— Вы правы. Что ж, мы всё равно будем собираться в Экономическом клубе. Вы как, Бредли?
— Согласен. Это не только интересная, но и, вы правы, серьёзная тема.
Ого, Экономический клуб — это большой выигрыш. Молодец Джонни. Надо не один год лендлордом пахать, чтобы туда войти послушать, а Джонни на беседу зовут. Сейчас Джонни закругляться начнёт. Да, передаёт игру. Эту тройку он раздел, сейчас немного сбросит. Сразу после выигрыша нельзя уходить, всё правильно. Ну, вот и всё.
— До завтра, джентльмены.
— Разумеется.
— Начнёте сейчас другую игру?
— Ну, не повезло в картах, повезёт в… другой игре. Не так ли, Бредли?
— Вы, как всегда, правы.
Улыбки, шутки. Забрал розетки. Всё, можно вставать. Уходим.
Как и вчера, они вдвоём покинули игровой и прошли в номер Джонатана.
— Коньяк в баре, Фредди.
— Догадываюсь.
— Устал?
— Не то слово, Джонни.
Они сели в кресла у столика. Джонатан достал и повертел красную розетку.
— Как ему это удалось, Фредди?
— К тому, что говорили, добавлю. Он вчера несколько раз прошёл трассу. Я не видел, но мне рассказывали, что парень вымерял шагами овраг и чуть ли не сам прыгал.
Джонатан присвистнул и приподнял свою рюмку приветственным жестом. Фредди ответил таким же и с наслаждением глотнул.
— С Резедой ты их как уговорил?
— Очень просто, Джонни. Предложил остаться в имении готовить её к скачкам. Эта перспектива определила выбор.
— Игра наверняка, — кивнул Джонатан. — Но лучше, если её заберут без них.
— Резонно, — усмехнулся Фредди.
Джонатан внимательно посмотрел на него.
— Так. Иди, прими ванну, а я закажу ужин. И… ну, всё потом. Иди, Фредди.
Фредди кивнул, поставил рюмку на столик и тяжело встал. Уже у двери в спальню обернулся:
— Я перекусил по дороге.
— Ты меня ещё здесь учить будешь! — весело отмахнулся Джонатан. — Ступай, ковбой. Возьмёшь мой халат.
— В первый раз, что ли, — проворчал Фредди, входя в ванную.
Джонатан ещё раз полюбовался красной розеткой, положил рядом с ней синюю и потянулся к гостиничному телефону без диска. Вкусы Фредди он знал хорошо. Возможности "Примы" тоже. Так что как раз Фредди хватит времени отмокнуть и отмякнуть. Они поужинают, поговорят. Фредди явно что-то приготовил. Потом… потом Фредди, скорее всего, останется здесь, а он сам… нет, свидание отменять не будем. Просто изменим антураж. Чуть-чуть. Где тут городской телефон?
Всё уладив, Джонатан опять опустился в кресло, взял рюмку и стал разглядывать лежащие перед ним на столике розетки. Красную и синюю. Четвёртое и седьмое место. Никак не ждал. Думал… От силы восемь-одиннадцать. Не выше. До скачек вообще не думал ставить на Эркина в мастерстве. Удивительная гибкость при такой массе. Прыжок был очень большим риском. А всегда казался таким осмотрительным, осторожным. На него совсем не ставили. Ни в скачках, ни в мастерстве. Из лендлордов, вообще из белых. А какие карманы под конец у Эндрю стали… похоже, и он в одиночку играл на Эркина. Русский — молодец, конечно, классно сыграл. И в пари, и в карты. С таким стоит иметь дело. Завтра можно будет перейти на имена… да нет, оставим пока капитана и Бредли. Так будет лучше…
Когда Фредди с влажными волосами в халате вышел в гостиную, на большом столе уже красовался поднос с ужином, а Джонатан заканчивал сервировку.
— Ты чувствуешь время еды не хуже парней.
— Они пастухи, а я ковбой, — весело ответил Фредди. — Какая разница, а? Ну, лендлорд?
Джонатан подозрительно посмотрел на него. Пастуха от ковбоя всегда отличали по цвету кожи. Рабы же и пастухами не считались. Чего это Фредди придумал?
— По оружию, Джонни, — рассмеялся Фредди. — У ковбоя кольт, а у пастуха нож. Вот и вся разница.
— Убедил, — улыбнулся Джонатан. — Садись ужинать.
— Кстати, ленча и обеда у меня тоже не было.
— Ты же сам сказал, что перекусил, — преувеличенно возмутился Джонатан.
— Перекусить и поесть, — Фредди сел к столу, — разные вещи. Разница же…
— Как между пастухом и ковбоем. Ты уже объяснял.
— Верно, Джонни. А в чём разница между ножом и кольтом?
— Нож дешевле.
— Верно. И ещё?
— Дальность меньшая.
— И ещё?
— Шума меньше.
— Тоже верно, — Фредди энергично расправлялся со знаменитым стейком "Примы" — края свисают с тарелки, корочка по всей поверхности и сочащаяся кровью мякоть внутри. — А ещё? Не знаешь? Так слушай. Кольт всегда при тебе, а за ножом приходится ходить, да ещё вытаскивать и вытирать. Хлопотно слишком. Увидишь сам завтра, как они начнут после каждого броска бегать к мишеням, вытаскивать… — Фредди оглядел пустую тарелку, удовлетворённо улыбнулся и повторил: — Вот увидишь.
Джонатан, с улыбкой глядя на него, кивнул и налил кофе.
— Ну что, поговорим о завтрашнем?
— Поговорим, — согласился Фредди. — Завтра я не сужу. На ножи и борьбу другие команды, а нам дают поиграть. Только Берти, бедолага, без роздыха. Ему верят безоговорочно, и он будет до конца.
— Хороший парень, — согласился Джонатан.
— Он умён, Джонни. И образован. Студент, — в голосе Фредди прозвучала лёгкая зависть. — Ну, ладно. Завтра играем. На ножах Эндрю первый. Поверь мне. Я видел, что он может.
— Эркин?
— Отстанет. На сколько… зависит от состава. Думаю, в первый десяток пробьётся, скорее начало второй пятёрки.
— Ясно. А борьба?
Фредди медленно и широко улыбнулся.
— Нам сделали подарок, Джонни.
— А именно?
— Информация. Самое ценное. Слушай внимательно.
— Интересное вступление.
— Таких, как Эркин, ещё девять. Финальная борьба будет только между ними.
— Стоп, не понял. Таких, как Эркин?
— Джонни, — Фредди укоризненно покачал головой. — Тот блондинчик называл ту же цифру.
— Тот, это который? Ах, чёрт! Значит…
— Сообразил, наконец? Тогда дальше. В единоборстве будет побеждать тот, кто старше. Большая разница в годах — победа быстрая. Маленькая — борьба затяжная. Одногодки — результат непредсказуем.
— Это уговор?
— Объективная закономерность. Вспомни блондинчика. С возрастом мышечная масса больше. Ну, и опыт соответственно. Перевари услышанное, Джонни, а я глотну.
Фредди взял свою чашку, отпил кофе, долил коньяком и откинулся на спинку стула, всей позой демонстрируя блаженство. Джонатан сосредоточенно курил, разглядывая свою чашку. Наконец, поднял на Фредди глаза:
— Он… сам это сказал?
— Да. И подчеркнул, что это нам троим. Только.
— Троим?
— Эндрю ты не считаешь?
— Да, конечно. А разве он не борется?
