— И, тем не менее, придется.
— Это угроза?
— Да. У меня тоже есть на вас компромат. И если вы откажетесь от сотрудничества, я пущу его в ход и уничтожу вас окончательно.
— Как?
— Очень просто. Именем императора отберу все, что у вас осталось, и превращу Адольфо Мадирэ в пыль. Вы мне верите?
Снова лицо купца покрылось потом и он, смахнув его, ответил:
— Верю.
— А раз так, не сомневайтесь и не ищите лазеек. Примите мое предложение, и я клянусь, что вы не пострадаете и вернете потерянное золото.
— Что именно мне предстоит делать?
— Об этом поговорим позже, когда настанет срок.
— А если я предам вас?
— Не получится. Мне хорошо известно, на что вы способны, Мадирэ, и я приму меры предосторожности. Прежде, чем мы начнем работать, вы дадите клятву на крови, а затем рядом с вами всегда будет мой человек. Но это потом. А сейчас мне нужен ответ — вы со мной или против меня?
Купец думал недолго. Афера, так афера, лишь бы не кинули и не убили. А Ройхо такой человек, что слово чести для него не пустой звук. И Адольфо Мадирэ принял правильное решение:
— Я с вами, граф.
— Отлично. Из столицы не отлучайтесь, глупостей не делайте. Увидимся через семь-восемь дней. От меня прибудет гонец и предъявит письмо с печатью Ройхо. После чего поступайте, что он вам скажет.
— Я вас услышал, господин граф.
— В таком случае, всего хорошего и до встречи. О нашем разговоре, конечно же, никому ни слова. Если появятся люди канцлера, я узнаю об этом и обеспечу вам прикрытие. Однако вряд ли они снова вас потревожат, ибо это ни к чему, деньги-то вы им отдали.
Быстрым шагом граф покинул комнату, и купец услышал команду, которую он отдал своим воинам:
— Амат, Нерех! Снимаемся!
В коридорах загремели солдатские ботинки и сапоги, но вскоре все стихло и Мадирэ, приблизившись к окну, смог увидеть отъезд графской кавалькады.
Окруженная всадниками черная карета стронулась с места и вскоре скрылась за поворотом. А Мадирэ продолжал стоять, размышлял о превратностях судьба, проклинал свой страх и думал о том, что еще не поздно все бросить и сбежать заграницу. Да только, что его там ожидало? Ничего хорошего. И, прогнав тоску, купец присел за рабочий стол и постарался вернуться к делам своей торговой компании.
Однако как он ни старался сосредоточиться, у него не получалось. Раз за разом, мыслями он возвращался к предложению Ройхо и пытался понять, какую же аферу задумал этот аристократ. День был испорчен окончательно и, в конце концов, забросив дела, Адольфо Мадирэ отправился туда, где его всегда ждали, в личный гарем.
Империя Оствер. Грасс-Анхо. 30.05.1407 г.
Карета покачивалась на мягких рессорах, и я дремал. В сон не проваливался, а находился на тонкой грани между забытьем и реальностью. Дурных предчувствий не было, на душе спокойно и мысли текли плавно, без напряга и торопливости. Самое время подвести промежуточные итоги по списку, который вручил мне император, а он, в свою очередь получил его от канцлера.
Итак, сбор предварительной информации прошел успешно. Агенты Керна определили местонахождение всех фигурантов, и на каждого было составлено краткое досье. Все как обычно: возраст, происхождение, состав семьи, привычки, материальное положение, наличие слабостей и пороков. После чего мы занялись ими вплотную. Виран Альера, Нунц Эхарт и, конечно же, моя персона. Причем наиболее сложные случаи я оставил себе.
С неконфликтными людьми и собратьями-гвардейцами договориться достаточно просто. Обывателям, пусть даже богатым и влиятельным, нужны гарантии безопасности, а воины мечтают вернуться на службу, ибо это у нас в крови. А вот с мутными дельцами, вроде купца Адольфо Мадирэ, дом которого я только что оставил, необходимо общаться крайне осторожно, и к каждому нужен свой, особый, подход. Кого-то приходится запугивать и шантажировать, кого-то уговаривать, а с некоторыми, после грубого удара по наглой толстой морде, можно поговорить по душам.
В общем, мы справились, и на исходе третьего дня я могу сказать, что работа близка к завершению. Остался только маркиз Эней Райнер, которого я хочу навестить до наступления темноты, и шабаш. Завтра император получит список обратно, а в моем распоряжении, помимо Вирана и Нунца, окажется еще семь отставных гвардейцев. Было бы девять, если бы появились Дин Осколье и Атли Рокай, но их нет. Два черносвитника несколько дней назад покинули родовое поместье семьи Рокаев и, словно в воду канули. Захотят, проявятся, хотя я ждал их раньше, а пока следовало решить, что я доложу императору. Хотя чего решать? Доложу правду, а она выглядит не очень красиво.
Канцлер вступил в сговор с великим герцогом Канимом и, пользуясь служебным положением, вымогал у имперских купцов, аристократов и промышленников деньги. Продолжалось это не меньше года. И за такой немалый срок из богатейших людей государства выкачали золота на сумму от ста двадцати до ста пятидесяти миллионов иллиров, не считая отобранных земель и товаров. При этом в казну поступила только половина изъятого золота, а остальное было поделено между Канимами, канцлером и его верными сторонниками. Самый ярый имперский патриот не нуждался в деньгах и всегда жил достаточно скромно, но на развитие своей организации, которая целиком так и не вышла из подполья, и на поддержку товарищей, он средства не зажимал. И что следовало отметить особо, прямых доказательств его участия в особо неблаговидных поступках нет. Невозможно привлечь канцлера к ответственности по закону, а исполнителей лидер "Имперского союза" никогда не жалел. Следовательно, если раскручивать дело против графа Руге на официальном уровне, крайними окажутся посланцы канцлера, семь-восемь человек. Этих людей объявят мошенниками, а затем уберут или спрячут. Концы в воду.
Впрочем, официального разбирательства не будет при любом раскладе. Это, скажем так, внутрисемейная разборка. И получив приказ императора, канцлер и великий герцог Ферро приостановили деятельность по экспроприации экспроприаторов. Что успели урвать, поделили и притихли. А теперь они смотрят на Марка, ждут его шагов, и от этого будет зависеть, что они предпримут.
Гораздо важнее другой аспект деятельности графа Руге, давление на отставных гвардейцев. Конечно, многие из них, как и я, весьма богаты. Но зачем давить на них, если есть другие, более легкие жертвы? А ответ на поверхности. Таким образом, канцлер пытался ослабить возможную оппозицию и задавить даже намек на сопротивление его воли.
Как пример, моя история. Я стал слишком самостоятельным и независимым. Своя армия и флот, тайная стража и оборотни, чародеи и мастера, исследователи и ученые. Граф Ройхо посмел иметь свое мнение и за это меня хотели разорить, пригнуть к земле, заставить склонить голову и сделать покорным. Мотивация канцлера и великого герцога ясна. Ослабляя конкурентов и подавляя независимость гвардейцев, они становились сильнее. И, что характерно, прикрываясь волей императора, пополняли государственную казну и поддерживали своих сторонников, то есть делали благое дело.
