— Тогда вы понимаете, что не я принял решение её начать, и закончить её я смогу лишь победив или проиграв.
— О каком проигрыше может идти речь?! — женщина вновь сорвалась на крик.
— Силы неравны. Вы же…
— Не хочу ничего слушать! — Надани ударила руками по столу. — Я вам не жалуюсь, не мешаю! Я просто живу, воспитываю сына — да, живу ради него. И ваши жалобы я слушать не буду: вы не хотите даже постараться, даже пальцем пошевелить, чтобы защищать нас, чтобы исполнять свою обязанность! Вы только втравили нас в войну, при том что и воевать не умеете, да притащили сюда сброд! Зачем? Чтобы спрятаться за их спинами? Или напугать меня своей великой мощью?! Я вам не верю, Келеф! С самого первого взгляда я поняла, что вам верить нельзя! Но я не позволю вам играть с жизнью моего сына, и не нужно путать меня речами. Ах, вам сложно! Ах, силы неравны! Вы — уан. Да если бы мне дали в руки такую власть, я давно бы устроила всё как надо, и, уж поверьте, ноги бы вашей не было в моей крепости и на моей земле. Так что отправляйтесь прочь и жалейте себя в другом месте. И если хотя бы волос упадёт с головы Хина, клянусь, вы об этом пожалеете!
Последние слова она выдохнула уану в лицо с такой лютой ненавистью, что червь невольно шарахнулся прочь. Сил'ан поджал губы и молча выплыл из кабинета. Хахманух со всей скоростью, на которую были способны его лапы, бросился за ним.
— Ты же обещал унять людей, — рискнул напомнить он, когда они вдвоём вернулись на свою половину крепости.
Сил'ан, не отвечая, уплыл в комнату с инструментами и заперся там. Червь поскрёб лапой дверь, но, услышав весёлую музыку, хмуро прижал гребень и поплёлся прочь.
— И сказал слепой — посмотрим, — пробормотал он себе под нос, — и сказал глухой — услышим.
К середине дня побитое междоусобицей ополчение разбрелось по двору в поисках новых забав. Стражники проявляли редкое рвение: все поднялись на стены, правда смотрели отнюдь не наружу. Хин с трудом упросил Меми о небольшой прогулке и усердно пинал сор на каменной дорожке, когда его окликнули два тонких голоска. Ещё не веря своему счастью, мальчишка обернулся. Вельрика и Вирра стояли под аркой ворот и улыбались. Хин не позволил себе ответить им тем же, напротив, напустил на лицо суровый вид и пошёл им навстречу.
— Чего вы вдруг явились? — грозно, как ему казалось, спросил он. — Долго не приходили, а теперь прибежали и думаете, я вам рад буду.
Младшая девочка сразу засопела, а старшая упёрла руки в боки.
— А ты чего? — недовольно сказала она. — Тоже ведь к нам не приходил.
— Меня не пускали, — буркнул Хин, стараясь скрыть смущение.
— Вот и нас! — упрекнула его Вирра и обняла сестру.
— Ну ладно, — мальчишка виновато уставился себе под ноги.
Услышав быстрые шаги позади, он испуганно обернулся, но никого из драчливых людей всё ещё не было видно, а к нему спешила няня.
— Я волнуюсь, господин Одезри, — проговорила она. — За троими сразу мне не углядеть, кабы чего не вышло. Поиграйте в доме, хорошо?
Хин оглянулся на девочек, снова посмотрел на Меми. В доме было пыльно, скучно и жарко, к тому же он и так весь день дышал спёртым воздухом и, само собой, не надеялся, что его выпустят погулять ночью. Но девушка смотрела просительно, и рыжий упрямец не смог её отказать.
— Конечно, — покладисто и обречённо вымолвил он. — Мы поиграем в доме.
В комнате все трое уселись на полу, не зная, чем заняться. Няня вскоре ушла, и едва за ней закрылась дверь, как Вирра возмутилась:
— Почему ты всегда соглашаешься? Здесь же нечего делать!
— Выдумай игру, — потребовала Вельрика, теребя Хина за волосы.
Мальчишка тоскливо посмотрел в окно и, тяжело вздохнув, предложил:
— Давайте в прятки.
— Скучно! — тотчас откликнулись обе девочки.
— Тогда в загадки.
— Нет! — капризный вопль.
— Тогда… — Хин уже готов был сказать им что-нибудь обидное, но вдруг улыбнулся.
— Что? Что? — наперебой заголосили летни, счастливые. — Что ты придумал?
— Давайте так, — заговорщицким шёпотом начал Хин, и обе девочки наклонились к нему, чтобы лучше слышать, — мы будем спасать сейрину от ужасной опасности.
— Какой? — живо поинтересовалась Вирра. — Может, её похитил страшный монстр?
— И, конечно, он живёт в крепости, — скептически хмыкнул Хин. — Нет, о могущественная жрица, рассуждай логически: если уж след привёл нас сюда, то это явно дело рук человека. Но я, как герой — однако всего лишь воин — не могу сказать какого именно…
И он умолк на вопросительной ноте, а руками стал делать знаки продолжать. Вельрика, знакомая с такими играми, уже тихо и довольно хихикала, не вмешиваясь в рассказы старших — ей нравились их таинственные интонации, вдохновенные лица, сияющие азартом глаза.
— Это… — неуверенно протянула Вирра, и вдруг тоже улыбнулась. Закрыла глаза, сделала несколько сложных пассов руками, растопырив пальцы и прошептала великое заклятие: — Шварба муларба!
Хин с любопытством взглянул на неё. Младшая сестра попыталась повторить за старшей.
— Это великий… злой колдун! — торжественным голосом с жуткими завываниями провозгласила Вирра.
— Не может быть! — воскликнул Хин, обернулся к Вельрике и быстро шепнул: — Эй, а ты — похищенная сейрина. Так что прячься, а мы будем искать тебя и спасём от злого колдуна. Поняла?
— Поняла! — обрадовалась малышка, вскочила на ноги, добежала до двери, обеими руками бережно отворила её и протиснулась в коридор.
Оба спасителя внимательно прислушались к её громкому топоту, потом Хин поднялся и притворил дверь.
— Подслушивать нечестно, — объяснил он.
— А почему я никогда не могу быть сейриной? — насупилась Вирра.
Мальчишка удивлённо взглянул на неё.
— Потому что ты — могущественная жрица, — произнёс он. — Что может быть лучше?
— А что если могущественных жриц тоже иногда похищают, — предположила девочка.
— Никогда! — уверенно сказал ей Хин. — Кто её похитит, если она прочла обращение — и всё, похитителя как будто изжевал десяток драконов.
— Ну а если бы похитили, ты бы отправился меня спасать? — настаивала Вирра.
— Да ты что! — возмутился юный Одезри. — С кем? С сейриной что ли в качестве спутника? Нет, так не бывает.
Девочка вздохнула.
— Всё, пора, — решил Хин. — Я думаю, она уже томится в плену. С выбором пути положимся на жреческую интуицию.
Вирра поднялась с пола, вышла в коридор, закрыла глаза, развела руки, небрежно повторила пассы и указала в ту сторону, куда удалились шаги:
— Туда!
А спустя полчаса оба спасителя паниковали не на шутку.
