— Стоп! — Глаза Поттера внезапно переплюнули размерами очки. Пару секунд он еще сидел с поднятым пальцем, затем резко опустил его, словно отбивая ритм. — Филч. Пивз. Мебель. Шкаф. — И медленно перевел взгляд на Снейпа. — Монтегю.
Губы зельевара плавно растянулись в усмешке.
— Умница, Поттер. Пятьдесят баллов Гриффиндору. Похоже, техническая сторона проблемы решена.
Малфой недоуменно поднял брови. Гермиона оглядела довольно ухмылявшихся друг другу Снейпа с Поттером и прищурилась.
— А можно теперь еще раз, для особо недогадливых, и желательно при этом без ментальных штучек?
— Что вы, мисс Грейнджер, до ментальных диалогов я еще не дорос. Поттер, будьте так добры озвучить вашу замечательную идею, тем более что за извилистыми путями гриффиндорской логики уследить не удалось и мне.
— Какая там логика, профессор, обычный ассоциативный ряд. Как-то на втором курсе меня заловил Филч, притащил к себе и собрался было подкинуть неприятностей, как вдруг сверху раздался грохот. Оказалось, что Пивз с легкой руки Безголового Ника уронил шкаф. Исчезательный шкаф.
— А-а-а…
Теперь ухмылялись уже все четверо.
— Судя по приключениям Монтегю три года спустя, шкаф так до конца и не восстановили. Его починка займет время. Понимаешь, Малфой?
Слизеринец вдруг ударил ладонью по столу.
— Будь я проклят, если точно такой же гроб не торчит с незапамятных времен в лавке Горбина!
— Правильно. Я его там тоже видел.
— Да ну? И что же Золотой Мальчик забыл на Дрян-аллее?
— Э-э-э… потом расскажу. Главное, тебе теперь есть что доложить Риддлу. Шкафом ты по-любому сможешь заняться только после каникул. Постарайся растянуть починку на пару недель, а мы тем временем подготовим для Беллатрикс теплую встречу.
— Понял. Что делать с Дамблдором?
— М-м-м. О твоем задании знает кто-нибудь еще?
— Не думаю. Кроме Лорда, там была только тетушка Белла, а она не из болтливых. Спрашивала, кстати, что я собираюсь делать с отцом.
— А ты?
— Сказал, что мне ни к чему скандал в прессе.
— Хорошо. Про Люциуса директору расскажи, все равно скоро узнает, а про задание пока помалкивай. По крайней мере, до тех пор, пока мы не спланируем операцию «Крысы в мышеловке».
— Ага, Поттер, так вот откуда берутся все эти помпезные названия для ваших темных делишек.
— Теперь уже наших делишек, профессор. Ну да. А что такого? Удобно. И ребятам нравится. Вы вон свои зелья тоже не просто нумеруете. Карнифициум Авидитас! Это ж надо придумать…
— Поттер!
— Мальчики! — Гермиона вскинула ладони, — ой, простите, профессор… Предлагаю замять ссору и пообедать. У вас неделя тет-а-тета впереди, успеете еще поругаться.
— Чего? — Малфой выпучил глаза, — вы остаетесь тут вдвоем? Ну все, Поттер, вечная тебе память…
— Да, мистер Поттер, рекомендую вам активизировать жалкое подобие того, что у других называется инстинктом самосохранения. Иначе до седьмого вы можете и не дотянуть.
— При всем моем желании не получится, сэр. Похоже, это весьма полезное качество в меня при изготовлении забыли положить.
— Очень даже возможно. В таком случае, я вам не завидую.
— Я сам себе не завидую, профессор. Жаль, правда, что ваш постельный режим продлится до судного дня.
Снейп расхохотался.
— Вам действительно место в Слизерине, Поттер. Каким недостойным способом вы, интересно, заставили Шляпу отправить вас в Гриффиндор? Драко, закрой рот, эта деталь биографии Золотого Мальчика не является общеизвестной. Мисс Грейнджер, так как насчет обеда?
— Сейчас.
Гермиона сунула под мышку тетради. Драко подскочил вслед за ней.
— Я тебе, пожалуй, помогу.
Оставшиеся некоторое время молча смотрели вслед сбежавшей парочке.
— У нас будет интересный Новый Год, Северус.
— Я начинаю привыкать с тобой соглашаться, Гарри.
Айки Скотт, ответственный редактор «Ежедневного Пророка», уныло водил палочкой по макету вечернего номера. Его зам, жгучая брюнетка по имени Глория, следила за манипуляциями шефа с откровенной скукой в глазах.
— Кентавр вышел за пределы резервации. В Мунго обновляют маглоотталкивающие чары. Селестина Уорлок собирается на гастроли в Италию. Полли Глэйн ждет тройню. — Айки бросил палочку и откинулся на спинку стула, уставившись в потолок. — Тоска смертная, Лори. Магловская пресса и то интереснее. Я уже всерьез подумываю удрать к ним.
— Меня прихватите, шеф. В конце концов, у них при отсутствии сенсаций можно организовать что-нибудь самим. Знаете, я терпеть не могу Риту, но нельзя не признать, что с ее появлением жизнь становится куда интереснее.
— Не поминай лихо… — дверь распахнулась, и Айки упавшим голосом закончил, — а вот и оно.
— Салют, птенчики! Все рефлексируете? Ничего, я вас сейчас расшевелю. Слыхали про вчерашний скандал в Гринготсе?
— Рита, не нагнетай. Всего лишь сбой в охранной системе…
— Айки, не грузи меня официальной версией министерства, я видела ваш утренний выпуск. Туфта. Там все гораздо интереснее…
— Милая, даже если так, кто нам позволит затевать склоку? Сама знаешь нашу нынешнюю цензуру — докси не проскочит.
Рита победно ухмыльнулась и шлепнула пергаментом поверх макета.
— Вот распоряжение от Главного. Через двадцать минут у меня интервью с Дригхаком. Поверь, это будет бомба. Так что готовь первую полосу.
Айки неверяще уставился на пергамент. Лори смотрела на сияющую журналистку почти что с восхищением.
— Кнарл тебе под юбку, Рита, как ты это провернула?
— По секрету скажу, ребята, гоблины сами весьма заинтересованы в огласке, а наш разлюбезный шеф любит вкусно кушать. Похоже, министерство сейчас в глубокой заднице, и надо ковать железо, пока они не очухались.
— Рита, колись, — Лори уже сгорала от любопытства, — что там было на самом деле?
— Узнаешь, когда вернусь. Да, Айки, у меня большие планы и на завтрашний выпуск. Ночью должно кое-что случиться.
— Рита!
— Все, птенчики, я полетела. Буду через два часа, готовьте сабантуй. Чао!
Глория перевела взгляд с захлопнувшейся за журналисткой двери на шефа.
— Так что вы там говорили насчет тоски и магловской прессы?
— Отбой. Похоже, праздник пришел наконец и на нашу улицу.
— Северус, я вас не понимаю. Такое ощущение, что вам нравится валяться в постели.
— Боги, Поттер, вы мозги погулять отпустили? Или недельная голодовка привела их в окончательную негодность? Повторяю еще раз: оставьте меня в покое и займитесь чем-нибудь другим. Неужели это слишком сложно для вашего восприятия? На уроках вы и то проявляли большую… — и вдруг осекся. Сквозь спокойную невозмутимость на лице мальчишки на мгновение проступила такая горькая обида, а выражение глаз стало столь по-детски беззащитным, что в груди что-то оборвалось, и захотелось со всей силы треснуть себя по губам. — Гарри…
