— Вовсе нет. Прочие боги ведь тоже удалились вовне, — пояснил эльф. — Сила, вложенная Шилен в создание мира останется здесь и будет действовать по-прежнему. А ее гнев исчезнет. Пропадет нужда в противостоянии ее силе, магия станет более уравновешенной.
— И как это проявится?
— Ну, этого никто не знает. Это будет огромное Преобразование, но не разрушение.
— Ты это вычитал где-то? — спросил Клайд.
— Частично вычитал, частично вычислил. Я могу принести таблицу с расчетами… — предложил Сэйт, но священник покачал головой:
— Не сейчас! Мне пора отправляться на поиски, Кселла уже ждет меня. А тебе я оставляю записки для молодых клириков в Адене. Ребята должны были разузнать что-нибудь про тетю твоей Лии за эти дни, но теперь тебе придется самому отправиться к ним.
— Благодарю, — кивнул пресвитер. — Поговорим обо всем после нашего возвращения.
Проводив улетающих драконов взглядом, Сэйт отправился разыскивать Эмми. Девушки составляли довольно дружную команду тут, при Гильдии, опекая младших и помогая новичкам. Сонечка и Вивиан ненавязчиво верховодили в этой компании. Лемвен, Марусенька и Эмми развивали бурную деятельность под их руководством. А Каона все еще не вышла из положения подопечной. Эльф хотел попросить сестру Клайда присмотреть и за Лией.
Он застал девушку беседующей с Дариком во внутреннем дворике. Она заметила эльфа краем глаза, но нетерпеливым жестом приказала ему пока не беспокоить их. И было с чего: несчастный клирик разговаривал!
— …Неумелое воспитание может нанести больше вреда, чем иная болезнь, — тихим, сдавленным голосом говорил он. — Ребенок полностью зависит от взрослых, он не может защищать себя долгие годы. Я не могу судить, так ли это у других рас. Насколько я помню, только орки взрослеют с такой же скоростью, как и мы, хотя и живут дольше. Возможно, что тридцатилетний маленький гном или эльф имеет достаточно воли, чтобы противостоять подавлению его личности взрослыми. Во всяком случае, у них есть больше времени на то, чтобы попытаться как-то этого избежать. У людей же от двух-трех лет до начала ученичества, когда дети покидают родителей или воспитателей, пролетает всего несколько лет — но именно они формируют характер.
— Если бы вы, маги, научились исправлять это внутри человека так же, как вы лечите раны! — поддержала беседу Эмми.
— Я двигался в этом направлении, — слегка покачиваясь из стороны в сторону, отвечал Дарик. — Я проникал в глубину души. И поплатился за это. Моя собственная душа оказалась неподвластна мне. Я даже не знаю, где она теперь.
— Твоя душа? — девушка подняла брови.
— Ее частица. Какая-то важная частица, без которой я живу словно с половиной разума, — пояснил клирик, беспокойно поводя руками.
— Ничего, магистр поможет тебе рано или поздно. А ты не знаешь, почему Марусенька уверяет, что ты не переживешь выморока?
— Она что-то видела, — вздохнул Дарик. — Что-то важное о моей смерти. Я помню только жгучий ужас и что-то золотистое, теплое… Мы не будем снова вспоминать сегодня? — он встревоженно вскинул глаза на собеседницу.
— Нет, что ты, — мягко ответила та. — Не нужно, если тебе тяжело.
— Мне тяжело… — он снова понурился.
— А дрессировка зверей? Ты же хотел рассказать мне про дрессировку, — попросила Эмми.
— Я занимался этим, — вздохнул клирик. — Я дрессировал дракончика, волчонка и кугуара. Это немного похоже на воспитание ребенка. Главное — понять характер своего питомца и действовать в унисон его желаниям, оставаясь строгим, но доброжелательным…
Сэйт отступил на несколько шагов. Похоже, что Эмми сейчас было не до заботы о новенькой. Как жаль, что Ви уехала! Можно поискать Сонечку, если только та не забралась куда-нибудь в закуток тихо плакать. Однако, Эмми такая молодец! Нужно будет рассказать магистру Лежену об успехах его пациента.
Рассуждая таким образом, эльф начал свои поиски с пещеры, в которой содержались драконы. Он знал, что частенько Ветер становился молчаливым свидетелем слез своей маленькой хозяйки. Предчувствие не подвело пресвитера. Сонечка сидела на куче угольного шлака, обняв лежащего Ветерка за могучую шею и что-то тихо шептала ему. На этот раз эльф был уверен, что его вмешательство необходимо.
— Сонечка, вот ты где! — воскликнул он радостно, но тут же споткнулся об кучку шлака и едва не упал. Пока Сэйт занимался испачканными в угольной пыли ботинками, гномишка успела торопливо утереть слезы и обмахнуть мокрое лицо тряпкой, которой она обычно натирала чешую дракона маслом.
— Что-нибудь случилось? — тревожно спросила она.
— Нет, ничего такого. Я просто хотел попросить тебя присмотреть за той девочкой, ну, помнишь, Лией? Я привез ее недавно из Адена.
— Конечно. Ты тоже думаешь, что не стоит учить ее обращаться с оружием? Сегодня одна волшебница уже сделала Марусеньке замечание, что, мол, этой малышке ни к чему кинжалы.
— Да, Клайд сказал мне о том, что у Лии есть слабый магический дар. Но я не думаю, что кинжалы ей помешают. Кинжалы, рыбалка, чтение книг и какие-нибудь пирожки вечером… понимаешь, что я хочу сказать? — не очень уверенно высказался эльф.
— Понимаю, — кивнула гномишка. — Ты хочешь, чтобы девочка чувствовала себя тут как дома…
— Лучше, чем дома! — сердито воскликнул Сэйт. — Дома с ней обращались… нехорошо, — пояснил он. — Я хочу, чтобы она улыбалась как можно больше.
— Тогда ей лучше быть с Марусенькой, — покачала головой Сонечка. — Я сейчас не особо веселюсь.
— А ты почему опять такая расстроенная? — спросил эльф.
— Да из-за того, что Марусеньку отругали. Мне все время кажется, что когда ее ругают — это ругают меня. И когда меня ругают, то все равно кажется, что меня… — Сонечка огорченно покрутила головой. — Мне так обидно всякий раз, потому что все запутано до ужаса! Прямо не хочется никого видеть!
— Ну, потерпи еще немного, — приобнял гномишку за плечи пресвитер. — Я сегодня слышал, как Дарик разговаривал с Эмми. Марусенька уверена, что этого бедолагу заколдовал тот же клирик, что и вас. Как только магистр разберется с заклинанием, искажающим разум Дарика, он наверняка сумеет вам помочь.
— Я только не понимаю, с чего это она так уверена в том, что Дарика зачаровал тот же маг? — пожала плечами Сонечка.
— Ну, вроде как Седди видел Дарика когда-то, еще будучи караванщиком, в компании очень похожего на ваши рисунки мага. И этот парень уже тогда был не в себе.
— Странно это, — Сонечка, прищурившись, посмотрела на Ветерка. — Почему тогда Седди не узнал злого мага сразу, когда мы нарисовали его по памяти: мол, видел его с каким-то парнем там-то и там-то? Мне постоянно кажется, что я тоже видела Дарика где-то. Но мне трудно вспомнить, где. Ведь он живет тут уже четыре года, его лицо давно примелькалось.
