Взъерошив волосы, я пнул журнальный столик.
— Чего буянишь?
Погружённый в невесёлые мысли, я не заметил пристального взгляда Татьяны. Она прислонилась к косяку и с любопытством за мной наблюдала. Ни дать, ни взять, кошка.
— Не буяню. Всего лишь думаю, — ответил я.
— Думай, пожалуйста, без меблевредительства, — она бесшумно подошла ко мне, заглянула своими зелёными глазами чуть ли не в душу. — Что случилось?
— С чего ты взяла?
Я оставил в тайне то, что мы с Клодом сделали. Не то, чтобы он был против огласки, просто я не хотел об этом говорить.
— Ви-жу. — По слогам произнесла она. — Дим, ты как в воду опущенный. Уже три дня таким ходишь. С работы едешь прямиком ко мне. У себя дома почти не бываешь…
— Это плохо? — притворно насупился я. — Мне уехать?
— Дурак! — констатировала кошка. — Я же за тебя волнуюсь! Ведь у меня ты устраиваешься в кресле и смотришь в окно. Досуг у тебя поменялся, что ли?
— Ревнуешь меня к окну? — усмехнулся я. — Или к креслу?
— К твоим проблемам, — она подошла ещё ближе и постучала пальцем по моему лбу. — За ними ты меня не замечаешь.
— Нет такой проблемы, что смогла бы тебя затмить! — я чмокнул Таню в висок.
Она тяжело вздохнула, отстранилась. Весь её облик излучал недоверие и беспокойство. Надо что-то делать.
Может, рассказать ей? Поделиться своими мыслями?
Нет. Плохая идея.
Если Таня узнает, что мы сотворили с ангелом, пощады мне не видать. В призывном круге могла оказаться её подруга…
Верно! А что если бы там очутилась Ксана? Моих проблем стало бы меньше. Конечно, при грамотных действиях. Не поднимая лишнего шума, забрать силу ангела до последней капли. Пусть бессмертная подыхает, как собака! И тогда не будет свидетелей моих поступков. Никто не расскажет Тане всю правду. Ничто не помешает моему счастью… Да, признаю, мысли подлые. Хотя, как посмотреть. Именно Роксана меня на тот свет чуть не отправила. Пусть Клод говорит, сколько влезет, что какой-то там кодекс запрещает ангелам убивать. Он просто не видел глаза той девчонки. Столько бешеной решимости и презрения!
От воспоминаний я поморщился. Шея снова разболелась.
И почему на месте того мальчишки не оказалась Ксана?
— Кхм-кхм! — прокашлялись за моей спиной.
Я обернулся, смутившись. Надо ж было так увлечься мыслями, чтобы напрочь забыть о Татьяне. Оказывается, я снова отошёл от неё и разглядывал снежную улицу. Всё. Теперь мне конец.
— Котёнок, — улыбнулся я. — Прости.
— Хватит! — решительно заявила Таня. — Меня задолбало твоё поведение! Пялься в окно, размышляй о вселенной, слушай музыку! Но! — она угрожающе подняла палец. — Не смей меня игнорировать! Я тебе — не пустое место, учти!
— Да кто ж тебя игнорирует? — тут я покривил душой. Пусть неосознанно, не со зла, но я о ней забыл.
— Только Ксанке я такое с рук спускала! Ты — не она. Тебе не спущу!
Что ж такое?! И тут эта ангелица!
Однако моя кошка завелась. Зрачки стали вытягиваться, радужка приобрела желтоватый оттенок. Сейчас перекинется.
Точно. Мгновенный переворот из человека в большую чёрную кошку. Она грациозно выбралась из-под вороха упавшей одежды. Миг, и оборотень прыгнула на меня, выпустив совсем не шуточные когти. Думаете, кошка — это милый пушистый зверёк? Конечно. Согласен. Но когда этот зверёк выпускает коготки, метя в ногу или, куда достанет, вся его «милость» заканчивается.
Я еле успел выставить шит. Кошка с не кошачьим рыком вонзилась когтями в пустоту. Увязла в тонкой дымке.
— Тань, успокойся! Нельзя так! А если на улице перекинешься?
— Гла-а-авное, чтоб на у-у-улицце не было тебяяя-ууу, — кошачья пасть вряд ли предназначена для человеческой речи. — Ты — крррассная тря-а-а-апка!
Я восхвалил Хаос, что Таня — не бык. Представляю, как бы я бегал вокруг дивана от пышущего яростью орудия смерти. Тогда от неё за простым щитом не спрячешься.
Тем не менее, сравнение с тряпкой, пусть даже красной, оскорбило моё мужское самолюбие.
— Танюш, это уже не смешно. Ты хоть обратно-то перекинешься?
— Мря-а-а-у! Не твоё-о-о де-э-э-ло!
Она усиленно заскребла когтями по еле заметной дымке щита. Подгадав момент, уверившись, что оборотень занята уничтожением моей защиты, я прыгнул вперёд. Схватил кошку за шкирку и хорошенько встряхнул. От такой наглости Таня потеряла задор. Лишь на краткий миг, но мне хватило. В куче её одежды, лежащей на полу, я нашёл подаренный ранее амулет с лунным камнем. Пока кошка не опомнилась, я нацепил ей на пушистую шею кожаный шнур с оберегом. В следующую секунду на руках у меня лежала обнажённая ошеломлённая девушка. Она посмотрела на меня широко раскрытыми зелёными глазами.
— Наха-а-а-ал! — блондинка опять накинулась, только уже в человеческом облике, на моё бедное тельце. — Ты меня ещё лапать будешь?! После всего?!
Не выдержав, я расхохотался, рухнул на диван, так и не отпустив девушку. Таня ещё пару раз стукнула меня кулаком в грудь, от чего я развеселился ещё больше. Девушка недоумённо спросила.
— Ты чего радуешься? Я тебя, вроде как, колочу. — Она смерила меня скептическим взглядом. — Мазохистом заделался?
Отсмеявшись, я притянул её к себе, поцеловал.
— Если я стану мазохистом, ты будешь моей садисткой?
— Вот ещё! — фыркнула Таня, затем добавила обеспокоенно. — Дим, с тобой точно что-то не так…
В отличие от неё, я не хотел быть серьёзным. Сейчас, по крайней мере. Ну, как можно рассуждать трезво, когда на руках прекрасная обнажённая женщина? Пусть я колдун, но всё-таки человек. И ничто человеческое мне не чуждо. Тане, впрочем, тоже.
— Димка-Димка! — Вздохнула очаровательная оборотница, заворачиваясь в одеяло по самый подбородок. — Что с тобой делать, ума не приложу!
— Поцелуй, — сонно пробормотал я.
Получив выпрошенное удовольствие, я снова откинулся на подушку. Блаженство и покой! Вечно б так. Танюшка устроилась у меня под боком, уткнувшись лбом в моё плечо.
За окном стемнело. Ночь подобралась совершенно незамеченной. Тане хорошо. Она оборотень с кошачьим зрением. Ей свет не нужен. Мне посложнее. Без заклинания или хотя бы люстры не обойдусь. Но свет включать не хотелось, а к магии прибегать лень. Вот мы и переговаривались в полутьме.
— Танюш, — вспомнил я. — Как прошла твоя встреча с Мирой?
Молодая колдунья засмеялась:
— Представь себе, весело!
— Подробнее, пожалуйста!
— Ишь, какой. Ещё командует! — меня куснули за ухо. Вероятно, в воспитательных целях.
