– Тяжелый? – хихикнула я.
– Что?
– Звук металла стынет в жилах, Кровь играет в ритме рок. Мы на этот мир родились, Чтоб послушать песнь дорог.*
Торжественное открытие ярмарки должно было пройти на главной площади. Там намечалось всеобщее веселье, народные гулянье и потехи… типа как у нас на Масленицу, только без медведей и снега. Я даже блины подметила. Правда, окружающие слегка растерялись, глядя, как я макаю их в сметану, тут так не принято.
Нас, как потешников, обязали присутствовать. Правда, не за дарма, из казны деньги плачены небольшие, но все же. Меня, как ребенка, попросили постоять в сторонке и покамест не лезть. Я же только рада, набрала всяких вкусностей и сижу за столом, уставленным как раз для особо оголодавших. Время от времени ко мне подбегает кто-то из наших со всякой интересной вкусностью. Уж и не знаю, кто и что им там сказал, но у цирковых вдруг стало считаться за удачу меня за хвост дернуть. А так как я такого за просто так не позволю, хотя бы просто потому как мне его из-под юбки не очень-то хочется светить, они откупаются. Эх, скоро лопну!
– Ну как ты тут, чудо в колпачке? – чмокнул меня в лоб Фарт. – Куда ты столько набрала?
– Меня угощают! А отказываться от еды – глупо, – надулась я, пододвигая к себе пирог с курицей. – Будешь половинку?
– Нельзя, еще по канату ходить.
– Боишься, тебя живот перевесит?
– А тебя твоя вредность не перевешивает?
– Наоборот! Не будь вредности, куда бы я сцеживала природный яд? У меня слюна ядовитой, я же хвиса.
– Ты бы потише, раз тебя ищут. Как бы не доложили.
– Ой, – опомнилась я, прижимая длинные ушки к голове.
Вроде никто особенно не обращал нас внимания, но мне так неуютно здесь стало. И любые взгляды вроде как подозрительны, и чужой голос похож на злобный заговор, и место вроде как неудачное – прямо на виду у всех. Угу, и небо низкое, и ветер холодный и мир… не тот! Здравствуй, паранойя!
– Идем, – взял меня под локоток Фарт.
И тут, как на зло, грянули фанфары. От неожиданности, да порядком расстроенных нервов, я подпрыгнула на месте и вцепилась в бедного парня мертвой хваткой.
Теперь выбраться будет сложнее, толпа гурьбой ринулась к центру площади, туда, где над головами простого люда возвышается пьедестал. Совсем недавно там еще танцевали гарные дивчины с румяными щеками и круглыми бедрами, которыми они непристойно навиливали. Не сообщи мне, что эти юные горожанки, дочери купцов и местной аристократии, я бы приняла их за облагороженных работниц местного увеселительного заведения. Хотя… если оглянуться, у них, бедняжек, явный дефицит нормальных мужиков. Вроде большинство сейчас или на разработках или еще с ярмаркой возятся. Вот и стараются девочки вовсю. Тяжелая женская доля, или выходи замуж за молодого красивого, но бедного, или за богатого, но старого. Миры разные… а проблемы одинаковые.
Пока я размышляла о судьбе местных женщин, Фарт пытался пробиться сквозь толпу, таща меня как паровозик. Я, как маленький, но жутко упрямый вагончик цеплялась за все что попало и пробовала сопротивляться. И не потому что не понимала – надо срочно менять место обитания, а потому как интересно стало – куда же все торопятся. В моем маленьком подмосковном городке так бывает, когда на народное гуляние приезжает какой-то певец, и все ломятся на него хоть глазком глянуть. Зачем? В далеком свете звезды не отогреться.
Наконец, мы прижались к крайнему от площади дому, и я смогла расспросить Фарта.
– А куда все идут? Что там будет? Кто-то выступает, да?
– Глава графства должен официально открыть ярмарку.
– Так, а ну пошли обратно, – потянула я его в сторону помоста.
Только такого не утащишь, он хоть и кажется худым, но жилистый, зараза. Уперся ногами, шипит, а с места не сдвинешь.
– Да нельзя тебе туда! – Резко дернув за руку, Фарт прижал меня к нагретому камню дома. – Посмотри, и так вся перемазалась. И натяни колпак нормально, а то ухо торчит!
Ухо действительно торчало как маленькая пушистая антенка. Еще и дергалось, позволяя мне услышать очень многое.
– Там будет Нелли, понимаешь? Я должна его увидеть и убедиться, что он в безопасности. Пожалуйста, Фарт, мне это правда, очень надо. Я же изведусь вся.
– Ну, ладно. Идем.
– Куда?
– Наверх разумеется! – улыбнулся он.
– Шо? Опять? – подражаю мультяшному волку. – Нет, я не Лиска. Я кошка гуляющая по крышам. С перспективой на роль Карлесона.
Но мои сетования на судьбу вечного покрышечного беглеца никто не слушал. Фарт уже тянул меня за дом, ото всех подальше. Правда и тут не очень-то… уединенно. Нравы в городе, как я погляжу, свободные. Прямо в своего покойного главу!
– Хватай меня за шею. Только сильно не дави.
– Как быстро я сегодня меняю роли. Вот что, Карлесончик, дорогой, ты одежду потом в платок заверни, что ли.
– Зачем? – не понял парень. Угу, я ж при них еще не оборачивалась.
– Сейчас поймешь. Ух, что ж у них тут камни такие жесткие, – ругалась я, уже обернувшись. – Ну, что стоишь, вытаскивай меня из этих тряпок! Осторожней, крылья! И нечего ходить по моему бедному хвосту. Думаешь, один раз оторвать не получилось, теперь есть возможность оттоптать? Нет, бусы оставь, они мне нравятся, уж очень идут к шерсти. Мамочка, дожили, я аксессуары подбираю даже не под цвет волос, а под шерсть! Дяденька дракон, заберите меня отсудова!
Но Каю в этот момент было явно не до меня. Так что пришлось тяжко вздыхать и раскрывать крылья. За эти несколько дней я как-то отвыкла от своего звериного облика. Хвост уже как родной, а вот крылья пришлось «слушать». Создавалось полное ощущение, что я на них долго лежала, и теперь их слегка покалывало. М-дя, теперь будем знать, что оборачиваться надо почаще!
– Здорово! Я подмигнула.
– Лезь давай. Я за тобой… прилечу.
На крышу мы залезли. И сразу же переместились на другую, немного левее, благо улицы узкие – Фарт перепрыгивал. А я легко планировала, заново привыкая к надежностью воздуха под перьями.
– А вот и Нелли! – обрадовалась я, смотря, как он поднимается по лестнице.
Забавный такой, разряженный как кукла. Бедный мальчик, такая духота, а он в неком подобии камзола, застегнутый на все пуговицы, да еще и плащ на плечах мехом отделан. На груди здоровенная подвеска в мою ладонь, судя по блеску – не стекляшками выложенная, а у самого воротника уже знакомая побрякушка из-за которой мне хвост чуть не прищемили. Темные волосы свободной сияющей волной спадали вдоль лица. Красивый, чуть взволнованный, просто удивительно обаятельный. Людям он должен понравиться.
Нейллин протянул руку, помогая взобраться по лестнице… Нет, ну это все-таки не женщина! Такие заморенные цыплята продавались в советское время. Похоже, именно так выглядела Твигги. Тьфу, я конечно еще долго могла плеваться ядом, благо он у меня не переводиться никогда, но признаю – эта жердина мне не нравится хотя бы потому, что являлась женой маркграфа. Она вообще-то красивая. Просто, плоская. Даже укусить не за что.
