И даже цветочки на могилку посадит. Эстет, Тьма!
Только вот никак не пойму, с какой радости Герион решил туда сунуться по доброй воле и ни о чём не предупредил светлых? Я отыскал взглядом оборотня, который повернувшись ко мне лопатками, что-то сердито втолковывал насупившейся Лин. Обозрев вышеупомянутые лопатки подозрительным взглядом, но не обнаружив ничего странного, что выдавало бы знание оборотнем моей тайны, я пожал плечами и повернулся к рыцарю.
— Сколько времени до того, как надо будет ехать?
— Как раз успеешь позавтракать, в смысле поужинать… Или ты ещё не обедал? — Рыцарь ещё чуть-чуть помялся, но всё-таки спросил: — Габриэль, скажи, а что ты будешь делать с крыльями? Они так и останутся?
Я лениво шевельнул сначала правым крылом, потом левым. Потом взмахнул обоими. Эх… полетать бы… Местность осмотреть. Это идея увлекла меня настолько, что не обращая больше внимания на ожидающего ответа рыцаря, я принялся искать удобное возвышение. В конце концов, обжорой я никогда не был, а размять крылышки ох как хочется.
Наконец взглядом отыскал крепенький, довольно милый клён с очень удобной широкой веткой и даже подпрыгнул от радости. Теперь оставалось только залезть на эту ветку.
— Габриэль?!
— А-а? Можешь меня чуть-чуть подсадить? — обратился я к Алиру. — Ещё не знаю, что с крыльями буду делать. Наверное, сейчас полетаю, — сделаю несколько кругов над поляной, — и уберу, чтобы вас не смущать… Что ты на них так смотришь?! Никогда не видел, что ли?
Похоже, действительно не видел…
— Хм… а можно… можно до них дотронуться?
Цветом лица Алир напоминал варёную свёклу. Тут же, навострив свои хорошенькие ушки, подобралась поближе Анабель, притащив за собой Хелену. Гном с магом в стороне естественно не остались.
Обозрев их горящие от предвкушения глаза, я обречённо вздохнул.
— Можно…
— Ура!!!
Минут десять у них ушло на ощупывание и осматривание крыльев. Даже монашек не побрезговал. Чуть от спины их не отодрали, как сувениры. Эльфийка удивлялась мягкости перьев, припоминая глубокие борозды на камнях коридора. Пришлось объяснять, что это зависит от моего желания. С таким комплектом острых лезвий особо не полетаешь. А с перьевыми подушками — не повоюешь. И тут увидев, что я отвлекся, Леллин предпринял попытку меня ощипать.
Итог: хана пяти перьям, и большо-о-й порез на физиономии самоучки.
— Господа, мне не хочется вас прерывать, — неожиданно Герион нервно прислушался к весело шелестящему лесу, — и нарушать ваши планы. Но в нашу сторону движется стая перевёртышей, — при этом он так странно улыбнулся, что я следка опешил.
— Что?! — испугалась Лин.
— Кого?! — непонимающе откликнулись светлые.
— Неучи… — Грустно посмотрев на клён, я проверил оружие и разблокировку способностей, чтобы снова не попасть впросак из-за повреждений. — Герион, вот скажи мне, неужели на всех светлых землях не нашлось никого образованнее? Вот она, — я обвиняюще ткнул пальцем в эльфийку, — точно знает, кто такие перевёртыши. Но молчит, притворяясь воспитанной.
— Оборотни… — неуверенно ответила эльфийка, явно жалея, что не захватила с собою энциклопедию по местной нечисти.
Лин, не стесняясь, громко засмеялась, несмотря на возникшую напряженность. Герион покачал головой, посматривая на выбранный мной клён. Что он хотел сделать: стукнуться об него головой, или повеситься на ветке, я так и не понял. Времени было мало. А по глазам светлых становилось ясно — без вводной лекции я пойму, что перевёртыши ещё не самые страшные монстры в округе.
— Итак, дамы и господа, — начал я, но под красноречивыми взглядами и светлых и тёмных быстро перешёл к главному: — Есть оборотни, которые делятся на истинных и не истинных, и есть перевертыши. Они в свою очередь не делятся ни на кого. Перевёртыши — это обратное оборотням — людям, умеющим произвольно или из-за лунного цикла становиться волками. Это волки, которые умею становиться людьми во время полнолуний и новолуний. Контролировать трансформации они не умеют, и звериное почти всегда преобладает над человеческим началом. Считается, что перевёртыши слабее оборотней, но поскольку, скажем, Герион вас всех отделает так, что Князю и не снилось, то понятие «слабее» применительно к перевёртышам очень растяжимо. Так что мой совет: руки в ноги и бегом к границе. За ней чужая территория и они туда не сунуться.
И тут же за перелеском раздался нестройный волчий вой. Точнее перевёртышевский. Трудно сказать, чем они различаются — вой и вой, какая разница? И в тоже время слушаешь и понимаешь — а ведь есть, есть разница. Волчий — он и мелодичнее и протяжнее. В душу пробирается и наизнанку её выворачивает от тоски. А этот больше на лай бешеных псов похож. Никакой музыки — только голод.
— Опоздали… — спокойно констатировал Герион, с совершенно пофигистичным видом рассматривая ночное небо.
— И что делать? — Алир нервно оглянулся и вытянул из ножен узкий одноручный меч, по острию которого шла причудливая вязь светлых рун. Эгей! А он не так прост, этот меч, как хочет притвориться. Если я до него случайно дотронусь — светлые тут же поймут, кто перед ними находиться. Видимо Архиепископ пытался предусмотреть такой поворот событий: мерзкий Князёк пытается скрыться под чужой личиной. Вот только разве могло придти в голову наивному мальчику Алиру, что Князем может оказаться тощий мальчишка? Он скорее Лин заподозрит, чем меня.
И как оказывается — напрасно.
Но что-то я малость отвлёкся. Вся команда с ожиданием смотрела на меня, надеясь, что Великий Габриэль в который раз спасет их седалища. И ведь спасу… куда денусь?
— Эм… к примеру, мы можем залезть на деревья, — брякнул я первое, что мне пришло в голову.
— А лошади как? С нами полезут? Им проще в землю зарыться… — тут же съязвил Леллин, но всё-таки начал присматривать удобный насест.
Не знаю, как остальным, но по ехидному взгляду Алмаза я понял, что ему совершенно всё равно: на дерево — значит на дерево… Под землю? — да запросто! Он у меня талантливый.
— А заклятие сетки для чего?! Подвесим над поляной…
— Оно очень энергоемкое. Больше пяти часов не удержу, — тут же захныкал маг.
— Анабель поможет. — Я пожал плечами, слушая, как перевёртыши стремительно приближаются к нашему лагерю. — Так, решайте быстрее. Я своё слово сказал. Больше идей ни у меня, ни у кого другого нет. Лезем?
— Лезем, — согласился Алир.
И тут начался мелкий противный дождик.
Мы устроились каждый на своём дереве. Решили: если перевертыши смогут каким-то образом устроить так, что растению придёт красная строчка, то пусть потери будут минимальными. Ибо пока они справятся с одним и займутся следующим — тут уже и солнышко успеет взойти. А при солнечном свете перевёртыши становятся беспомощнее новорожденных котят. И у нас будут все шансы продолжить увлекательное путешествие.
