В разрозненных манускриптах Сэйт выискивал описания одинаковых снов. А также его поразили упоминания о том, что через некоторое время все сновидцы исчезали куда-то. Летописцы упоминали об этом то с недоумением, то с праведным гневом, удивляясь, как паства смеет нарушать повеление пастыря являться и рассказывать о своих странных снах. В нескольких источниках упоминались младшие братья или сестры, которые приходили пересказать сны за пропавших родственников. Это тоже было отмечено дотошным эльфом. Несомненно, в мире существовала какая-то связь между появлением Посланцев и этими снами. Возможно, если сейчас тоже отыскать тех, кому снятся странные подземные битвы и отряды лилимов и нефилимов, маги сумели бы получить от них сведения о самих Посланниках. Нужно было сообщить о своих догадках в Гильдию магов и отправиться как можно скорее в Парящую деревню эльфов, чтобы разузнать у жрецов, не приходил ли к ним кто-нибудь с подобными рассказами.
Сэйт получил недавно звание пресвитера в иерархии эльфийского жречества, что позволяло ему общаться со священниками на правах коллеги, а не ученика-полукровки. В то же время, эта должность давала ему возможность спокойно заниматься своими научными изысканиями, не обременяя себя отправлением обрядов и молебнов в храме. Но в этот вечер мысли Сэйта то и дело улетали от привычных дел к странной девушке Лие. Эльф все тверже убеждался, что темная эльфийка, скорее всего, не вполне адекватна. Ему было жалко ее, и в то же время эльф с гневом вспоминал страх, с которым Лия кинулась на неслышимый зов. Ничего удивительного в этом зове не было: скорее всего, родичи или опекуны надели на девушку недорогой амулет, испускающий тонкую дрожь или нагревающийся, когда дома активировали магический контур. Удивляло эльфа другое: почему те, кто воспитывал девушку, стремились изолировать ее от мира? Ведь ее разум мог развиться и даже прийти в норму, если бы она жила полноценной жизнью. А эта бедняжка даже никогда не бывала в магазине! Не умела назвать напиток, который она любит! Наверняка, поступить так их заставили тщеславие и гордыня. Им, вероятно, было стыдно за маленькую дурочку, которой боги дали всего лишь немного меньше разума. Вот и прятали ее долгие годы, покуда она сама, скорее всего, не стала рваться на волю, движимая естественным, как у ребенка, любопытством. Сэйта бесила одна мысль о том, что кто-то мог так поступить с разумным существом. «Наверняка она сирота, и воспитывают ее дальние родственники!», — комкая лист бумаги с наброском письма в Гильдию, думал молодой пресвитер. «Ни одна мать не могла бы так поступить со своим ребенком!» Несколько раз эльф поднимался из-за стола в библотеке Башни Слоновой Кости, раздумывая, не отправиться ли ему на поиски Лии немедленно. Но он тут же охолаживал себя: к подобному делу следовало подойти серьезно. Если он вломится в чужой дом и устроит там скандал, девочку могут наказать, запереть на замок или отправить в другое место, а он будет бессилен вмешаться. Надо что-то придумать… Когда на улицах Адена зажглись вечерние светильники, Сэйт понуро свернул к своей гостинице от трактира «Голова Гаргульи». Лия так и не появилась сегодня. Впрочем, возможно девушка была здесь днем, в то же время, что и вчера. Зря он не ушел из Башни пораньше… Стройная фигурка в темной шали почти сливалась с тенями в проулках, и эльф едва не шагнул мимо нее, но в последний момент остановился. Сердце радостно стукнуло невпопад. Лия стояла, наклонив голову набок и рассматривая его с любопытством.
— Узнал, узнал! — радостно захлопала она в ладоши, когда Сэйт шагнул к ней. — Я боялась, что ты забудешь меня.
— Нет, маленькая, что ты! — ответил тот. — Я весь день думал о тебе. Ты можешь рассказать мне, где ты живешь и почему тебя не пускают в магазин?
— Зачем? — ни капли не настороженно, а скорее недоуменно спросила девушка. — Давай лучше сходим на торговую площадь. Там на земле сидят такие… с бородами. Я не знаю, как у них покупать.
— Гномы… — невольно поправил ее эльф. — Ты никогда не видела гномов? Почему?
— Ну, я не знаю. Я живу дома. Дома у тети Ноли. Она меня учит всяким вещам: читать и писать, шить. Она часто дает мне розовый напиток, и после него я долго-долго сплю. Мне нравится спать, потому что во сне я вижу много интересного, а в доме тети ничего интересного нет.
— Ты сирота? — мягко уточнил Сэйт.
— Да, тетя так меня называет. Она говорит, что замуж меня все равно не возьмут, поэтому мне нужно учиться слушаться старших. Я всегда буду помогать кому-нибудь, потому что я глупая. Дома я помогаю садовнику и поварихе. Но чаще я сплю. Когда я была маленькая, я спала меньше, а теперь тетя дает мне питье всегда, когда я начинаю плакать.
— А почему ты плачешь, Лия? — спросил эльф, с горечью осознавая, что все его предположения оказались верны: дальняя родня, которая стыдится ущербного ребенка, свалившегося на них после смерти родетелей Лии, запреты и еще сонное зелье впридачу.
— Я плачу, когда мне скучно или я вижу что-то интересное на улице и не знаю, что это. Мне обидно, что я не могу читать книги из тетиной библиотеки. Она дает мне только самые тоненькие, но я их уже сто раз читала, — Лиины брови изогнулись в жалобной гримаске.
— А почему тетя разрешила тебе гулять? — попробовал отвлечь девушку Сэйт.
— Ей один дядя привез браслет, вот, — Лия продемонтрировала серебристые звенья у себя на запястье. — Он волшебный, знаешь? Если тетя меня зовет, он сжимается. Если я иду от дома, он становится очень холодным. Тетя сказала, что если я попробую убежать, то он отморозит мне руку и я умру, — девушка вскинула глаза. — Я иногда хочу умереть, потому что там мама и папа. Но потом я вижу что-нибудь красивое — котенка или как мотыльник распускается на рассвете — и снова не хочу умирать. Жить все-таки интереснее, правда? — она улыбнулась Сэйту щемящей улыбкой.
— Конечно! — ответил он с такой убежденностью, словно девушка могла по одному его слову умереть или остаться в живых. — Я думаю, Лия, что твоя тетя ошибается. Ты вовсе не глупая. Ты очень помогла мне в той лавочке, где мы покупали. Значит, ты можешь учиться. Я хотел бы помочь тебе.
— Но как? — огорченно махнула рукой Лия. — тетя не разрешит мне учиться, я точно знаю. Когда к ее детям ходил учитель, она всегда прогоняла меня. Ей было стыдно, что я не так быстро соображаю.
— Ну а если попросить ее, чтобы она разрешила тебе переехать в другой дом? Знаешь, как нанимают служанок?
— Да, я знаю! Наши служанки живут у нас, но у них есть свой дом, они ходят туда по праздникам, — кивнула девушка. У нее были интонации старательного малыша, обрадованного, что он знает ответ на вопрос взрослого.
