Я слегка замялся с ответом, а он посмотрел хитро и расхохотался первым, а то вдруг не дойдет такая тонкая шутка.
— Вы очень хороший правитель, — сказал я. — Уверен, вас все любят.
Он сказал насмешливо:
— Если у вас нет врагов, то вы плохо разбираетесь в людях. А правитель должен видеть, у кого что за пазухой.
— И сколько, — поддакнул я.
— Вот-вот, и сколько! Давайте, сэр Ричард, выпьем за процветание наших стран. И пусть исполнятся наши с вами мечты.
Он даже не стал убирать с морды хитрое выражение, все равно не допру, я же гуманист, а гуманисты все дураки, не умеют власть ни брать, ни держать, вообще за нее не борются.
— Да, — согласился я довольно, — пусть наши мечты исполнятся.
Мы осушили кубки, он взглянул на меня хитро:
— Все-таки мечтаете доплыть до северного материка?
— Вы читаете мои мысли! — воскликнул я потрясенно. — Подсматривать нехорошо!
Он негромко посмеивался.
— Вы даже не представляете, — сказал он заговорщицки, — как близко ваша мечта к осуществлению.
— Что вы имеете в виду?
Он сказал тихонько:
— Северный материк уже совсем близко. У нас с ним, правда, нет никаких отношений… какие-то древние распри, но вам плыть от силы неделю, даже меньше.
Я подскочил, затем вроде бы опомнился и сел, весь из себя потрясенный, в ясных глазах идиота и гуманиста чистосердечный восторг и недоверие.
— Это правда?
Он кивнул:
— Абсолютная. Наши предки на таких кораблях, которые вас не впечатляют, преодолевали это расстояние и высаживались на их берег. Затем, мерзавцы, приживались там так, что не желали признавать наше старшинство. За это мы периодически опустошаем их берега, не давая выйти в море.
Я прошептал потрясенно:
— Господи, так близко… Нет, надо немедленно, просто немедленно… Побывать там везде, где удастся, занести на карту, составить описание городов и народов…
Он слушал с самым благодушным видом, это же как здорово, что залетный дурак собирается задержаться на континенте так долго. За это время здесь как раз успеют собрать могучий флот, пройти по нашему следу и обрушиться на остров, что гол как сокол в океане, помощи ждать неоткуда, зато знают секреты, как строить огромные корабли…
Женщины строили глазки и заигрывали настолько откровенно, что еще чуть, и начну краснеть, я же целомудренный гуманист, пока держусь, но вот-вот пойду в разгон во все тяжкие, такому соблазну нельзя противиться.
— Ваша Мощь, — проговорил я с трудом, все это время не отрывая взгляда от низкого выреза на платье одной из улыбающихся мне красоток, — я с вашего позволения… с вашего позволения… ага, пойду навещу своих людей…
Он быстро зыркнул на нее, на меня, понимающе кивнул:
— Конечно-конечно, дорогой сэр Ричард! Развлекайтесь. Здесь все в вашем распоряжении!..
— Спасибо, — сказал я и нетвердо поднялся, глупо улыбнулся и пошел к выходу.
Красотка, как я заметил боковым зрением, тоже поднялась, что не осталось не замеченным для короля, пошла вдоль стены к той же двери, что и я.
Я вышел первым, но не стал ее ждать, а быстренько шмыгнул в соседнюю, прошел торопливо через помещение, лавируя между слугами с подносами в руках, вышел еще в зал, спросил, где тут пируют пришельцы с моря, мне указали, и я через пару минут вошел в просторные покои, где шум и гам, а мои орлы пьют и веселятся с очень раскрепощенными женщинами.
— Ну-ну, — сказал я, — хороши.
Юрген вскочил, ответил с достоинством:
— Стараемся, ваша светлость. Пусть видят, что умеем не только топить корабли.
Он держал на руках девчонку с пышными формами, хотел пересадить Якову, но у того уже сидит одна, а две вряд ли поместятся, подумал и, опустив ножками на землю, шлепнул по заднице, отпуская на свободу.
— Что узнали, ваша светлость?
— Отойдем чуть, — предложил я. Юрген кивнул на балкон, мы вышли, и я сказал, понизив голос: — Пока немного, но много и не нужно. Стекъярл уверяет, что им вполне хватает и малых лодок, чтобы плавать между островами. Тут он прав, однако глазки что-то слишком уж блестят, когда расспрашивает, где наше королевство Я сказал, что оно в двух неделях пути и что размерами в десять раз мельче. А военной силы почти никакой.
Юрген спросил с недоверием:
— И он поверил?
— А как иначе, если у нас только один остров посреди безбрежного океана? И никто никогда не нападал извне…
Он кивнул:
— В общем, ловушку вы поставили знатную.
— Не ловушку, — возразил я. — Всего лишь приманку. А наша цель, как объяснил королю, доплыть до северного материка, составить карту берега, осмотреть там все, а это займет несколько месяцев, и вернуться с докладом о победном испытании кораблей!
Он посмотрел на меня с хитрым прищуром:
— То есть Его Мощь постарается поскорее вернуть вас… и нас тоже… обратно на корабль?
— Да. Иначе, если не вернемся, корабли в конце концов повернут обратно, а в нашей островной Армландии поднимется тревога. И внезапное вторжение будет… не таким внезапным.
В проеме появился Яков, уже без женщины, понизил голос, чтобы не услышали в зале:
— То-то лебезят. Хотят, чтобы мы продолжили наше плавание?
— Очень, — подтвердил я. — И подольше обследовали берега северного материка.
Пир длился всю ночь, я от своих развеселых орлов дважды возвращался за стол к стекъярлу и его окружению. К моему удивлению, красотка, что так и не отыскала меня, сияет всем назло, вид ее говорит всем соперницам, что вот уже дважды побывала в моих объятиях, и все было прекрасно, умопомрачительно и ново, не так, как у них на захолустных островах, где строят такие мелкие кораблики…
Стекъярл посмеивался, очень довольный, приятно знать, что и прибывшие из дальних мест как на ладони, что раскусил сразу же, но что делать, все попадаемся на женщинах, начиная с Самсона и кончая… нет, этот процесс нескончаем.
Наконец я сделал вид, что смертельно пьян, виновато улыбнулся стекъярлу:
— Ваше Вели… чество… Ваша Мощь… я того… удалюсь с вашего разрешения…
— Устали, сэр Ричард? — спросил он участливо и вместе с тем победно, все мы почему-то, умные и дураки, гордимся такой хренью, как вот я перепил всех, какой я орел…
— Ужасно, — признался я. — Но, надеюсь, добреду…
— Вас проводят, — сказал он, — и поддержат.
Красотка было поднялась из-за стола, готовая и поддержать, и проводить, но стекъярл сказал усмешливо:
— Когда на пути к намеченной цели встает женщина, это еще не помеха, но вот когда ложится…
Я ожидаемо загоготал, красотка вовсе не смутилась, здесь основы общественной морали закладывались на ином материале, чем на материке, но стекъярл добавил строго:
