Как пример, моя история. Я стал слишком самостоятельным и независимым. Своя армия и флот, тайная стража и оборотни, чародеи и мастера, исследователи и ученые. Граф Ройхо посмел иметь свое мнение и за это меня хотели разорить, пригнуть к земле, заставить склонить голову и сделать покорным. Мотивация канцлера и великого герцога ясна. Ослабляя конкурентов и подавляя независимость гвардейцев, они становились сильнее. И, что характерно, прикрываясь волей императора, пополняли государственную казну и поддерживали своих сторонников, то есть делали благое дело.
"Все-таки жаль, что Марк против убийства канцлера, — промелькнула у меня мысль. — Если его убрать, все стало бы гораздо проще. Однако император помнит не только плохое, но и хорошее не забывает. Канцлер его воспитал и это многое объясняет. А значит, от прямого противостояния придется отказаться. Но, наверное, это к лучшему. Меньше крови прольется и когда Марк возьмет власть в свои руки, "имперцы" и граф Руге перестанут представлять угрозу. По крайней мере, мне и государю этого очень бы хотелось"…
Неожиданно, прерывая мои размышления, карета резко дернулась, заржали лошади и раздались нервные окрики дружинников.
"Нападение!" — я приготовил "Черную петлю".
Однако сражаться было не с кем, и опасность мне не грозила, хотя телохранители приготовились к бою. Дружинники нацелили арбалеты на двух дворян, которые перекрыли узкий проезд. И я, узнав их, отдал команду:
— Отбой! Опустить оружие!
Дворяне, Дин Осколье и Атли Рокай, с усмешкой поглядывая на кеметцев, прошли мимо всадников и приблизились. Несколько мгновений они молчали, и я тоже не торопился начинать разговор. Они изучали меня, а я смотрел на сослуживцев и вспоминал прошлое.
Осколье и Рокай превосходные бойцы Черной свиты. Молодые, резкие и бесстрашные. Статные красавцы, любимцы женщин, дуэлянты и верные друзья. Такими я их запомнил. А теперь передо мной стояли уже не юноши, а мужчины. Плечи стали шире, руки огрубели, а взгляд жесткий и колючий. У Рокая седая прядь на виске, а Осколье слегка, еле заметно, прихрамывал.
— Да уж, друзья, гляжу, потрепала вас жизнь, — сказал я, начиная разговор.
— А тебя, наоборот, — мне ответил Осколье, — приподняла и приблизила к государю.
В разговор вступил Рокай:
— Ты нас звал и вот мы в столице.
Я кивнул:
— Это так. Однако я ждал, что вы появитесь на квартире, которую для вас сняли.
— Мы решили сами выбрать место и время встречи.
— Долго меня поджидали?
— Час. Как только ты вошел в дом Мадирэ, осмотрелись и заняли позицию. Тут спокойно, шпионов канцлера нет, они позади твоей кавалькады, а своим людям ты доверяешь.
— Значит, вы все-таки опасаетесь графа Руге?
— Есть немного.
— Прошу, в карету. Поговорим без лишних глаз и ушей.
Друзья обменялись взглядами и согласились.
Вскоре мы снова начали движение и Осколье сказал:
— Нам известно, чем ты занимался после отставки, и мы догадываемся, чем занимаешься сейчас.
— Ну и чем же, по вашему мнению, я занимаюсь?
— Ты помогаешь императору осадить канцлера. Если бы не это, мы бы не встретились. Говори сразу, чего ты хочешь от нас?
— Сначала пара вопросов.
— Валяй.
— Как давно вы за мной следите?
— Три дня.
"А мои агенты их не заметили", — отметил я и продолжил:
— Почему граф Руге на вас взъелся?
— Когда еще служили в гвардии, кое-что увидели, что не должны были, и ушли в отставку. На всякий случай, чтобы не привлекать внимания и не мозолить графу Руге глаза. Ушли спокойно, без нареканий и упреков, а Гедмин Сид нам даже руки пожал и сказал, что мы всегда можем вернуться. Какое-то время было тихо, а недавно на нас стали давить.
— Угрожали и денег требовали?
— Да.
— Много?
— С меня сто тысяч, почти все, что в наследство от покойного батюшки получил, — Осколье поморщился.
— А с меня триста тысяч и весь пай моей семьи в промышленной компании Марика Стурхолля, — добавил Рокай.
— И что вы?
— Была мысль поговорить с канцлером по душам и напомнить, что мы все еще "имперцы", хотя от дел отошли, или оказать вымогателям сопротивление, но решили немного выждать. А потом получили от тебя письмо.
— Ясно. Что вы увидели, раз приняли решение покинуть гвардию?
Осколье покачал головой:
— Так дело не пойдет, Уркварт. Ты спросил — мы ответили. Теперь твоя очередь.
— Не доверяете?
— Именно, что не доверяем. Поэтому выкладывай, что от нас хотел, или мы уйдем.
— Секрета особого нет, вы и так уже обо всем догадались. На меня, как и на вас, наехали. Император узнал об этом и прикрыл меня. Теперь я его человек. Не воин "Имперского союза", а доверенное лицо государя и собираю для него людей, которые будут преданы только ему.
— И ты решил, что мы такие люди?
— А разве я ошибся?
— Ты прав. Мы за императора.
— Тогда приглашаю вас вступить в особый отряд под моим командованием.
Снова друзья переглянулись, и ответ меня удивил:
— Нет.
— Почему?
— Нам не хочется оставаться в столице. Чутье подсказывает, что лучше держаться подальше от Грасс-Анхо. Так что придворная служба не для нас.
— А если я предложу вам отправиться в Ассир?
— Вот это уже интересно. В чем суть поездки?
— Шпионская миссия.
— Надо подумать.
— Думайте, а пока расскажите, почему затаились в провинции.
Осколье толкнул Рокая в бок:
— Расскажи.
Рокай почесал нос и начал:
— Если коротко и по существу, то я познакомился с одной сочной девицей, которая проживала на улице Терцар. У нее была подруга, и договорились, что встретимся двумя парами. Мы с Дином собрались, прикупили сладостей и вина, взяли коляску и приехали в гости. А там родители девицы, скандалят и лупят дочку за распутный образ жизни. Входим и попадаем на семейные разборки. Отец девицы хватает кочергу и кидается на нас. Не убивать же его, старого дурня? И мы сиганули в окно. Перемахнули пару заборов, взобрались на крышу какой-то пристройки и, сами не заметили, как оказались в саду полковника Барни Минца…
— Это начальник столичной стражи и двоюродный брат канцлера? — уточнил я.
— Он самый. Только теперь он генерал.
— Интересно. Продолжай.
— Где очутились, сразу не сообразили. А потом смотрим, стража ходит и среди охранников знакомые лица из "имперцев". Что делать? Решили уйти по-тихому. Шмыгнули вдоль дома, а там окно на первом этаже открыто. Заглянули, и увидели, что не следовало…
Рокай приподнял указательный палец и потянул паузу, а я не выдержал:
