Несмотря на то, что снаружи лагерь эльфов казался маленькой крепостью, изнутри он был довольно просто обустроен, а внутри частокола было всего четыре участка: выстроенные в три ряда палатки рядовых бойцов, конюшни, в которых стояло с полсотни лошадей, шатер командирского состава с находящимся рядом лазаретом, а все остальное место занимала большая площадка, которую, судя по всему, использовали для других нужд — не обширном кусочке свободной земли был расположен и небольшой арсенал (Та же расширенная командирская палатка, только когда Мизар заглянул внутрь, то заметил ящики и стойки с оружием), и нечто вроде походной кухни(Три огромных котла, от которых шел упоительный аромат чего-то мясного и большой костер, над которым висел зажаренный целиком здоровенный хряк).
Сейчас молодой наемник находился примерно посередине лагеря и на его удачу, часовых тут не было. Но периметр эльфийской стоянки охранялся очень прилично — даже с кольцом невидимости Мизар не был уверен, что ему удалось бы войти с парадного входа. И сейчас дело было даже не в большой толпе (Ведь эльфийские солдаты уже давно разошлись по своим палаткам, а телеги с трупами были накрыты разрисованными какими-то колдовскими каракулями покрывалами.), а в бдительности стражей. Взбудораженные атакой на караван бойцы были нервными и прислушивались к каждому шороху, а потому могли банально услышать бывшего рыбака, для чего ему и пришлось разыгрывать ту ловушку с водоносом: убедившись, что нападение было ложным солдаты немного успокоились и даже начали посмеиваться над ситуацией — пусть эльфийского Мизар и не знал, но парень был готов отдать руку на отсечение, что та пара хихикающих караульных шутила над своей излишней мнительностью. Да и проскользнуть в лагерь, идя вслед за раненым вислоухим получилось на удивление легко…
" — Та-а-ак… Важные документы должны быть в палатке главного ушастого…" — молодой наемник осторожно приподнял крышку бочки, в которую он залез и стараясь не привлекать внимания, начал разглядывать шатер эльфийского командира. — " С вышек частокола его шатер не виден, что очень даже удачно… Вот только там на входе стоят сразу аж два громилы… Да вы только гляньте на эти морды — у Малакаса охранявший вход бандит выглядел менее зверски! И откуда только такие вислоухие вообще взялись? В первый раз вижу эльфа, что габаритами орку не сильно уступает… Может, полукровки какие? Хотя кликов никаких вроде не видно, да и цвет кожи у них обычный… Ай, неважно. Надо их как-то отвлечь, иначе они голыми руками из меня отбивную сделают, никакие отравленные заточки не помогут. Вот только как это сделать? Хм… А если…"
* * *
— Ух… Хорошее у тебя вино, Тиэль. — опустошивший кубок эльфийский солдат проглотил взятый с посеребрённого блюда кусочек жареного мяса и благодарно кивнув вновь наполнившему его посуду сослуживцу, продолжил свой рассказ. — На чем я там остановился?
Трое уже подвыпивших эльфов сидели в небольшой палатке и в тусклом свете масляного фонаря слушали речь Марика — он был единственным из всего их отряда, кто участвовал в прошлой войне с людьми и мог рассказать о событиях того времени.
— На начале этой войны. — подсказал ему третий эльф, имени которого Тиэль так и не узнал. — Ты сказал, что она началась как-то странно и что в то время никто в нашем Княжестве вообще не ожидал.
— Не ожидал — это слабо сказано! — тихо хмыкнул Марик, вспоминая события семисотлетней давности. — Вы оба только недавно стали воинами и поэтому не можете знать того сумбура и хаоса, который царил среди нашего командования в те годы и даже если я расскажу все в деталях — вряд ли вы сможете это понять…
— Да, мы с Тиэлем вступили в армию после прошлого призыва, но что в этом такого плохого? — спросил у рассказчика неназвавшийся боец, который по его примеру отведал жаренного мяса.
