную юбку слоев в двадцать, разноцветных и с какими-то невообразимыми рюшами, кофточку с рукавами-фонариками, перчатки с отрезанными пальцами, и разноцветные полосатые чулки. Плюс огромные башмаки не на ту ногу. На голову нацепили длинный, ниже попы, колпак – красный, весь в бубенчиках и разноцветных помпонах. Под него удачно спряталась не только грива волос, но и примечательные кончики ушей.
Лицо мне тоже знатно разрисовали. Белая пудра, розовые щеки, красные губы в два раза больше чем настоящие, глаза в вечном подмигивании – один расчерченный вертикальной полосочкой, а другой вытянут да виска. Какие-то значки на лице, чтобы все сразу поняли, что костюм – шутовской. А то на в этом мире столько рас, что иногда не поймешь кто перед тобой – актер или чужой. Без подобных рун на лице, уже не смешно.
Самой себе я напоминала чудоковатую Красную шапочку, чей папа был гном из Белоснежки. А что, вполне вероятно!
Да и коня моего, дареного, тоже маскировать пришлось. Он красавец статный, по словам Мики – породистых кровей. Дорогой, наверно. Правда это не уберегло его от яркой попоны и пинеточек на длинные стройные ноги. Ох, и возмущался же он при переодевании!
Недалеко от города к нам присоединился светловолосый парень в ярком, бросающимся в глаза костюме. На меня он смотрел так, словно я опять успела набедокурить.
– Так надо, потом объясню, – схватила его за руку Файта. – Лис, познакомься, это мой брат, Фарт. А эта Лисавета. Я выудила из-под юбки хвост и помахала самым его кончиком. Парень слегка покраснел и улыбнулся:
– Привет!
Вот, теперь я верю, что они брат и сестра. А то были сомненья. Улыбаются они одинаково, так, что солнышко затмевают. Он взял гитару и полез на крышу кибитки. И уже оттуда подал мне руку.
– Иди сюда. Посмотришь как город видно. Мики легко подсадил меня, закидывая на самую крышу. Здорово!
Город с высоты фургона циркачей смотрелся просто удивительно. Хотя для меня все удивительно в этом мире. Я даже нормальной деревни не видела. Просто наивная селянка, как выражается Нелли. Эх, мне еще этого обалдуя искать.
В этот раз нормально поговорить с драконом не удалось. Отчасти из-за моей головной боли, отчасти из-за его спешки. Главное, что мне сообщили о покушение на Нейллина.
Первое представление было дано незамедлительно. В городе, как оказалось, предусмотрена огромная площадь под рынок. Место для нас, странствующих актеров, нашлось прямо посредине.
Из кибиток тут же посыпались цирковые, с песнями плясками, какими-то штуками в руках. Фарт тоже подскочил с места и начал раздеваться.
– Присмотришь? – отдал он мне одежду, оставшись в узких лосинах и широком кушаке. – Только никуда не слезай отсюда, ладно? Если они тебя так переодели и перекрасили, значит были причины.
– Ну не могу же я просто так сидеть!
– А что ты умеешь?
– Ничего! – хорошо под слоем грима невидно как я покраснела. Надеюсь, что не видно. Очень надеюсь.
Спрыгнув, он закинул ко мне здоровенный бубен, похожий на шаманский. Да еще и с лентами и колокольчиками. Веселенький такой.
– С этим обращаться все умеют. Или учатся уметь.
– Спасибо, – улыбнулась я, провожая фигурку парня любопытным взглядом.
Есть на что посмотреть. Хотя бы на ноги – длинные, с рельефными мышцами, но совсем не голенастые, как у наших современных качков, скорее спортивные. Бедра и талия узкие, а вот грудь наоборот широкая, сильная. В общем – я не удивилась, когда он с деланной легкостью залез на столб и принял стойку на одной руке – акробат.
Вокруг уже происходило нечто. Сразу вспомнился любимый фильм моей мамы – «Девчата». Так что первые минуты я просто пялилась на все происходящее, потихоньку заряжаясь этим лихим безумием. Потом начала набивать ритм на бубне, а очень скоро и сама приплясывала.
– Эй девка, – позвал меня кто-то из толпы, – а ты чего просто в бубен бьешь. Спрыгивай, покажи свои уменья. Может, и я монетку, какую мелкую кину.
– А чего мелкую-то? Или у тебя, дядя, все того… мелкое? Кидай крупную, вдруг вырастит!
Толпа заржала, а я подмигнула и ударила в бубен погромче, тряханула его в руке позвонче.
– Чего ж не поешь, плясунья? – решили попытать меня на язвительность.
– Да от моего голоса даже петухи несутся, козлы доятся. Боюсь как бы и вы, дяденька, чего не учудили. А то вон живот какой круглый, вдруг родите!
– И откуда такая язва взялась?
– Ой, люди добрые, посвятите наивного, откуда дети берутся! А то он ж не знает и не попробует! В общем – мне было весело. Остальным тоже.
Правда, к тому моменту, когда актеры попрыгали в свои кибитки и быстренько отправились за город на ночлег, моя голова снова превратилась в пульсирующий шарик на шейке. Соображалось как-то совсем с трудом.
– Тебе снова плохо? – уселась рядом со мной Файта.
– Переволновалась, наверное. Ох, – потерла я виски. – И перемагичила.
– Это заметно. Никогда не видела, чтобы народ так веселился. Значит, твоих рук дело?
