Мастер собирал к себе под крыло и обучал лишь вот таких отчаявшихся в жизни, как и сам Ридд. Для которых золото не имело ценности, а драгоценные украшения всего лишь безделушками и оставались. И если бы не разразившийся в графстве Божоле страшный мор, косивший народ без разбору и вынудивший старого Фуке распустить школу, кто знает — чем бы оно всё продолжилось? Хоть владелец и основатель был личностью не очень-то приятной в общении, но стоило признать, дело своё знал.
Это уже потом бывшие ученики мэтра основали братство Хранителей…
— Хм, а это уже не кое-что, — Ридд с кривой ухмылкой осмотрел горку предметов, получившуюся при прочёсывании.
Наверняка в этом окружающем хламе имелись и куда более ценные и полезные вещицы. Но большая их часть пришла в негодность за века. А самое главное — Ридд даже понятия не имел, что оно за предметы и как ими пользоваться. А нарываться на неприятности по глупости или из простого любопытства его отучили давным-давно.
Потому всё, что возможно, парень тщательно упаковал и замотал в снятый плащ эльфийского ярла. Такую вещь лучше поберечь. Уж в ближайшие четверть часа холодно точно не будет, да и свобода движений во время рубки с нежитью не самое последнее дело… получившийся свёрток Ридд определил за спину, закрепив пришитыми к куртке кожаными ремешками. И в конце концов перед ним остались лишь два пузырька, в одном из которых беспокойно шевелилась светящаяся феечка, а другой наливался сконцентрированным спокойствием яда — и пока безучастное оружие…
Возможно, неупокоенные тоже устают. Или же ослабевает напитавшая их древняя ненависть ко всему живому — кто их знает? Во всяком случае, когда дверь, за которой таилось вожделенное, ароматное и тёплое лакомство, вдруг распахнулась от мощного пинка изнутри, те отреагировали не сразу. Ридд без особого труда с хрустом развалил надвое несколько ближайших костяков и вывалился в библиотеку.
Широко размахивая яростно шипящим от яда клинком и высоко держа драгоценный виал с усердно светящей феечкой, он в обход груды старых костей, на которых слишком легко было оступиться, прорубил себе путь в центр условно названной библиотекой подземной залы.
Лишь здесь он бросил взгляд по сторонам и застонал сквозь стиснутые зубы. Нежити оказалось куда как больше. Мало того, выход на лестницу прикрывала такая толпа, что там скорее следовало вооружиться хорошим топором. И поплевав на ладони, прорубаться словно сквозь густо сросшуюся лесную чащобу. Но самое гнусное, что попадались и ещё не полностью разложившиеся трупы — наверняка где-то слишком уж полыхала старая магия, что те неплохо сохранились…
В лицо ударило таким зловонием от злобно скрипевшей и даже завывавшей толпы, что Ридд на несколько мгновений потерял дыхание. Но и того хватило напирающей толпе нежити, чтобы зажать ненавистного и в то же время вожделенного человека в угол.
— Твари!
Клинок в руке словно превратился в портативную прирученную смерть. Он разил всё, до чего мог дотянуться, со вполне похвальной резвостью. Но всё же, шпага слишком лёгкое оружие, чтобы надёжно рубить им старые кости — а колющих ударов мертвяки практически не боялись. Эх, сюда бы хороший бастард или даже любимый отцовский двуручник…
— Каргм! — от звуков этого басовитого рыка Ридд почувствовал, как сползающие по спине ледяные мураши безнадёги вдруг стали горячими.
Напиравшая толпа неуверенно отпрянула. Сейчас они собрались в подземной зале чуть ли не полсотней, беспокойно шевелились и подёргивались, однако на несколько мгновений дали парню драгоценную отсрочку — и очень хотелось бы надеяться, что не перед неминуемым. Но когда из темноты сквозь нестройное воинство протолкалась горбатая туша, покрытая неровной плёнкой блестящей слизи, Ридд почувствовал, что его сейчас просто вывернет от непередаваемой смеси брезгливости и ненависти.
Квага, мерзкое и отвратительное порождение мезальянса темноты с мраком… отвратительный трупоед, получивший это подобие жизни из испражнений демонов или же в алхимической лаборатории некроманта — сейчас именно эта четырёхлапая тварь вразвалку и деловито пробиралась к человеку, обречённо замершему в дальнем от лестницы углу. Ридд ещё успел прикинуть, что на остатках сил можно попытаться прорубить себе путь — да вот только, не к лестнице наверх, а к внутренней галерее второго уровня. Да вот только, туда и вовсе лезть не хотелось.
— Мразь… — озверевшие от ярости человек и тварь тотчас сцепились в схватке.
В древнем как мир поединке — убей, и не будешь убит сам. С той лишь разницей, что сейчас за спиной кваги дожидались своей очереди молчаливые скелеты и полуразложившиеся трупы. А слой яда на клинке таял, истончался с каждым мгновением… и всё же, исход битвы был предрешён. Хотя порхавший стремительной молнией клинок и нашёл уязвимое место меж упрятанных под слизь защитных пластин, вошёл туда на добрый фут торжествующей стали, но и взвывшая тварь успела ударом чудовищной лапы сшибить человека с ног.
— Что ж, никто мне вечной жизни и не обещал, — обессилевший Ридд кое-как разбил о выступ стеллажей виал с выпорхнувшей из осколков феечкой. — Лети хоть ты, малышка!
Впоследствии Ридд часто раздумывал над случившимся, но никакого сколь-нибудь рационального объяснения случившемуся не нашёл. Как ни мучился, истязая свою память в малейших подробностях и даже анализируя все мелочи задолго до того спуска под землю, но так ни к чему и не пришёл. Чем бы ни представлялось произошедшее в следующие несколько мгновений, однако ничем как чудом оно объясняться просто не могло…
Маленькая феечка отважно взмыла вверх. Свет её, и без того довольно яркий, вдруг усилился. Да настолько, что упрямо пытавшемуся приподняться и нащупать рукоять шпаги парню резануло по глазам.
Словно сюда, во многие сотни шагов под землю, вдруг спустилась с небес сама сияющая звезда. И рухнувший обратно Ридд, у которого глаза захлопнулись сами собой — да ещё и ладонью пришлось прикрыть — с вдруг пустившимся вскачь сердцем слышал, как от бешеного света рассыпались костяки. Как плясали огоньки по дёргающимся трупам и те лопались, поджигая всё вокруг. И как свет словно исполинский зверь с упоением вылизывал каждый уголок подземной залы, длинным языком доставая далеко в проходы…
И когда взгляд перестало обжигать нестерпимым сиянием, Ридд поспешил раскрыть глаза. Всё, что он тогда успел приметить перед поспешившей вернуться темнотой, это усыпанная замершими навеки костями зала библиотеки.
На плечо крохотным светлячком в беспамятстве рухнула обессилевшая маленькая феечка. И в почти полном мраке глаза лежащего человека вдруг увидали высоко, под самым потолком, медленно пульсирующую светом подобно усталому сердцу обложку одной-единственной книги…
