Они вышли на улицу и невольно зажмурились от яркого солнечного света, которым был залит школьный двор. Тёплый ветерок лениво покачивал верхушки деревьев Запретного леса, со стороны которого слышался шелест листьев, в воздухе витал едва ощутимый дух осени. По–летнему высокое небо раскинулось бескрайним полотном над древним замком, а редкие кучевые облака так медленно плыли по бездонной голубой глади, что казались скорее нарисованными, чем настоящими. От главной дороги, теряясь в траве, бежала узкая тропика, протоптанная многочисленными студентами. Ниже по холму она разветвлялась во многих направлениях, но основной её путь лежал к озеру, возле которого она резко обрывалась у самой кромки воды. Там и остановились Гарри с Гермионой, слушая шепот волн, мягко подкрадывающихся к берегу и тут же отступающих назад. В воде отражалось небо, а ветер разносил по зеркальной глади озера легкую рябь, искажая плывущие в воде отражения облаков.
Бросив быстрый взгляд на подругу, Поттер понял, что не ошибся в выбранной тактике, царящие вокруг красота и спокойствие подействовали на вспыльчивую гриффиндорку умиротворяющее. Он так и думал, что она слишком сильно накрутила себя перед этим разговором, и правильно рассудил, что прогулка настроит её на мирный лад.
— Ну, как прошли твои каникулы? — он уселся в тени раскидистого клёна, Грейнджер бросила на него язвительный взгляд.
— О, чудесно, — гриффиндорка фыркнула, — особенно увлекательной была прогулка по магазинам, которую я надеялась совершить в твоей компании.
Гарри подавил внезапное чувство вины, у Гермионы было не так много друзей, с которыми она могла бы встретиться на Косой Аллее. По правде сказать, Поттер пока был единственным человеком, который, как выражался Том, мог вытерпеть её дольше пяти минут. Гарри считал, что такое определение было довольно несправедливо по отношению к Гермионе. Эта девочка была интересной собеседницей и хорошим другом, хотя её интеллект и ставил в тупик многих её одноклассников, обеспечив ей репутацию зазнайки и зануды, что, в общем‑то, было не честно. Иногда Гермиона и вызывала невольное желание сбежать от неё куда‑нибудь, хотя в случае с Поттером, это больше было связано с её дьявольской проницательностью. При желании она могла вытянуть из человека любую нужную ей информацию, препарируя свою «жертву», как лабораторную крысу, при этом она не нуждалась ни в пыточных инструментах, ни в проклятиях, ни даже в скальпеле… ей вполне хватало острого ума и пугающей настойчивости. Гарри прочистил горло, надеясь, что «допрос» обойдется малой кровью.
— Ой, знаешь, я так закрутился, что… — он осёкся, чуть было не сказав: «забыл про тебя», — просто не успел тебе написать.
— Хм, — она вопросительно подняла брови, — и чем же ты был так занят?
— Э–э-э–э… всяким… ну знаешь… разным, — мальчик лихорадочно соображал, как бы рассказать ей обо всех своих приключениях, опустив при этом любые подробности, которые могут вызвать у гриффиндорки ненужные взрывы негодования, и одновременно объяснить, почему он отправлял ей так мало писем и вообще пропал на некоторое время.
В итоге он максимально правдиво пересказал девочке минувшие события, выкинув из рассказа пару нюансов, которые, по мнению Гарри, могли огорчить или разозлить её. Грейнджер выслушала его и ни разу не перебила, но как только он замолчал, она выдала долгое глубокомысленное: «Х–м-м–м», — и уселась на траву возле него. Поттер чуть расслабился. «Уж лучше задумчивая, чем взволнованная», — решил он и покосился на подругу. Гриффиндорка закусила губу и бездумно крутила в руке резной листочек клена, края которого уже начали подсыхать.
— Что, по–твоему, такого ужасного может произойти в Хогвартсе? — наконец сказала она.
— Понятия не имею, — мальчик пожал плечами и иронично изогнул бровь, — экзамены сорвутся?
Девочка бросила него колючий взгляд, но комментировать не стала.
— То, что домовик при определенных обстоятельствах может представлять опасность для волшебника, мы выяснили в прошлом году, — продолжила размышлять она. — Но они не могут сделать этого по своей воле.
— Думаю, что все эти фокусы были инициативой Добби, — Гарри подобрал с земли камушек и бросил в озеро, по воде пошли круги. — Только вот не думаю, что он мне навредить хотел.
— Но чуть не навредил, — вот теперь она выглядела взволнованной, — кто знает, что ещё могло прийти ему в голову? Он кажется мне несколько… хм… опрометчивым.
— Я бы скорее сказал «чокнутым», — заметил Поттер, — проблем от него было много, — помолчав, признал он. — Но мне кажется, Добби знал о чем‑то… о чём‑то плохом, что должно произойти в школе, и пытался оградить меня от этого… совершенно напрасно, между прочим, — он усмехнулся и посмотрел на сидящую рядом гриффиндорку. — Даже если Хогвартс оккупируют демоны, я скорее поеду сюда, чем останусь у Дурслей.
Гермиона бросила на него пронзительный взгляд, но промолчала. Гарри поднялся на ноги и принялся стряхивать с мантии налипшие на неё мелкие веточки и пыль.
— Кстати, я шел в библиотеку, пока ты меня не поймала, — он улыбнулся. — Составишь компанию?
— А твой многоумный приятель все ещё считает себя выше школьной литературы? — язвительно поинтересовалась девочка, тоже вставая с земли и пытаясь привести мантию в приличный вид.
— Что за слово такое «многоумный»? — Поттер вопросительно моргнул.
— Оно обозначает человека достаточно зацикленного на себе, чтобы полагать, что все вокруг него идиоты, — с важным видом пояснила гриффиндорка.
— О, — Гарри засунул руки в карманы и с любопытством склонил голову набок, — сама придумала?
— Вроде того, — она чуть смутилась.
— Ну, в целом ты права, — подумав, признался Гарри. — Но я в случае с Томом привык использовать определение «надменный».
— Это для него слишком мягко, — фыркнула Гермиона, и они вместе побрели к школе, обмениваясь легкими шутками и забавными историями о своих каникулах. Рассказ про Хельгу привел гриффиндорку в восторг, и она заваливала друга вопросами о старой ведьме и её легендарной библиотеке, в итоге Поттер пообещал подруге одолжить ей те книги, что он взял у Долоховой, чем невероятно её обрадовал.
— Я слышала о рунных мастерах! — щебетала она, пока они поднимались к школе. — Их очень мало, но те, кто остались, настоящие виртуозы! Говорят, что у них особое видение магии и что некоторые из семей унаследовали дар мастеров от плетельщиков! — её глаза восторженно сияли. — Ты ведь помнишь о плетельщиках? Наследники особого дара…
— Да–да, — Гарри отмахнулся, Арчер и так все уши ему об этих Мертвых Наследиях прожужжал, не хватало ещё и от Грейнджер лекции слушать.