— Плохого — ничего, но некоторые вещи можно осознать, только когда увидишь их собственными глазами… — Марик поморщился, но затем залпом опустошил свой кубок и продолжил как ни в чем не бывало — Ну да это не важно. Просто примите как данное — никто из эльфов в то время и не догадывался, что смертные осмелеют настолько, что решат бросить нам вызов. Их главный козырь на поле боя — тяжелая кавалерия, в то время был еще не так силен. Таких рыцарей у смертных было мало, а лунного металла не хватало даже на то, чтобы снарядить хотя бы один такой полк…
— Погоди-ка… — Тиэль перебил говорящего и сделав глубокий глоток из кувшина (Кубков на всех не хватило, а бежать на кухню, чтобы позаимствовать там пару глиняных чашек, было верхом глупости — повара быстро доложили бы старшему офицеру и тот моментально накрыл бы все посиделки.) — Я слышал, что тяжелая кавалерия Фарола сыграла в последней битве той войны решающую роль.
— Так и было. — согласно кивнул Марик. — Но это верно только для конца войны, когда правивший в то время людьми король по имени… Эм… — эльфийский боец на секунду задумался, а потом тихо рассмеялся. — Во имя Хозяина Великого Леса — в те дни мы так боялись это чудовище в человеческом обличье, что я даже забыл, как звали того смертного, что возглавлял людские армии! Забавно…
— Что же в этом такого забавного? — непонимающе переглянулись слушающие его эльфийские солдаты.
— То, что когда я начинаю говорить об силах Фарола того времени, то первым в голову приходит тот смертный, который этому королевству как раз-таки не служил. Разим Убийца Живых… — по телу воина Княжества Осенней Листвы пробежала отчетливо заметная дрожь. — Вы никогда не задумывались, почему он получил именно такое прозвище? Убийца Живых — не слишком-то подходящее название для того, кто перебил столько эльфов, куда лучше звучало бы «Смерть Лесного Народа» или «Погибель Великого Леса». Но все зовут его именно так… Причем даже смертные, которые уже тогда наш народ не сильно любили, зовут его абсолютно также. Как думаете, почему?
В ответ заинтригованные слушатели лишь неопределенно пожали плечами — в головах молодых эльфийских солдат не было ни одной причины, по которой обе враждующие стороны могли наградить кого-то одним и тем же именем.
— Все дело в том, что для фарольских солдат Разим был точно таким же врагом, как и для нас. Это чудовище не делало различий и убивало всякого, кто вставал у него на пути, вне зависимости от того был ли это эльф, или человек. — объяснил Марик, отхлебывая из кубка с вином и успокаивая слегка подергивающиеся руки. — И можете быть уверены — делал он это с крайней жестокостью. Это уже моя седьмая война и повидал я за прошедшие тысячелетия всякого, но… — эльфийский боец поднял голову и перевел взгляд с одного слушателя на другого. — Такого яростного упоения чужими страданиями и муками я больше нигде не встречал. Даже у наших темных собратьев, которые весьма сведущи в пытках, такого не встречалось: дроу руководствуются в первую очередь собственной выгодой и при хорошей плате, с ними можно найти общий язык, а Разим получал удовольствие именно от агонии своих жертв и договориться с ним не мог никто. Даже у смертных это не получилось, хотя по словам нашей разведки, они пытались это сделать. Но я могу с уверенностью сказать, что он людей не послушал.
— Ты видел, как Убийцы Живых пытал своих сородичей⁈ — с недоумением воззрился на него Тиэль.
— Слава Великому Лесу — нет, иначе я бы разделил их участь и стал следующей жертвой. — солдат лесного народа сделал отгоняющий темных духов знак. — Я видел этого долгоживущего только на поле боя, в гуще сражения и тогда ему было немного не до пыток. Но вместе с этим я видел и тех, кому не повезло так, как мне — наш отряд несколько раз находил кучи истерзанных трупов, причем как с нашей, так и с фарольской стороны. Высушенные тела, как будто облитые невероятно едкой кислотой и с черными пятнами по всем… — видя, как позеленели его слушатели, эльф перестал описывать все в деталях и прокашлялся — Кхм! Не буду грузить вас подробностями, а то еще чего доброго, съеденная закуска полезет обратно на пару с вином и скажу кратко — смерть жертв Разима Убийцы Живых была крайне мучительной. После того, как мы наткнулись на первый могильник, мне целую неделю кусок в горло не лез, а от мяса я и вовсе на год отказался. Невероятно жуткая картина…
