Виктор Крум тоже проводил в библиотеке очень много времени. Интересно, чего ему тут надо, думал Гарри. Он просто так занимается или выискивает информацию, которая может оказаться полезной для первого состязания? Гермиона часто жаловалась, что ей мешает присутствие Крума — не то чтобы он когда-либо к ним обращался, но неподалёку от него, где-нибудь за полками почти всегда оказывались толпы хихикающих девчонок, и шум отвлекал Гермиону от чтения.
— Ведь он даже не красивый! — ворчала она, сердито сверля глазами резкий профиль Крума. — Они бегают за ним только потому, что он знаменитость! Они его и не замечали бы, если бы он не мог проделать эту… как её… Обвалку Кральского…
— Обманку Вральского, — сжав зубы, прошипел Гарри. И почувствовал горький укол, не только потому, что ему не нравилось, когда перевирают квидишные термины, но и потому, что представил выражение лица Рона, если бы тому довелось услышать про Обвалку Кральского.
***
Удивительно, но почему-то, когда чего-нибудь боишься и готов отдать всё что угодно за возможность замедлить бег времени, оно как нарочно начинает бежать гораздо быстрее. Дни, остававшиеся до первого состязания, промчались так, как будто кто-то поставил часы на двойную скорость. Куда бы Гарри ни пошёл, его, вместе со злобными комментариями по поводу статьи в «Прорицательской», повсюду сопровождало чувство едва поддающейся контролю паники.
В субботу перед первым состязанием всем учащимся начиная с третьего класса было позволено пойти в Хогсмёд. Гермиона сказала, что Гарри не повредит побыть вне замка, и его не понадобилось долго убеждать.
— А как же Рон? — в то же время спросил он. — Может быть, ты хочешь пойти с ним?
— О… ну, — Гермиона еле заметно порозовела, — я подумала, что мы можем с ним встретиться в «Трёх мётлах»…
— Нет, — отрезал Гарри.
— О, Гарри, это так глупо…
— Я пойду, но встречаться с Роном не буду. И надену плащ-невидимку.
— Как хочешь, — рассердилась Гермиона, — только я терпеть не могу разговаривать с тобой, когда ты в этом плаще, потому что непонятно, куда я смотрю, на тебя или не на тебя.
Итак, Гарри надел плащ в спальне, потом спустился вниз, и они с Гермионой отправились в Хогсмёд.
Под плащом он чувствовал себя потрясающе свободно. На подходе к деревне их обгоняли другие школьники, большинство со значками «Поддерживайте СЕДРИКА ДИГГОРИ», но, для разнообразия, никто не отпускал уничижительных замечаний, никто не цитировал проклятую статью.
— Ну вот, теперь все глазеют на меня, — недовольно проворчала Гермиона, когда они вышли из кондитерской «Рахатлукулл», поедая громадные, наполненные кремом шоколадины. — Думают, я разговариваю сама с собой.
— А ты не шевели так сильно губами.
— Да брось ты! Сними свой дурацкий плащ, здесь тебя никто трогать не будет.
— Вот как? — тихо воскликнул Гарри. — Оглянись.
Из «Трёх мётел» только что вышли Рита Вритер и её коллега-фотограф. Разговаривая приглушёнными голосами, они прошли справа от Гермионы, не удостоив её взглядом. Гарри пришлось вжаться в стену «Рахатлукулла», чтобы Рита не задела его крокодиловой сумочкой.
Когда они удалились, Гарри сказал:
— Она не уехала. Спорим, она придёт смотреть первое состязание?
Как только он произнёс эти слова, его окатила волна жгучего страха. Он ничего не сказал; они с Гермионой почти не обсуждали, что его ждёт на первом состязании; у Гарри создалось ощущение, что она боится думать об этом.
— Она ушла, — Гермиона прямо сквозь Гарри смотрела в конец Высокой улицы. — Может, зайдём, выпьем усладэля? А то что-то холодно… Тебе вовсе не обязательно общаться с Роном! — добавила она раздражённо, абсолютно правильно истолковав его молчание.
В «Трёх мётлах» было полно народу, в основном учеников «Хогварца», но также и всякого другого волшебного люда, который Гарри редко доводилось видеть где-либо ещё. Деревня Хогсмёд, единственное полностью колдовское поселение Британии, являлось чем-то вроде тихой гавани для существ типа леших, которые не были такими экспертами маскировки, как колдуны и ведьмы.
В плаще-невидимке было очень тяжело пробираться в толпе — Гарри боялся задеть кого-нибудь, что неизбежно вызвало бы массу ненужных вопросов. Пока Гермиона ходила за усладэлем, он аккуратно протиснулся в уголок к свободному столику. По дороге Гарри заметил Рона, сидевшего с Фредом, Джорджем и Ли Джорданом. Совладав с настоятельным желанием хорошенько треснуть Рона по затылку, он наконец добрался до столика и сел.
Гермиона подошла минуту спустя и незаметно пропихнула усладэль ему под плащ.
— Одна я тут выгляжу совершеннейшей дурой, — тихонько пробормотала она. — Хорошо ещё, у меня есть чем заняться.
И она достала блокнот, куда записывала членов П.У.К.Н.И. Вверху очень короткого списка Гарри увидел своё имя и имя Рона. Казалось, прошла тысяча лет с тех пор, как они сидели вместе, сочиняя предсказания, а Гермиона пришла и предложила им должности секретаря и казначея.
— А знаешь, наверно, мне надо попробовать сагитировать кого-нибудь из жителей деревни вступить в П.У.К.Н.И., — глубокомысленно протянула Гермиона, оглядывая посетителей.
— Ага, так они и побежали, — скептически заметил Гарри. Он глотнул усладэля под плащом. — Гермиона, когда ты бросишь всю эту затею со своим П.У.К.Н.И.?
— Когда домовые эльфы получат достойную заработную плату и приличные условия труда! — зашипела она в ответ. — Знаешь, я начинаю думать, что пришло время для более решительных действий. Интересно, как пробраться на школьную кухню?
— Понятия не имею, спроси у Фреда с Джорджем, — пожал плечами Гарри.
Гермиона погрузилась в задумчивое молчание, а Гарри молча пил усладэль и разглядывал народ в трактирчике. Все выглядели такими весёлыми и спокойными… За соседним столиком Эрни Макмиллан менялся шоколадушными карточками с Ханной Аббот. У обоих на мантиях красовался значок «Поддерживайте СЕДРИКА ДИГГОРИ». Возле самой двери сидела Чу с большой компанией друзей-равенкловцев. У неё значка не было… и это слегка порадовало Гарри…
Ну почему, почему он не один из этих ребят, которые сидят здесь, смеясь и болтая, и которым не о чем больше беспокоиться, кроме как о невыполненных домашних заданиях? Он представил себе, каково бы ему было сейчас, если бы Огненная чаша не объявила его чемпионом? Прежде всего, он не сидел бы сейчас в плаще. Рон сидел бы рядом с ним. Скорее всего, они втроём вполне жизнерадостно обсуждали бы, какие страсти и ужасы предстоят во вторник чемпионам. Он бы предвкушал интереснейшее зрелище, жаждал бы увидеть, как чемпионы справятся с тем, с чем им там предстоит справиться… подбадривал бы вместе со всеми Седрика с безопасного места на трибуне…
