Дружинник, стоявший в карауле с луком наготове и вглядывавшийся в ползущую по склону горы ораву, заметил Аник.
— Дочь князя, уйди отсюда, — тихо сказал он, — сейчас они нападут, и тебе здесь не место.
— Почему они молчат, Горди? — шепнула Аник. Это молчание, с которым каптары наступали, пугало ее больше всего. Было понятнее, если бы они выли или рычали, или издавали еще какие-то звуки. — Они думают, что мы их не заметили?
— Не знаю, что они там думают, — пробурчал сквозь зубы Горди, поднимая лук. — Трезвон сигнального колокола на рассвете мертвому на кладбище, был, наверное, слышен, не только каптару. Уйди, дочь князя, пока я не позвал твоего отца!
И тут дикий вой разорвал тишину и оглушил на мгновение Аник. Она даже присела на корточки, заткнув уши руками. Но при этом все-таки не отрывала глаз от каптаров.
Твари как будто подгоняли себя своим воем, и теперь не карабкались, а почти бежали. Некоторые из каптаров на бегу швыряли в сторону крепости камни. Увесистый обломок кварца с острыми краями упал на стену рядом с Аник. Больше не испытывая любопытства, а один только ужас, Аник кинулась вниз по лестнице, и бежала через двор, чувствуя, что не в силах справиться с желанием накрыть чем-нибудь голову, как та перепуганная крестьянка, что встретилась ей пять минут назад. Пять минут? Аник казалось, что прошло несколько часов.
Успокоилась она, только добежав до своей комнаты, бросившись в постель и укрывшись с головой. Зубы ее лязгали, как это бывает от холода.
Но целый день пролежать в постели невозможно. Через несколько минут Аник опомнилась.
Она откинула одеяло и прислушалась. Вой каптаров доносился сюда, но слышны были и крики дружинников, и Аник стало стыдно. Как глупая крестьянка, она поддалась ужасу, а ведь Варо не боится каптаров, и дружинники на стенах — даже если они и боятся, но все равно сражаются. Аник снова встала, поправила сбившееся набок платье, тщательно расчесала волосы, заплела косы и вышла во двор крепости.
Возле кухни стояла Нина, жена Джоджо, прежде старшая над ковровщицами, а теперь командовавшая на кухне. Она громко выговаривала кому-то внутри помещения, и очень обрадовалась, увидев Аник.
— Дочь князя, ты встала? Хорошо!
Аник удивилась.
— Надо подоить коз и коров, — продолжала Нина, — а эти клуши сбились в кухне и бояться выйти. Пойдем, дочь князя, покажем им, как должны себя вести женщины, когда их мужья и отцы сражаются.
Взяв подойники и сполоснув их водой из колодца, Нина и Аник направились через двор крепости к хлеву. Время от времени во двор падали камни — каптары продолжали атаку.
— Свет не видел таких трусих! — в сердцах сказала Нина, обращаясь скорее сама к себе, чем к Аник. — Им, видишь ли, страшно! А мне не страшно? А мужчинам не страшно? Но поесть же им нужно будет, и детей накормить нужно будет, и скотина недоеная, как это можно!..
9.
Каптары штурмовали крепость в течение трех суток.
Князь велел экономить стрелы, и на нападающих лили горячую смолу и кипящее масло, сбрасывали камни, заброшенные каптарами же. Под стенами крепости накопились груды трупов, но врагов будто бы и не убывало. Князь опасался, что скоро трупов будет столько, что каптары по ним, как по лестницам, смогут взобраться на стены.
— Ничего, — говорил Кена, — они так лезут, потому что голодные, но нас они достать не могут, и скоро им придется идти на поиски добычи. Тогда можно будет выйти из крепости и сбросить падаль в ущелье.
— Откуда ты это знаешь? — спросила Аник. Она иногда поднималась в привратницкую башенку, потому что тут, рядом с Кеной, было место Варо.
— Я воевал с ними уже дважды — когда они пришли через Высокий перевал на земли князя Горгия, и потом, двадцать лет спустя, в прошлое нашествие, я служил в дружине князя Анастаса, в крепости Сторожевой. Тогда их было не так много, и дальше Сторожевой они не прошли. Теперь же, я думаю, они дошли и до Твердыни.
Варо возился в оружейной. Его не пускали на стены, он должен был подносить дружинникам стрелы по мере надобности, но, поскольку стрел требовалось немного, работы у Варо почти не было, и это его огорчало.
— Я тоже могу стрелять из лука, — говорил он Аник, — и камни кидать, и уж что-что, а поддерживать огонь под котлами со смолой даже и ребенок сможет!..
— Вэ, — отзывался на его бурчание Кена, — дружинник вначале должен научиться слушать приказания старших. Тебе велели быть здесь, значит, здесь твое место. Погоди, и твое время придет, успеешь еще повоевать.
В крепости появились первые раненые — нескольких дружинников зашибло камнями, а Горди перебило руку. Отец Константин подготовил одну из комнат в своем домике для раненых, но комната эта пока пустовала — раны были легкие, и воины, немножко отлежавшись, возвращались на стены.
10.
Первый страх перед каптарами прошел, сменившись не то чтобы отупением, но своеобразной привычкой к осаде. Прежде день был заполнен одними трудами, мирными, теперь же — иными, воинскими, их нужно было выполнять, и выполнять хорошо. Даже женщины перестали бояться, хотя по двору ходили осторожно, придерживаясь стен и сторожась шальных камней. Детей они старались держать взаперти, да разве удержишь — время от времени кто-то из шустрых мальчишек выбирался из-под замка, и дружинники звали Варо — выдворять нарушителей со стен было также его обязанностью.
— Вах, взяли в дружину, а я с мальцами вожусь! — жаловался он Аник, — просто даже обидно как-то.
— Нужно делать то, что надо, — утешала его Аник, — кто-то же и эту работу должен выполнять.
— Ва, а почему я!..
— Ва, а почему не ты?… — спрашивала Аник, и Варо нехотя соглашался с ней. Мужчины были заняты на стенах, и многие женщины тоже, они собирали с крепостного двора камни и относили их воинам, или поддерживали огонь под котлами со смолой и маслом, подменяя уставших за трое суток и засыпавших на ходу дружинников.
Старый Кена оказался прав — на четвертый день каптары откатились от стен крепости и разбрелись кто куда. Некоторые спали, сбившись кучей под кустами, другие бродили по склонам в поисках пищи. Несколько тварей, правда, остались под воротами — самые злые, или самые умные. Князь велел подстрелить их и не жалеть при этом стрел. Потом тихо отворилась боковая калитка, и шестеро воинов, самые сильные и самые быстрые из дружинников князя, стали сбрасывать трупы в ущелье. Им даже удалось собрать стрелы, прежде чем спящие каптары почуяли неладное и бросились на людей. Но боковая калитка, впустив воинов, затворилась, и на головы тварям полилась кипящая смола, вынуждая их отойти на порядочное расстояние.
