— Леди Фреда в библиотеке с лордом Дворкиным, — сказал он. — Они приказали их не беспокоить.
Конечно, она бросилась к нашему отцу вместо того, чтобы мне что-то рассказать. Стоило догадаться. Они были слишком похожи, эта парочка. Надо было обработать Фреду, чтобы она мне больше начала доверять.
— У тебя есть идеи, что они там делают?
— Нет, Ваше Величество, — он беспомощно пожал плечами. — Они потребовали чай с пирожными, но кроме этого…
Чай с пирожными? Значит, серьезный замысел.
— Принесите мне завтрак в библиотеку, — прорычал я. — И много вина.
Злясь, я, прихрамывая, спустился в холл. Идя к библиотеке, я успел довести себя до ярости. Это я был здесь главным. Фреда не могла меня так бросать. Что она узнала из этих Козырей?
К счастью, дверь в библиотеку не была заперта, иначе я бы, наверное, сорвал ее с петель. Ворвавшись внутрь, я обнаружил Фреду и отца, уютно устроившихся рядом на диване подобно мелким заговорщикам.
— Какого черта… — начал я.
Козыри Изадоры лежали перед ними на чайном столике. Фреда потянулась и перевернула их обоих картинкой вниз.
— Как раз вовремя, мальчик мой, — произнес отец. — Это важно. Подойди сюда!
Проглотив невежливый ответ, я притянул одно из кресел и опустился в него. Тогда же показался слуга с подносом, принесший бекон, яйца, бисквит и мед. Фреда улыбнулась; наверное, она знала, что я последую за ней, и взяла на себя смелость заказать мне еду.
Я действительно проголодался. Взяв поднос, я проворчал благодарность. Слуга поклонился и ушел.
— Чего вы такой шум поднимаете из-за этих Козырей? — требовательно спросил я, жадно приступая к трапезе. — Почему ты убежала с ними?
— Посмотри на этот Козырь, — ответила сестра, переворачивая одну из карт.
На ней была незнакомая мне женщина — с серебристыми волосами, но моложавая, наверное, лет под тридцать или начало четвертого десятка, с сияющим лицом. Одета она была в белое и серебро, в руках держала парные мечи, скрещенные перед грудью. Тот, кто рисовал карту, определенно преклонялся перед женщиной. И все же, выражение ее лица было слегка опасным, с почти зловещим оттенком, вызывавшим у меня смутную тревогу. Женщина была опасна.
Фреда произнесла:
— Узнаешь ее?
— Нет, — я был уверен, что раньше ее не встречал. По-своему привлекательна… но я понятия не имел, кто это. — Вы ее знаете? — спросил я.
Ответил отец:
— Мы не уверены. Она кажется знакомой. Возможно, это дочь моего или Фреды знакомого. Или племянница.
— А что на счет художника? — спросила Фреда. — Узнаешь его работу? — она выжидающе наклонилась вперед.
Его работу? Похоже, она уже знает, кто их рисовал.
Я взял Козырь и осторожно осмотрел, стараясь не смотреть на женщину. Карта казалась холодной и твердой, почти как слоновая кость, но на удивление легкой… легче любого из моих Козырей. Она сделана из другого материала? Я медленно перевернул карту. На задней стороне виднелись два засохших кровавых отпечатка пальца, наверное, оставленных мной после боя на пляже.
— По-моему, похоже на стиль Эйбера, — сказал я, изучая нежные маски киски. — Наверное, он сделал ее до того, как я его убил.
— Мы согласны, — сказала Фреда, — это и есть работа Эйбера.
— Да, — произнес отец, — ее сделал Эйбер, в этом я не сомневаюсь. И нарисовали ее не больше месяца назад.
— Невозможно! — откликнулся я, переводя взгляд с одной на другого. — Он мертв.
— Ты уверен? — спросил отец.
— Я отрубил ему голову и закопал тело — конечно, я уверен!
— И все же, он нарисовал карту, причем недавно, — настаивала Фреда.
— С чего ты взяла?
— У меня свои методы. И… заметь, это Козырь Амбера, нарисованный с помощью Пути, а не Логруса. Его сделал тот, кто был здесь и видел путь.
— Забудь о Эйбере, — я нахмурился. — Ты думаешь, у нас завелся еще один предатель?
— А кто еще мог это сделать, кроме Эйбера?
— Это не он. Такое невозможно.
— Тогда предложи другое объяснение, — сказала Фреда.
Я перебрал возможности.
— Какой-то ученик Эйбера, возможно? Или Блейзе? — наша сестра была жива, но скрывалась где-то в Тени. — Это могла быть Блейзе.
— Нет, — ответил отец. — Это не Блейзе. Она за всю жизнь не сделала ни одного Козыря.
Они с Фредой обменялись непонятными мне взглядами. Я снова осмотрел Козырь. Среди ныне живущих, я, наверное, сильнее всех был связан с Путем, но мне все равно предстояло еще многое узнать о его силе.
Игнорируя картинку, я сосредоточился на самой карте… Ее сущности, магических силах, скрепивших ее. Постепенно я почувствовал Путь, вплетенный в саму суть карты. Ее сделали здесь, с помощью Пути.
Я с грустью вернул карту на место.
— А что со второй картой? — я кивком указал на второй Козырь, лежавший на столе.
Фреда молча перевернула его.
Там был изображен наш единокровный брат Эйбер… но изменившимся. Я наклонился вперед, чтобы рассмотреть внимательнее. Его голова весела под странным углом, а правая часть лица прогнулась, как будто под ударом. На нем была рубашка с высоким воротником, золотыми нашивками и пуговицами, почти военного покроя. И этот его странный угрюмый пристальный взгляд.
— Это не может быть он, — сказал я. Я бросил карту назад на стол. — Это невозможно. Просто кто-то пошутил.
— Это он, — ответила Фреда. — Он жив.
Мой взгляд вернулся к Козырю с Эйбером. В портрете, пусть и измененном, безошибочно угадывался наш брат. Я бы где угодно его узнал. И, как и говорил отец, похоже, нарисовали его так же недавно, как и первую карту.
Но зачем кому-то делать Козырь мертвого человека?
Должно быть… потому, что он не был мертв.
Неужели три года назад я убил не того человека? Я нахмурился. Нет. Я знал, что убил Эйбера. Это было одно из самых тяжелых деяний в моей жизни.
Мне в голову пришла мысль о другой возможности.
— А может, это другой брат, о котором никто не озаботился мне рассказать? — спросил я. — Может, близнец Эйбера, решивший отомстить?
— Нет, — сказала Фреда. — Больше никого нет.
— Эйбер, — медленно продолжил отец, — может быть не настолько мертв, как ты считаешь.
— О чем ты? — я встретился с ним взглядом. — Я ему голову отрубил. Я его тело закопал! Мертвее не бывает, знаешь ли!
— Над свежим трупом могли поработать маги, — мягко произнесла Фреда, касаясь моей руки. — При Дворе Хаоса есть те, кто следует путями тьмы. Мертвых можно поднять, если есть достаточно времени… и силы. Логрусу это под силу.
— Что? — у меня перехватило дыхание.
— Не вини себя, — сказала она. — Ты не мог знать о воскрешении Эйбера. Мне известно лишь о двоих, которых вернули к жизни. В обоих случаях это закончилось плохо для всех участников.
